родней друг другу, то вообще шикарно.
– Вот только Николай на сегодняшний день для общения недоступен. Я звонил в больницу, разговаривал с врачом, тот просил раньше завтрашнего утра не приезжать и мальчишку не тревожить. Сказал, что пациент, когда его доставили, был очень слаб, у него сильное переохлаждение, они сделали ему укол снотворного, хотят, чтобы он выспался и набрался сил. Значит, остаются друзья потерпевшего. К счастью, они были так любезны, что согласились подойти к кафе «Старый Тифлис». Это тут неподалеку. Ты не проголодалась?
– Зверски! – воскликнула Фима. – С утра ничего не ела! Приберегала место для пирожков тетушки Риммы.
– Она что, пирожки напекла? Что же ты молчала?
– Это должен был быть сюрприз.
– Напрасно ты скрыла от меня эту новость. Знай я про то, что нас с тобой ждут пирожки, плюнул бы и на нашу с тобой прогулку, и на расследование, и на убийство.
Арсений шутил, и все равно Фиме было приятно. Она позвонила домой, предупредила, что хотя бы по два пирожка ей должны оставить. И мама пообещала, что глаз с них не спустит.
– Хотя Пятница меня неприятно разочаровал. Я думала, что он приличный пес, а он вор!
– Что случилось?
– Он попался на краже пирожков. И не единожды! После первого случая мы ограничились строгим внушением. Нам показалось, что все в порядке, Пятница понял, что так делать нельзя. Но стоило мне отвернуться, как я снова услышала подозрительное чавканье. Не успела добежать, как этот мелкий гаденыш умял в себя самый большой и румяный пирожок. Пришлось мне сделать ему строгий выговор и выставить из кухни вон. И что, ты думаешь, произошло потом? Я отлучилась на минуточку в ванную комнату, чтобы развесить там белье. А когда я вернулась… Что я увидела?
– Пятница ел очередную плюшку.
– И как ел! Он смотрел мне при этом прямо в глаза, давился от страха, что я отниму вкусняшку, и все равно жрал! Мне очень грустно тебе это сообщать, но ты привел в наш дом рецидивиста.
– Запри его где-нибудь.
– Лучше я запру где-нибудь пирожки.
– Ну или так.
В принципе, Фима не могла всерьез осуждать Пятницу. Слишком велико было искушение, чтобы маленький песик смог бы ему противостоять. Она сама, что уж греха таить, иной раз поступала точно так же.
В кафе вкусно пахло жаренным на углях мясом. Играла музыка, бархатный голос Кикабидзе гонялся за маленькой птичкой-невеличкой. И казалось, что никуда не делось ни традиционное грузинское гостеприимство, ни люди, сделавшие его чуть ли не главной идеей своей страны.
– Что будешь?
– Хинкали, – вздохнула Фима.
– А хачапури?
– Это будет предательством в отношении тетушкиных пирожков. Они меня там дома ждут на тарелочке под вышитой салфеточкой, а я тут стану живот набивать чужими пирогами.
– А ты смотри на это как на кулинарный конкурс. Отведаешь тут пирогов с сыром, а дома сравнишь их с тетушкиными пирожками.
– Мы сравним.
– Уж я теперь и не знаю, сумею ли сегодня освободиться.
– Тогда и я с тобой останусь.
Арсений кивнул и, как показалось Фиме, остался доволен ее решением.
Начинка в грузинских пирогах оказалась не только сырной, но и в самых различных вариациях – с картофелем и сыром; с сыром, грибами и картофелем; со шпинатом и сыром; с картофелем, шпинатом и сыром. Арсений хотел заказать все начинки, но Фима взбунтовалась.
– Столько нам с тобой за один раз точно не одолеть. А если тетушка увидит нас у себя на пороге с чужими пирогами, то будет нам не хачапури, а самое настоящее харакири.
– Последнее совсем из другой кухни, – сказал Арсений и согласился умерить свои аппетиты.
Друзья Михаила подошли чуть позже. Они также заказали по два пирога, утверждая, что они тут изумительные. А они сегодня еще не поели, до четырех часов работали в офисе. Этим они как бы сразу снимали с себя все возможные подозрения. Убийство произошло около трех часов. Без пятнадцати три Михаил был еще жив, а друзья потерпевшего были до четырех часов на работе.
– Всегда заскакиваем в это местечко, когда бываем у Мишки.
– Вы так дружны?
– Со студенческой скамьи.
Друзей звали Борис и Леонид. Они оказались весьма симпатичными мужчинами средних лет. Надо же, ровесники, а выглядят гораздо старше Михаила. Тому и сорока не дашь, а этим явно за пятьдесят. Возможно, лишний вес этому причиной? Или все-таки дело в тех манипуляциях с внешностью, которыми увлекался покойный? Но эти двое Фиме понравились своей основательностью. Вроде бы и одеты они были просто, но в то же время солидно. И почему-то сразу становилось ясно, что они преуспевающие в своем бизнесе люди, крепко стоящие на ногах и твердо знающие, что в этой жизни почем.
– И часто вы бывали у Миши в гостях?
– Довольно часто.
– Вы где-то неподалеку живете?
– На Выборгской стороне.
Это был уже другой район города, расположенный на правом берегу Невы. Не такой престижный, как Петроградка, но тоже еще очень ничего. Но уже смотря где и в каком доме жить.
– Значит, вы могли наблюдать личную жизнь вашего друга изнутри?
– Если вы про Веру, то Мишка не был счастлив со своей женой. И Вера с ним, кстати говоря, тоже!
– Каждый по отдельности они были замечательные люди, но вдвоем в них словно злой дух вселялся. Вера могла его часами пилить, а уж дулась и вовсе сутками и даже неделями. А Мишка… чего уж греха таить, Мишка от нее погуливал.
– Можете назвать имя его любовницы?
– А всех имен и не упомнишь. То с одной его встретишь, то с другой.
– Но в последнее время завелась у него какая-то цыпочка. Мишка подцепил ее у нас в офисе.
– А вы вместе работаете?
Почему-то этот вопрос вызвал заминку.
– Да, у нас общий бизнес.
– Что за бизнес?
– Мебельная фабрика. Преимущественно занимаемся офисной мебелью, витринами с холодильным оборудованием и складскими стеллажами. Изготавливаем, монтируем, все под ключ.
– Три человека, три направления. Вы не ссорились?
– Понимаем, к чему вы клоните. Но мы с Мишей прошли вместе и огонь, и воду. Дела у нас идут стабильно, но не так, чтобы из-за этих доходов глотку друг другу рвать. Да и возраст у нас уже не тот. Это в молодости человек бывает жаден, все ему надо и всего надо много. А с годами приходит осознание того, что всех денег все равно не заработаешь. И что есть вещи куда более важные, чем деньги.
– Например?
– Мы по монастырям много ездим, в паломничество в Грецию и Иерусалим все вместе ездили.