Читать интересную книгу Прорыв (сборник) - Василий Веденеев

Он повернулся, чтобы поскорее уйти. Но тут его внимание привлекло большое полотнище, свешивающееся с трибуны. Знакомая эмблема! Да это же флаг «Фронта борьбы за демократию»! Вот, оказывается, на чей митинг, сам того не ведая, он сегодня забрел. Наверное, ему стоит хотя бы ненадолго остаться и послушать, о чем они тут толкуют, к чему и куда зовут?

– Что хорошего принесло нам членство в Общем рынке? – продолжал выступление молодой человек на трибуне. – Разорение множества крестьян, сокращение производства фруктов, вина и отлова рыбы в обмен на пустые обещания содействовать в продвижении на рынки Европы наших овощей?

Таких парней, как выступавший на трибуне, Карл уже видел много раз – в университетах и рабочих кварталах, в доках портов и на крестьянских полях. Для себя он определял их как «фанатиков идеи». Но вместе с тем следовало признать: такие парни никогда не занимались уголовщиной, не организовывали банды, не употребляли наркотиков.

Кто-то тронул сыщика за рукав. Диц обернулся. Миловидная девушка протягивала ему листы бумаги и шариковую ручку.

– Мы собираем подписи под петицией за выход страны из НАТО. Вы подпишите, сеньор?

Карл смешался. Отказаться? Подписать? Наконец он взял ручку и неразборчиво нацарапал что-то среди множества других подписей. Привычка постоянно конспирироваться взяла вверх, хотя вряд ли кто-нибудь мог задумать сличать его подпись, выискивая ее среди других.

– Спасибо, сеньор. – Девушка хотела отойти, но Диц придержал ее за локоть.

– Кто это сейчас выступает? Вы знаете?

– Лидер «Фронта», Хосе Фернандес.

«Видимо, я не прав, – думал Карл по дороге в отель, – даже имея достаточный опыт, так бездарно и глупо промахнуться: ни разу не сходить на их митинги. Давно стоило заставить себя собраться, да все наваливались разные дела. Заботы. И проклятая лень! Как просто судить обо всем по донесениям других и собранным до тебя другими оперативниками материалам – меньше хлопот. Забываешь, что поневоле принимаешь ту точку зрения, которая тебе, как на блюдечке, подается в официальных сводках. Но за весь митинг я не услышал ни единого слова, вызывающего во мне резкий протест. Странно? Неужели я сам становлюсь если уж не „красным“, то хотя бы „розовым“?»

Диц улыбнулся в ответ на свои мысли и быстрее зашагал по улице…

Гарсиа Раскес выглядел плохо. Осунувшийся, небрежно выбритый, под глазами лежали густые темные тени. Смуглое лицо приобрело какой-то мучнисто-оливковый оттенок.

«Волнуется, переживает. Трясется от животного страха. Наверное, каждую ночь напролет только и думает: как от меня поскорее избавиться», – решил Карл, следуя за инженером в уже хорошо ему знакомый дальний угол зала.

– Здесь тебе не помешают, – быстро оглядевшись, Гарсиа включил машину, подвинул ближе к дисплею стул. – Но я тебя умоляю, ради Пресвятой Девы, делай все побыстрее! Код и пароль я введу сам, – его пальцы быстро забегали по клавишам. – Не спрашивай даже, чего мне это стоило.

– Подлинников документов, которые получишь, – усмехнулся сыщик.

– Вот, готово, можешь вводить запрос. Мне уйти?

– Да, но только недалеко. Будь поблизости, чтобы я мог позвать тебя в любой момент.

Раскес отошел. Проводив его взглядом, Диц присел к пульту и быстро ввел запрос. По экрану дисплея побежали ровные зеленоватые строчки.

К несчастью, никакой ошибки или искажения информации нет: его родной дядя, бывший подполковник СС Карл Энгельхен до сих пор числился в картотеках специальных служб Германии и НАТО. Старый университетский приятель, дотошный Гюнтер Саре, оказался полностью прав – Энгельхен работал во время войны в гестапо в Париже под именем Отто Шварца, потом служил в Тулузе под именем Густава Зальца. Под этой же фамилией он жил в эмиграции уже в Испании. Машина выдавала все новые и новые подробности: год вступления в НСДАП, год вступления в СС, перевод в гестапо, даты присвоения очередных званий, получения наград, благодарностей рейхсфюрера Генриха Гиммлера…

Но сейчас для Дица биография дяди, воспроизведенная электроникой на экране дисплея, уже не представляла особого интереса. Какая теперь разница, когда именно Карл Энгельхен вступил в нацистскую партию или СС и где служил во время Второй мировой войны? Важно другое – этими данными никто никогда не должен воспользоваться для того, чтобы нанести удар по семейному и финансовому благополучию семьи Дицев!

Карл знаком подозвал вертевшегося неподалеку Раскеса.

– Слушай, можно изъять из памяти машины эти данные?

– Совсем?

– Ну да, совсем! Чтобы не осталось и малейшего следа!

– Я не знаю кода команды на уничтожение.

Раскес заметно нервничал, вертя в руках зажигалку. Маленький язычок пламени то вспыхивал, то моментально исчезал. Диц подумал о том, как просто все решалось раньше – сжег секретные бумаги, развеял по ветру пепел… Не то что эти бегущие невидимые электрические сигналы-импульсы.

– Если так необходимо, можно попробовать перегнать сведения в другой информационный блок, – немного подумав, предложил Гарсиа. – Их, конечно, найдут, однако далеко не сразу.

– Желательно, в самый секретный, – тоном приказа распорядился Карл. – Так, а это что такое? – Он ткнул пальцем в нижние строчки на экране.

– Коды операций, к которым данное лицо привлекалось как разработчик, исполнитель или консультант.

– Вот как. – Диц задумался. – Очень интересно. Значит, ты запомни: перегонишь данные в самый секретный и неожиданный банк информации, где их никто не додумается искать. Понял?

Гарсиа, словно марионетка, кивнул, судорожно сглотнув слюну. Ему ужасно хотелось, чтобы все это кошмарное дело закончилось как можно скорее – он уже весь взмок от страха, и рубаха прилипла к густо заросшей волосами спине. Запустить руки в архивы специальных служб! Дицу что, он улетит в Париж или Германию, а если машина вдруг дала сигнал тревоги контрразведчикам? Тогда первым потянут к ответу не Карла, а его, Раскеса. И вытянут все кишки, пока не добьются нужных сведений. Там хватает специалистов по этой части.

– Теперь взглянем на это, – Карл набрал код последней операции.

Через секунду на экране появилась надпись: «Совершенно секретно. Ознакомление строго ограничено. Операция „Эскориал“. Исполнитель – разведывательный отдел НАТО. Консультант – К. Энгельхен. Объект разработки – „Фронт борьбы за демократию“. Место проведения —…».

Диц нажал кнопку печатающего устройства. Заработал принтер. Сыщик откинулся на спинку стула и достал сигарету.

Побледневший Раскес обреченно закрыл глаза…

Вот когда все яркие кубики с непонятными до этого фрагментами картинки встали наконец на положенные им места! До чего же все одновременно и сложно, и просто! А с другой стороны, подло, страшно и очень опасно!

Карл зло отшвырнул пачку аккуратно отпечатанных машиной листов на кровать в номере отеля. Потом, спохватившись, бережно собрал их, сложил и спрятал в свой объемистый бумажник, мысленно укорив себя: нашел, чем бросаться!

Веселенькое дельце, черт его побери! У них тут подковерная политическая ожесточенная борьба, разные военные интриги, а он отвечай! Втравили в этакую мерзость! Ну уж нет, друзья, не выйдет, не на того напали, мы тоже успели кое-чему научиться.

Схватив шляпу, Диц быстро спустился вниз. В холле отеля его окликнул портье:

– Минутку, сеньор! Вам письмо!

Кивком поблагодарив, Карл, не глядя, сунул конверт в карман пиджака и вышел на улицу. Хотелось шагать и шагать, куда несут ноги и глядят глаза, потом зайти в первый попавшийся бар, крепко выпить, затеять с кем-нибудь драку, чтобы дать хоть какой-то выход скопившемуся раздражению.

Все ловко подстроено, буквально все! Долго и старательно разрабатываемый им «Фронт борьбы за демократию» вместе со своим молодежным лидером Хуаном Фернандесом никогда не имел никакого отношения ни к международным преступлениям, ни к средиземноморской мафии, ни к транспортировке и распространению на побережье наркотиков. Никогда! В этом отношении они чисты, словно ангелы небесные.

А он, Карл Диц, давно и не без веских оснований считавший себя вполне опытным полицейским, сам того не ведая, послушно плелся, как осел на веревочке, за разработчиками операции из разведотдела НАТО. Вот они в конце концов и сделали бы из глупого осла пресловутого козла отпущения: пожалуйте, герр Диц, в ад, жариться за чужие грехи.

Надо отдать разведчикам должное – разработка подготовлена и осуществлялась просто блестяще. Изощренный ум его дяди – старого гестаповца – подсказал офицерам разведки НАТО наилучший путь решения вопроса. Руководство альянса давно интересовало широкое движение в стране, направленное против военного блока. И вот начато осуществление первого этапа операции «Эскориал» – найдена пока не имеющая четкой политической платформы молодежная организация, по своей ориентации в чем-то весьма сходная с партией «зеленых». Одновременно в среде испанских неонацистов подобраны несколько боевиков для вступления во «Фронт» с приказом – терпеливо ждать своего часа, а пока ничем не выделяться, притихнуть и поступать, как все: собирать подписи под петициями, ходить на антивоенные демонстрации и митинги. Тем временем для штаб-квартиры Интерпола в Сен-Клу сотрудники разведки НАТО специально изготовили весьма правдоподобную информацию, якобы неопровержимо свидетельствующую о связях «Фронта» с мафией и, в частности, с каморрой. Свои люди в Интерполе нажали на нужные рычаги, и Международная криминальная полиция начала разработку молодежной организации как легального прикрытия мафиози. Дело стронулось. И стали готовиться ко второму этапу – просто иезуитская интрига, в которой чувствовалась рука герра Энгельхена.