«Пусть спят твои предки…»
Так, одного из своих предков он выкопал. Посмотреть бы теперь, что стало бы со старым Рамджетом Донованом, если бы он увидел, что его любимая планета кишит ллари, а его любимый внук в тюрьме. Если лларанцы верят во враждебных предков, может, поверят и в доброжелательного? Доброго к Брэдфорду Доновану — и настоящего дьявола для ллари.
Как же мучительно он нуждался в друге и наперснике, с грустью подумал Донован. Дела его были настолько плохи, что оставалось только выкликать духа. Еще чуть-чуть — и ему самому начнет мерещиться что-нибудь потустороннее.
— Дедушка, — произнес он наконец, — дедушка, да будут благословенны твои старые, пропитанные ромом кости, ты наконец-то становишься полезным. Я надеюсь на это.
Если бы Рамджет Донован узнал, как будет использоваться его имя, которое помнили только родственники, скромный могильный камень да легенды в барах от Сингапура до АльфаСити, он бы перевернулся в могиле, сел и хрипло заказал бы двойную порцию шотландского виски.
Глава шестая
Лларанский вездеход медленно катился по дороге, сдвоенная плазменная пушка упиралась в небо, готовая немедленно стрелять во все стороны. Из люка торчала голова в синезеленом боевом шлеме: лларанец рассматривал в бинокль заросли вдоль дороги. Для этой же цели служили немногочисленные перископы. Невидимый стрелок водил из стороны в сторону дулом автоматической пушки.
Джеймсу Риерсону казалось, что он лежит в укрытии бесконечно долго.
Теперь сомнений не оставалось.
Лларанцы были повсюду. Молчаливые, похожие на привидения патрули в лесах, громыхающие, воняющие бензином машины на дорогах, жужжащие авиетки в воздухе. Дороги были перекрыты, вся местность кишела патрулями, они были повсюду, подобно тонкой сети, и, замаскированные, ждали, когда кто-то неосторожный наткнется на них.
Последние четыре дня его могли обнаружить в любую минуту, смерть шла по пятам. Однажды патруль нес на носилках раненого солдата, Риерсон заполз под упавший кедр и смог расслышать обрывки разговора: солдата ранили свои, кто-то слишком нервничал.
Три вещи были несомненны: лларанцы на Земле были сильны и фактически не встретили сопротивления, они раскинули вокруг Бакстера гигантскую ловушку и медленно захлопывали ее, а он оказался в самом центре этой ловушки. Медленно, но неуклонно, шаг за шагом его вынуждали отступать к городу, откуда он убежал пять дней назад. Он все равно обречен, даже если сейчас и ускользнет. Но скорее всего, ему отрежут все пути к отступлению, закупорят, не оставив ни малейшего выхода.
Смешно, но не до смеха: уважаемый юрист скрывается в лесу, как преследуемый апач. Это была мрачная, старая как мир игра. Прятки, где первый неверный шаг станет и последним.
Оружие адвоката — его язык. Он пользуется им, словно рапирой: он парирует и нападает, пытаясь утомить противника, поймать его врасплох и нанести смертельный удар. Но уничтожить врага в суде можно, просто разбив его аргументы. И даже тогда еще возможна апелляция.
В лесу к северу от Бакстера речь идет о жизни.
Его жизни.
И апелляции не будет.
Холод и постоянный страх были его спутниками с тех пор, как он скрылся из Бакстера. Да еще незнакомая раньше тупая боль от голода, сводящего желудок, высасывающая все силы. Но, несмотря на упадок сил и мысль, что его судьба уже решена, какая-то часть его натуры не желала сдаваться. Да кто они такие, эти ллари? По какому праву они вторглись на совершенно безмятежную планету и разрушили его жизнь? По какому праву они охотятся за ним?
Он знал и ответ на свои вопросы: по праву сильного. Не было никого, кто сказал бы им «нет». Не было ни земных ракет, ни боевых роботов, ни дивизий — ничего.
Только он сам, охотничье ружье и двадцать три патрона.
Не самые лучшие шансы в мире.
На повороте забуксовал вездеход, со скрипом переключилась передача, и он пропал из виду. Шум мотора постепенно затих. Риерсон ждал. Если ллари, патрулирующие это шоссе, действуют, как всегда, должен быть и второй. Достаточно близко, чтобы засечь любого, кто по пытается перебежать дорогу за первым. Этот урок он усвоил, пока прятался под кучей опавших листьев, наблюдая, как десантники рыскали по склонам.
И точно, появился второй вездеход, помедлил и тоже скрылся.
Как только он исчез из виду, Риерсон вскочил на ноги и быстро побежал через шоссе. Если бы был и третий, это был бы конец, но посылать третью машину никто не стал. Вездеходы были неопасны, они просто здорово нервировали. Патрули — это серьезнее, но даже их можно избежать.
Риерсон нырнул в заросли и немного прополз, а когда вместо кустов пошли редкие высокие деревья — опять побежал. Он скользил от дерева к дереву, часто останавливаясь, чтобы послушать и оглядеться, винтовка висела наготове на груди. Именно здесь мог быть патруль, ведь Риерсон хотел обойти Бакстер и выйти к побережью.
Патруля не было. Подозрительно. Похоже, они задумали какуюто неожиданную ловушку, и тогда лучше немного вернуться назад.
До города сейчас мили две. Слабость охватила его; за последние пять дней он спал всего несколько часов. Питался какими-то объедками, украденными из одиноких фермерских домиков, но все еще не смог заставить себя съесть сырыми пару мелких животных, которых нашел спящими. Костер, разумеется, исключался. Напряжение, страх, бессонница и голод, бесконечные пройденные мили — все это измотало его почти до предела. Мысли путались, только одно он помнил: «Держись подальше от ллари».
Левой, правой; посмотри вперед, теперь назад, взгляни вверх, оглянись по сторонам…
Не останавливайся.
Остановись, и ты заснешь. Засни, и тебя поймают. Поймают, и ты мертв.
Двигайся. Держи ружье наготове. Смотри. Держи глаза и уши открытыми. Держись по дальше от ллари…
Двигайся или заснешь; держи ружье наготове, или твоя песенка спета; смотри в оба, или тебя захватят врасплох; держись подальше от ллари, или ты покойник.
Сонный… Не спать… Так чертовски клонит ко сну…
Лес быстро темнел, наступал уже пятый закат с тех пор, как он убил ллари на крыше воскресной школы, и тут Риерсон наткнулся на дом — прямоугольный, двухэтажный, с круглой взлетной площадкой и гаражом в пристройке. Участок вокруг был пуст и нетронут.
Он дождался полной темноты, прежде чем осмелился войти. Голод пересилил осторожность. Риерсон решился: поднялся по передней лестнице и дернул дверную ручку. Она легко повернулась, дверь открылась. Он вошел внутрь.
Оказалось, что это особняк прошлого века, с камином и большим количеством мебели. Только одно нарушало стиль: за фальшивой деревянной панелью в правом углу стены была видна круглая стальная дверь. Риерсон толкнул ее, дверь открылась, скрипя несмазанными петлями. Вглубь уходил лестничный пролет. Риерсон спустился и оказался в малюсенькой комнатке со стальными откидывающимися койками — это было бомбоубежище. На одной из коек растянулся чудаковатого вида старикашка лет девяноста или девяноста пяти; на полу лежала женщина, по меньшей мере такого же возраста; рядом примостилась коротконогая гончая. Снова — не пьяны, но спят странным сном. Риерсон дважды наступил на хвост гончей, и оба раза собачка только вздрогнула. Он поднял хрупкую маленькую женщину и положил ее на другую койку, убрал гончую с дороги под кровать ее хозяина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});