Читать интересную книгу Клан быка - Иван Тропов

Леха нахмурился…

А потом сообразил и облегченно хмыкнул. Вот ведь нагнали туману! Не могли прямо в лоб спросить. Ну, с этой-то стороны все чисто. Авария — это самое безобидное преступление. Что по букве закона, что по их понятиям.

— Да нет, — сказал Леха. — Какое там… В машину чужую вмазался, вот и попал.

Леха усмехнулся: ну все, разобрались? Кончились непонятен?

— Просто авария? — нахмурился Клык. — И за просто аварию в тюрягу? Да так, что к нам сюда попал?…

— Нц-нц-нц… — Альбинос картинно покачал головой. — Да, сколько народу за аварии сажают. Прямо ужас… Кого ни спроси, всех за аварии, и все пустяковые… Ужас, ужас, что творится.

Клык мрачно кивнул. Не альбиносу, скорее каким-то своим мыслям.

— Ну, не просто… — признал Леха. — Помощник депутата какой-то был…

— Помощник депутата? И опять «какой-то»? — Клык становился все мрачнее и мрачнее

— Ужас, сколько у нас помощников депутатов в аварии попадает! — не унимался альбинос. И вдруг перестал кривляться. — Нет, вы как хотите, а есть в нем что-то подозрительное. Точно каких-нибудь малолеточек по подъездам сторожил…

Клык мрачно кивнул. Снял дубину с плеч. Альбинос и черноухий тоже подобрались.

Леха вздохнул и стал рассказывать про аварию подробно. И про самоубийцу, и про девчушку на заднем сиденье крошечного кабриолета, и про «ниссан» с помощником депутата…

Кабаны кивали и терпеливо слушали. На удивление внимательно, не перебивали. Только Клык пару раз кое-что уточнил. Леха честно вспоминал фамилию, как выглядел тот помощник депутата…

— Бляха-муха! — вдруг зашипел черноухий сквозь зубы. Его всего передернуло, будто ему в спину всадили булавку. Он потерял равновесие и заскользил по осыпающимся камням, но устоял. — Пойдем, Клык. А то…

Черноухий осекся, закусив губу. Его вдруг всего скрутило. Рыло налилось кровью, глаза чуть не вылезали из орбит. Через закушенную губу вырвался стон.

— Пош-шли, Клык… — просипел черноухий, стиснув зубы. — Блин, как камни в почках…

Морщась от боли, оскальзываясь и оступаясь на камнях, он побежал вниз, к тем странным металлическим джунглям.

— Клык, ну я тоже того, да? Побегу тогда, да? — Альбинос заискивающе улыбнулся, ловя взгляд Клыка.

Запрета не последовало — Клык его вообще словно не заметил, — и альбинос побежал следом за черноухим.

— Это не камни в почках, это тимуровцы в лесу… — сказал Клык. — Ладно, новенький, живи. Вроде нормальный мужик… В общем, не мешай жить другим, и все будет нормалек, ага? Ну, бывай, еще свидимся! В самом деле пора.

Он хлопнул Леху по плечу и тоже припустил к зеркальному хаосу.

Леха хмуро глядел им вслед. Тимуровцы?…

Знать бы еще, с чем это едят. Похоже, Пупсики и Красотки в обучалке — это действительно были всего лишь цветочки…

Нет, надо выбираться отсюда! А то через неделю-две кончится Леха Скворцов. А вместо него будет еще один псих, вроде этих альбиноса и черноухого. Надо выбираться! Только вот как?…

Леха еще раз огляделся, на этот раз пристальнее, и невольно пригнулся, почти рухнул на камни, толком еще не сообразив, что же его так насторожило.

Хмыкнул. Да, рефлексы — вторая натура.

Возле ближнего озерца воздух стал желтоватым, помутнел, наполнился сполохами. Над землей повис туманный шар, из каких в обучалке выходили игроки…

Леха шагнул за валун, невольно прикидывая, как лучше будет атаковать…

Но туманный шар развалился, истаивая, а никакого игрока там не было.

От удивления Леха даже перестал прятаться и выпрямился.

Вместо игрока из тумана вывалился сатир. Рухнул на четвереньки, быстро огляделся. Потом, уже неспешно, поднялся и стал отряхиваться. Еще раз осмотрелся.

Заметил каштанового кабана — Клыком его звать, кажется? Тот уже добежал до металлических джунглей, но его широкая спина еще мелькала между зеркальными переплетениями. Задержался на нем взглядом. Нехорошим таким взглядом…

И потопал к Лехе.

— Это кто был? — сразу набросился он на Леху, как боевой петух. — Три поросенка, главный с кольцом в носу? Да?!

— Да… — Леха малость опешил. Он вообще не ожидал увидеть здесь сатира. А уж такой напор… — А что?

— Говорил с ними?!

Сатир умудрился нависнуть над Лехой, хотя и был всего метр с кепкой.

— Ну да…

— А за что попал, спрашивали?

— Ну спрашивали.

— А ты?!

— Что я?

— Сказал? — Сатир сгреб Леху за складки шкуры на шее, словно за ворот рубашки. — Сказал?!

— Ну сказал…

— Честно? Как все было?

— Правду и сказал. А что такого-то? Обычная авария, ничего особо крамольного… Да в чем дело-то?!

Леха тряхнул головой, сбрасывая ручонки сатира. После двухметровых кабанов он уже никакого уважения не внушал — так, мелкий шибздик.

— Кретин! — рявкнул сатир. — И что, все-все им рассказал?

Леха с трудом сдержался, чтобы не приложить этого мелкого приставучку с языком без костей.

— Ну сказал! И что дальше?!

— Что дальше… — передразнил сатир. — На минуту одного оставил — и вот, посмотрите на него! Уже вляпался! Саллага рогатая…

— Да в чем дело-то?!

— В чем дело, в чем дело… А в том, что думать надо! А-а, — сатир махнул рукой, — теперь-то что, поздно уже. Молись своему парнокопытному богу, чтобы пронесло…

Леха тихо зарычал. Вот зараза! То пугает, то партизанку на допросе строит! Леха шагнул к этому шибздику, навис над ним.

— Ну рассказал я им, за что попал, и что? Что ужасного-то? Я же ничего такого не сделал, простая авария!

— Да не в тебе дело, придурок! В них дело, понимаешь?!

— А что с ними такое? — нахмурился Леха. Пожал плечами: — Ну да, двое полные психи. Но они же так, на подхвате. А держит масть у них нормальный мужик вроде.

— Психи? И нормальный мужик?… — Сатир криво ухмыльнулся.

— Ну, справедливый… — Леха никак не мог подобрать нужное слово. — Надежный.

— Ох, салажка ты тупенькая… — Сатир душераздирающе вздохнул, почти до стона. Покачал головой. — Менты, когда им кого-то нужно расколоть, да чтобы быстро и с гарантией, что они делают, а? Правильно. Играют в доброго следователя и в злого. А урки, думаешь, тупее ментов?

Сатир помолчал, давая Лехе переварить.

— Что молчишь, рогатое? Что, самому-то никак не додуматься, что и менты и урки — одна народность?! Все различие только в форме да в том, что в урки попадают те, кто понахрапистее, посмелее и посообразительнее! Которым нужно все и сразу! Они лучше любых ментов знают, как вышибать инфу из упрямых баранов вроде тебя! Вот и играют в психа-отморозка и справедливого дядечку, у которого все типа по понятиям! Что, это так трудно сообразить, рогатое?!

Леха невольно попятился от такого напора.

Ну уж прям и играют. Прямо труппа Большого театра, а не случайные психи-отморозки. Хотя…

Леха нахмурился, вспоминая. Тот мелкий альбинос, он и в самом деле какой-то…

Да нет, нет! Леха мотнул головой, отгоняя дурацкие мысли. Так и до паранойи недалеко!

— Да ладно тебе! Какие из них актеры? Самые обычные отморозки. Натуральные…

Бум! — по долине прокатился гулкий удар.

Леха невольно покосился на озера, на клубящиеся над ними тяжелые тучи. Но это был не гром.

А сатир сразу развернулся к зеркальным джунглям.

Где-то далеко — и кажется, да, где-то за этим скопищем странных железяк — простучала короткая очередь, еще раз. И тут гулкие удары повалились один за другим — бум, бум, бум, бум…

И затихло.

Леха и сатир стояли, уставившись на железный лес, ждали. Но ударов больше не было. Очередей тоже не слышно.

— Психи, говоришь? — пробурчал сатир. — Ну-ну…

— Это что? — спросил Леха, невольно понижая голос и все косясь на зеркальную чащу.

— Да твои поросята своих собирателей замочили. Что-то быстро они с ними разделались для откровенных психов, нет? — Сатир почесал ухо, потер кольцо. — Видать, хорошо спелись твои поросята. Поди, все по ролям делают, не только тебя. Прям Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф… Тьфу! — с чувством сплюнул сатир.

— Подожди… Какие еще «собиратели»?

— Да самые обычные собиратели, мать их поблядушку! Старатели! Манчкины! Тимуровцы! Называй, как хочешь! — Сатир замолчал, глядя на Леху. — Ах да, ты же совсем дикий, ни хрена не соображаешь… О господи! Вот ведь наказание…

Леха молчал и терпеливо ждал, пока словесный поток войдет в русло и сатира вынесет на что-то осмысленное. Уже начал привыкать к этому словоблудию.

— Лес видишь? — кивнул сатир на железные раскоряки, режущие глаз тысячами солнечных осколков.

— Лес?… Это какие-то мачты электропередачи…

— Обычные блиндажные дубы, — пожал плечами сатир.

— Блиндажные?… Дубы?…

— Блиндажные! Дубы! — рассвирепел сатир. — Что, совсем русский язык не понимаешь? Каждое слово будешь по сто раз переспрашивать, рогатое?!

Леха еще раз всмотрелся в странное нагромождение. На самых верхних сверкающих «ветвях» висели какие-то мелкие черные штуки, похожие на обгорелые лохмотья…