Не раз впоследствии он убеждался: будь в трудовом коллективе, особенно в бригаде, смене, хотя бы пять-десять процентов настоящих, болеющих за дело коммунистов, они всегда могут сплотить остальных и повести их за собой. Его мгновенно признали «своим», так как он прекрасно понимал людей. Он всегда помнил о тяжелом физическом труде металлургов и как мог пытался облегчить им жизнь. Ему пришлось работать с новым директором комбината Олегом Ивановичем Тищенко, которого перевели с Урала, с Челябинского металлургического завода. Два новичка на комбинате – директор и секретарь парткома – это было слишком. И конечно же, в первый год они провалили все. В газетах стали появляться различные критические статьи, а в них замелькали фамилии Назарбаева и Тищенко.
Но эти трудности и сблизили их. Разделение полномочий сводилось к тому, что директор предприятия работал над выполнением плана и во имя него, а секретарь партийного комитета способствовал этому, воздействуя на сознание рабочих и гася недовольство, возникающее из-за постоянного давления директора, контролирующего производственную ситуацию. Воздействовал на коллектив с помощью рядовых коммунистов: ведь из тридцати тысяч работников комбината две с половиной тысячи были членами КПСС. Партийная организация задавала общий тон жизни всего комбината. Не случайно Нурсултан Назарбаев воспринимал ее как партию единомышленников, имеющих общую цель. Вместе с директором Назарбаев доходит до республиканских и союзных структур, обращая внимание на состояние дел «Карметкомбината». «…Хотелось бы обратить внимание на необходимость решения ряда вопросов, которые зависят от союзных и республиканских органов. На протяжении ряда лет Министерство черной металлургии СССР развивало комбинат без четкой перспективы, допускало серьезные просчеты объектов, что привело к образованию диспропорций. В результате отстало развитие рудной базы, энергетического хозяйства, ремонтных служб, оказались низкими техническая оснащенность и автоматизация некоторых производств…» – писал Назарбаев, желая улучшить состояние дел на Казахстанской Магнитке.
Он добился того, что летом 1974 года на «Карметкомбинат» прибыла Государственная комиссия во главе с В.И. Долгих. Металлурги сразу увидели: этот дело знает. Да и немудрено – ведь за плечами у него был большой опыт работы директором Норильского металлургического комбината, секретарем Красноярского крайкома партии. Водили его по цехам и разным объектам дня три-четыре. Назарбаев как секретарь парткома «забивал» ему в основном социальные проблемы: рассказывал о катастрофическом положении с жильем и соцкультбытом, о текучести кадров, об «узких местах» и недоделках, требующих дополнительных капиталовложений.
Недели через три после отъезда «высокого гостя» вдруг нагрянула бригада ЦК КПСС в количестве пятидесяти человек готовить на Секретариат ЦК вопрос «О работе парткома Карагандинского металлургического комбината по укреплению трудовой и производственной дисциплины, созданию стабильного коллектива на предприятии». Ну, все, подумал тогда Назарбаев, наговорил на свою голову!
Но вышло по-иному. Назарбаев вспоминает об этом с улыбкой и удовлетворением. Обычно как было принято оценивать работу партийной организации? Если завод успешно справляется с планом – значит, и партком хорошо работает, и все коммунисты молодцы, и соревнование налажено, и повестки собраний хорошие, и индивидуальная работа ведется. На комбинате же все было наоборот. На какие производственные показатели ни глянь – все трещат по швам. Но как ни искали члены комиссии, так и не смогли выявить каких-либо серьезных изъянов в партийно-политической работе.
Перед Секретариатом, на котором должен был заслушиваться вопрос о состоянии дел на Карагандинском металлургическом комбинате, Нурсултана Назарбаева направили на беседу с М.А. Сусловым. Встреча запечатлелась в его сознании до мельчайших подробностей: это был его первый крупный и сложный разговор о судьбе комбината с «одним из великих мира сего». Потом Назарбаев признается самому себе, что этот человек произвел на него неизгладимое и исключительно благоприятное впечатление. «Был я еще молодым человеком, а предстояло мне вести сложный разговор о судьбе крупнейшего металлургического комбината».
Когда его ввели в кабинет, Суслов – сухощавый, высокий, немного согнутый – вышел из-за стола, поздоровался.
– Покажите-ка сначала, молодой человек, где находится этот ваш Темиртау.
Назарбаев подошел к висевшей на стене карте Советского Союза.
– Вот здесь, Михаил Андреевич, находится. Вот Казахстан, вот Караганда, а рядом, в ковыльной степи, построили гигант черной металлургии страны, послевоенный стратегический объект…
– Продолжайте, продолжайте.
И он продолжил, рассказал все как есть. О том, как строили комбинат, совершенно не заботясь о людях. О сотнях крупных недоделок, о том, что стоит этот гигант до сих пор даже неогороженным и листовую сталь можно вывозить машинами. Об отсутствии жилья, детских садов, продуктов и товаров первой необходимости. О тяжелых климатических условиях, буранах, во время которых люди не могут добраться до работы. О том, что женщинам негде работать…
Суслов слушал очень внимательно, не перебивая. Затем стал задавать вопросы. Интересовался самыми мелкими подробностями, делал пометки в блокноте. В конце поинтересовался:
– А о чем вы завтра собираетесь на Секретариате говорить?
Назарбаев ответил, что уже подготовил выступление.
– Советую вам рассказать все то, о чем мне сейчас говорили.
Когда покидал кабинет, обратил внимание, что при входе стояли галоши. Было в этом что-то домашнее и обыденное, хотя в те годы их уже почти никто не носил.
Беседа с М.А. Сусловым придала Назарбаеву уверенности. Во-первых, можно было предположить, что разнос учинять не собираются. А во-вторых, показалось ему, что Суслова тронул рассказ, что вошел он в положение и понял беды комбината.
Но как бы ни волновался Нурсултан Назарбаев при встрече с Сусловым, он не мог не заметить нечто, что его необыкновенно поразило. Он увидел, как некоторые высокопоставленные люди, воспринимая это как должное, легко и свободно могли пользоваться плодами творчества своих подчиненных. «Перед началом слушания нашего вопроса, перед самыми дверьми зала, где заседал Секретариат, А.С. Колебаев, секретарь ЦК Компартии Казахстана, обратился к секретарю Карагандинского обкома В.К. Акулинцеву:
– Дай-ка взглянуть, что ты там говорить собираешься.
Акулинцев протянул ему машинописные листочки с текстом. Тот пробежал по ним глазами:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});