Читать интересную книгу Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II - Шри Ауробиндо

И, в конце концов, разве это не настоящая Адвайта, не допускающая никаких дуальностей и настаивающая на одном вечном Существовании? Этот наиболее целостный Монизм видит единство даже в многообразии Природы, во всех аспектах, как в реальности «я» и космоса, так и в той высочайшей реальности супракосмического бытия, которая порождает это «я» и является истиной космоса, будучи не связанной ни утверждением вселенского становления, ни каким бы то ни было вселенским или абсолютным отрицанием. По крайней мере, такова Адвайта Гиты. Учитель указывает Арджуне на то, что это самая сокровенная Шастра; это то высшее учение и знание, которые позволяют нам проникнуть в величайшую тайну существования. Знать эту тайну во всей ее абсолютности, постичь ее умом, ощутить чувством, пережить на опыте, исполниться ее силой значит преобразить свое понимание и довести его до совершенства, почувствовать божественное удовлетворение в сердце и сделаться, в самом высоком смысле этого слова, успешным в достижении тех целей, на которые направлены воля, труды и поступки. Именно так человек обретает бессмертие, восходит к высшей божественной природе и следует вечной Дхарме.

Глава XVI. Полнота духовного действия

В развитии своей концепции Гита достигла точки, где нерешенной остается только одна проблема – проблема нашей порабощенной и несовершенной природы, остается понять, как ее возвысить (изменив не только общие принципы ее функционирования, но и характер всей ее деятельности), как поднять ее от низшего существования к высшему и заменить нынешний закон ее деятельности бессмертной Дхармой. Хотя эта проблема подспудно присутствует в некоторых положениях Гиты, нам необходимо рассмотреть ее более подробно и выразить в той форме, которая была бы более понятной нашему уму. То психологическое знание, на которое опиралась Гита в изложении своего учения, было знакомо людям того времени, что позволяло ей легко опускать некоторые звенья в цепи своих рассуждений, считать многие вещи само собой разумеющимися и оставлять без объяснений многое из того, что мы должны подвергнуть тщательному рассмотрению и уточнить для себя. С самого начала Гита говорит о необходимости достичь нового источника и нового уровня для осуществления нашей деятельности в мире; эта мысль является исходной, и она же составляет основание для окончательного вывода. Главная цель Гиты заключается не в том, чтобы объяснить, как достичь освобождения, mokṣa, но, скорее, показать, что работа совместима с усилиями души, стремящейся к такому освобождению, и что обретенная духовная свобода может сочетаться с действиями в мире, muktasya karma. В связи с этим в ней излагается синтетическая Йога или интегральный психологический метод достижения духовного освобождения и совершенства, представлены определенные метафизические концепции, некоторые истины нашего бытия и нашей природы, подтверждающие действенность этой Йоги. Но Гита никогда не забывает о главном, она снова и снова возвращается к основной проблеме, к главному вопросу: как Арджуна, переживший переворот в своем уме и чувствах и обнаруживший несостоятельность устоявшихся, естественных и рациональных принципов и норм поведения, может обрести новые, духовные, приемлемые для него принципы действия или как он, пребывая в истине Духа, – учитывая то, что он не может больше действовать, руководствуясь частичными истинами обычного человеческого рассудка и природы, – должен выполнять на поле битвы Курукшетра возложенную на него работу. Решение, которое предлагает Гита, – жить, оставаясь внутри всегда спокойным, отстраненным, погруженным в молчание безмолвного, безличного и универсального «Я», но при этом активно осуществлять действия динамичной Природы, а в перспективе стать единым с Вечным, пребывающим в глубинах существа, выполнять его волю в мире, используя преображенную силу и божественные возможности индивидуальной природы, поднятой на новую высоту, освобожденной, универсализированной, ставшей единой с природой Бога.

Пользуясь наиболее простыми и ясными понятиями, рассмотрим суть этой проблемы, взяв за отправную точку те трудности, которые лежат в основе сомнений Арджуны и его отказа сражаться. Он, как человек и член общества, должен выполнить высокий долг кшатрия, ибо без этого невозможно поддерживать общественные устои, отстаивать идеалы народа, защищать правду, справедливость, гармонию и порядок от угрожающих им насилия, бесправия, несправедливости и беспорядка. Но все-таки сам по себе призыв исполнить свой долг уже не может удовлетворить главного героя этого сражения, так как в условиях ужасающей реальности Курукшетры такой призыв кажется чем-то ужасным, сомнительным и непонятным. Арджуна вдруг неожиданно осознает, что исполнение им долга, в конечном счете, не только не уменьшит, а, напротив, будет способствовать увеличению греха, горя и страдания; он обнаруживает, что привычные средства поддержания порядка и справедливости в обществе, напротив, ведут к величайшему беспорядку и хаосу. Закон, предусматривающий защиту справедливых требований и интересов – того, что мы называем «правами», – кажется ему неприменимым в данной ситуации; да, царство, которое он должен завоевать для себя и своих братьев, действительно принадлежит им, в этой войне правда на их стороне, и они правы в своем намерении свергнуть асурическую тиранию и восстановить справедливость. Но, по мнению Арджуны, это будет справедливость, обагренная кровью, владение царством омрачится скорбью и будет отмечено печатью великого греха, обществу будет нанесен огромный ущерб, совершено ужасающее злодеяние против народа. Его также не удовлетворяет и закон дхармы, правильного этического поведения, ибо налицо конфликт дхарм. Чтобы разрешить эту проблему, необходим новый, более великий и еще неизвестный закон. Но что это за закон?

В данной ситуации можно пойти традиционным, легко угадываемым путем – отказаться от выполнения своей работы, стать бездеятельным отшельником, погрузиться в неподвижность и предоставить миру, стремящемуся к сомнительным целям и использующему сомнительные методы, самому заботиться о себе. Но именно против такого простого решения решительно выступает Учитель. Человек должен действовать – этого требует от него Владыка этого мира, владыка всех его трудов, предоставляющий свой мир человеку в качестве поля деятельности. И неважно, действует ли человек через свое эго, находясь в невежестве, или пользуясь частичным светом ограниченного человеческого рассудка, или получая вдохновения с более высоких и обширных планов и руководствуясь их мотивами и их видением. Еще один вариант – отказаться от какого-то конкретного действия – в данном случае от битвы, – кажущегося злым и греховным. К подобным решениям с готовностью прибегает недальновидный ум моралиста, но и на это Учитель не дает своего согласия. Он знает, что отказ Арджуны от борьбы породит еще больше зла и греха: ибо это будет означать торжество несправедливости и неправды и неисполнение им своего предназначения быть орудием божественных трудов. Глубочайший кризис в судьбе народа вызван не слепо действующими силами и не сложным конфликтом человеческих идей, интересов, страстей и эгоистических требований, а Волей, пребывающей позади всех этих внешних факторов. Именно это Арджуна должен осознать; он должен научиться действовать безлично и невозмутимо, став орудием не своих мелких личных желаний, а более великой и исполненной света Силы, более могучей, всеведующей божественной и универсальной Воли. Он должен действовать безлично и универсально, сохраняя возвышенный союз своей души с внутренним и внешним Божеством, yukta, объединясь, благодаря Йоге, со своим высшим «Я» и мистическим «Я» вселенной.

Но эта истина не может быть в полной мере осознана, а подобная деятельность правильным образом осуществлена и стать чем-то реальным до тех пор, пока человеком руководит эго, даже если это наполовину озаренное, но все равно невежественное саттвическое эго, основанное на рассудке и ментальном сознании. Ибо речь идет об истине духа и о действии, имеющем духовную основу. Для того чтобы следовать по пути действий, необходимо не интеллектуальное, а духовное знание, единственное, которое может быть светом, побудительной причиной и средством осуществления наших действий. Поэтому Учитель сразу же указывает на то, что все эти идеи и чувства, тревожащие, смущающие, озадачивающие Арджуну, – радости и печали, желания и грехи, склонность ума руководствоваться в действиях внешними результатами этих действий, человеческое неприятие того, что кажется страшным и неприемлемым во взаимодействии универсального Духа с миром, – возникают в силу подчиненности нашего сознания природному невежеству. Так функционирует низшая природа, и душа, вовлекаясь в ее деятельность, начинает ощущать себя отдельным эго, двойственным образом реагирующим на внешние воздействия: испытывая боль и удовольствие, отвращаясь от греха и стремясь к добродетели, совершая правильные или неправильные поступки, радуясь удачам и огорчаясь из-за неудач. Эти реакции образуют густую сеть двойственностей, из которой душа из-за своего неведения не может выбраться; она вынуждена руководствоваться частичным и несовершенным знанием, которое позволяет ей, спотыкаясь, следовать по пути обычной жизни, но оказывается несостоятельным там, где требуется более широкое видение и более глубокое понимание. Чтобы понять подлинный смысл жизни и действия, нужно отступить от всех этих внешних форм и погрузиться в истину духа; прежде чем заложить основы подлинного познания мира, человек должен в полной мере познать себя.