перегибов. Светлые же в целом более доброжелательные, но среди них встречаются прямо-таки редкостные говнюки, которые в случае чего со стревлога и шкуру на сапоги спустить могут. Мне, к сожалению, известны такие случаи.
— Возможно, — не стал спорить Мёртвый Король воров, — но, в целом, ситуацию это не меняет. Ты же знаешь, какие земли вам отойдут в первую очередь в случае вашей победы, Анейраш. Разумно было бы концентрировать своих сородичей там.
— Мы и так это делаем каждые четыре года, — печально ответил стревлог, — и с каждым разом нам всё более невыносимо расходиться оттуда.
— Ну, не переживай, — мягко сказал монстр, — в этот раз на твоей стороне я, давший тебе уникальную возможность для тренировок. И этот молодой человек, который в нужный момент придаст тебе дополнительные силы. Или, — Король воров лукаво посмотрел на Сарефа, — ты пришёл сюда для того, чтобы сказать Анейрашу, что хочешь разорвать свою клятву?
— Чушь, — спокойно ответил Сареф, — я же уже сказал: Анейраш пропал среди бела дня, и все стревлоги были обеспокоены его пропажей. Ты, может быть, сильный и независимый монстр, который ходит туда, куда пожелает, и которому плевать на мнение остальных, но когда пропадает Чемпион, на которого буквально молятся все его сородичи…
— То начинается глупая беспросветная паника, — зевнув, ответил Мёртвый Король воров, — и все начинают бегать, как курицы с отрубленной башкой. Ты этого, конечно, не знаешь, Сареф, потому что свой клан ты послал к чёрту далеко и надолго — но вот это моление и благоговение здорово давит на психику. Ты в курсе, что за последние 20 лет все стревлоги, которые проигрывали Всесистемные Состязания, рано или поздно кончали жизнь самоубийством, потому что не могли перенести позора и неоправданных ожиданий своей расы. Только бедолагу Армендаша пока ещё берегут, хотя и у него колпак начинает понемногу отъезжать. Так что то, что реально нужно такому Чемпиону — это чтобы за ним перестали бегать и позволили просто спокойно тренироваться.
Сареф подозрительно смотрел на Мёртвого Короля воров. Как внешняя ширма, его объяснения вроде как звучали убедительно. Но он ни капли не верил, что Мёртвый Король воров делает это исключительно по доброте душевной. Вся сложность ситуации состояла в том, что Анейраш и Мёртвый Король воров были вместе. В итоге Сареф не мог толком поговорить с Анейрашем, потому что Мёртвый Король воров ему не позволит. И он не мог прогнать Мёртвого Короля воров так, чтобы Анейраш при этом не услышал лишнего.
— Ну и что ты собираешься делать? — спросил Мёртвый Король воров, — вот Анейраш. Живой и невредимый. Раз уж его сородичам недостаточно видеть имя в Списке Чемпионов, как подтверждение тому, что он жив — вот, ты увидел его лично. Дальше что?
— Мне… мне надо это обдумать, — ответил Сареф, — если я отсюда уйду — то, скорее всего, уже не вернусь. Мне нужно время, чтобы понять, как поступить.
— Ну, тогда ты всегда можешь найти нас здесь, — мягко ответил Мёртвый Король воров, который, казалось, отлично понимал, в чём сейчас состоит сложность Сарефа. Уж он-то точно знал, как опасно оставаться с Сарефом один на один и позволять ему говорить.
— Так, Анейраш, давай дальше. Этот камень ещё не раз может тебя удивить. Ну и, кстати, раз уж мы затронули тему предыдущих Чемпионов, от стревлогов, то…
Мёртвый Король воров щёлкнул пальцами — и камень выпустил дым, который несколько секунд спустя стал стревлогом. Как и Эргенаш, он был весьма высоким, но вот цвет его чешуи… нечто среднее между зелёным и коричневым. Сареф вспомнил, что нянюшка Авелин, когда была уверена, что никто её не слышал, шутила про «Цвет детской неожиданности». И это, как подозревал Сареф, был самый что ни на есть подтверждающий пример такого цвета. С другой стороны… ему пришла в голову неожиданная идея.
— А можно я останусь посмотреть поединки?
— Разумеется, — Мёртвый Король воров, повернувшись к Сарефу, энергично закивал, — я сам собирался тебе это предложить. Раз уж ты пришёл сюда в поисках Анейраша — смотри, сколько угодно, убеждайся, что он в порядке. Если уж тебе потом отчитываться — то чем больше ты увидишь, тем лучше.
Получив разрешение, Сареф сел на одну из скамей, не слишком далеко от Короля воров, чтобы тот не подумал, будто он его боится… но и не слишком близко, чтобы лишний раз не сердить Хима. Вообще эмоции его хилереми в первый раз стали такой большой проблемой. Всё-таки тот факт, что Хим становится более живым, имел массу плюсов… но и некоторые минусы тоже всё-таки были.
— Я постараюсь держать себя в руках, хозяин, — тут же сказал Хим, — обещаю, это больше не будет проблемой.
— Я очень на это надеюсь, — согласился Сареф, — я понимаю, у тебя есть причины его ненавидеть, но дело всегда должно быть превыше всего. Кроме того — бери пример с меня. С местью не нужно спешить. Я, как видишь, всем, кто делал мне плохо, отомстил сполна. Если нам представится шанс — мы до него доберёмся. Особенно теперь, когда мы точно знаем, что он любит побаловаться с силами Хаоса…
Анейраш тем временем вступил в очередной поединок. Оружием у новой иллюзии служили чакрамы, которые тот метал настолько стремительно и метко, что они должны были разрезать Анейраша на полоски кожи. Впрочем, Анейраш дал ему достойный и вполне творческий отпор. При помощи создаваемого шеста он ловил чакрамы, как колечки на палочку, и полностью сбивал своему противнику ритм атаки. Пять минут стремительной борьбы — и бурый стревлог рассыпается пылью.
После этого был гном с огромной секирой… эльф с наручными арбалетами… орк с двумя саблями. Анейраш давал уверенный отпор всем. В это просто с трудом верилось. Хотя и не сказать, что Анейрашу давалось это легко. Порой он сотворял свои приёмы с таким мучительным выражением на морде, словно выворачивался наизнанку и отдавал последние силы. Конечно, тренировки подразумевали некоторое растягивание предела, на который ты был способен, но всё-таки с Анейрашем было что-то не так. Словно для каждого, в общем-то, довольно обычного действия он тратил в несколько раз больше сил.
Всё ещё оглядывая Анейраша, Сареф неожиданно через Глаз Снайпера заметил нечто странное. Да, несомненно, как и он, Анейраш в этом месте постепенно терял силы. Но… его силы не уходили в пустоту.