Читать интересную книгу Авантюристка - Дина Константинова

– Я его и не знаю! – непонятно отчего разозлился Антонио. – Лично не знаю! Только по фотографии…

– Так. – Я встала в позу и потребовала: – А ну-ка рассказывайте!

Но в этот момент мы услышали взволнованные голоса и топот бегущих ног.

– Давайте скорее, после будем объясняться. – Антонио дернул меня за руку, и я полетела за ним, как прицеп.

Пробежав по коридору, мы вылетели на палубу. На палубе Антонио заметался, как загнанный бык. Сначала он ринулся влево, потом непонятно почему передумал и рванул вправо. А я тем временем углядела спасательную шлюпку.

– Д… давайте в нее п-пока, – задыхаясь от бега, сказала я. – А там решим…

– Надо же, и вам пришла в голову умная мысль, – прокомментировал мою идею Антонио, и мы залезли в шлюпку. Прикрывшись брезентом, притихли. В шлюпке было темно. Только тонкая полоска света от прожектора пробивалась через щель в брезенте. Я отчетливо слушала стук собственного сердца, и мне казалось, что оно стучит так громко, что его могут услышать снаружи. Чуть отдышавшись, я продолжила разговор на начатую тему:

– Ну, рассказывайте, Марк-Антонио, или как вас там еще: кто вы такой на самом деле и откуда вы знаете Либермана?

– А от вас не отвертишься, – усмехнулся тот. – Вам откуда начинать?

– Сначала.

Итак, если верить Антонио, он действительно являлся агентом итальянской полиции. А именно – отдела по борьбе с хищением государственных ценностей. Либерман, как выяснилось, засветился на парочке аукционов, где продавались картины, украденные из одной римской галереи. Яков Давыдович был замечен в связях с людьми скверной репутации, но являлся ли он сам таковым, полиция пока не знала. Недавно он подал заявку на участие в малазийском аукционе, где, по некоторым данным, должны были продавать одну из украденных картин. Антонио «вел» Либермана. Он должен был присутствовать на аукционе и посмотреть, с кем и как общается наш герой-любовник, ну и конечно, выяснить – за той ли картиной приехал Яков Давыдович. На теплоходе он за Яшей «аккуратно» присматривал.

– Погодите, – засомневалась я в правдивости его истории, – разве так просто продать ворованную картину? Ведь если все знают, что она ворованная… Не понимаю… Если у меня есть картина и я хочу ее кому-то продать, зачем мне аукцион?

– В том-то и дело, что знают единицы, – вздохнул Антонио и вдруг сменил тон. – Ну, хватит, разговорился я тут с вами. Вам ни к чему такие детали. Вы, если хотите, оставайтесь тут. А я пошел за Либерманом…

– Постойте, – я схватила его за рукав, – а какого черта вы ко мне пристали?

– Сначала от скуки, – безразлично и без зазрения совести ответил он. – А потом оказалось, что вы – знакомая Либермана…

– Сукин сын, – прошипела я по-русски. – Чтоб тебя…

Глава 6. СДЕЛКА

Докончить свою мысль я, как обычно, не успела, по причине того, что нас внезапно обнаружили. Вмиг стало светло. В глаза ударил свет прожектора. Над нами нависли несколько узкоглазых рож. Один, с побитой физиономией, оказался тем самым, который не так давно имел тесный контакт с дверью. Когда он увидел меня, его глаза стали еще уже, а руки затряслись мелкой дрожью. Узнал, зараза… Ткнул в меня пальцем, что-то закричал, да так пронзительно, что у меня заложило уши. Второй, стоявший рядом, тут же схватил меня за руку и извлек из шлюпки на палубу. Та же участь постигла Антонио.

– Кто у вас тут главный? – спросила я, вдруг вспомнив наставления Жака. – Мне надо с ним переговорить.

– Вы что, сдурели? – едва слышно прошептал Антонио, пнув меня ногой.

– Я требую начальника! – прикрикнула я, проигнорировав его действия. – Я принцесса Бурбенштайская и требую к себе уважительного отношения!

Клянусь, в ту минуту Антонио записал меня в число душевнобольных. Будь я на его месте, я бы отреагировала так же. Но объяснять ему суть дела я не собиралась. Нахал! Наглец! Еще и женатый! Он вытаращил глаза, смотрел на меня с печалью и как-то отрешенно покачивал головой.

Узкоглазые тоже таращили глаза, только непонятно – по какому поводу. Решив, что они плохо понимают английский, я повторила свое заявление. Тогда один из них сказал: «Идемте!» – и нас стали толкать куда-то в недра теплохода.

Проходя по палубе, увидели нескольких человек с огнетушителями. Из коридора на палубу вырывался едкий черный дым.

– Потушили, – сказал Антонио и кивнул на пиратов.

– Без вас вижу, – огрызнулась я.

Мы поднялись на верхнюю палубу, взошли на капитанский мостик, и я предстала перед главарем. Он сидела в кресле капитана и, отталкиваясь ногой, крутился в разные стороны. Лицо было открыто. Я вздрогнула – от виска до губы краснел огромный, безобразный шрам. Сам капитан, угрюмый и бледный, сидел в углу со связанными за спиной руками. Вид у него был отрешенный. Увидев меня, он вскинул брови и дернул подбородком.

Один из головорезов подошел к главарю, нагнувшись над ним, что-то сказал. Тот продолжал сидеть с каменным лицом, сверля меня черными глазами. Потом встал и приблизился ко мне, обошел вокруг пару раз.

– Вы говорите, кто вы? – наконец спросил, всматриваясь пристально.

– Давайте отойдем, – деликатно попросила я.

– Что ж, давайте…

Мы отошли в угол. Нас провожали удивленные взгляды Антонио и капитана. Когда нас уже не могли слышать окружающие, я дала своей фантазии такую волю, какой не давала уже давно…

Я рассказала главарю, что я не кто иная, как принцесса Бурбенштайская, и мои родственники будут очень озабоченны моим исчезновением. Главарь пару раз попытался уточнить название государства и его географическое положение, но я туманно сказала, что это где-то между Австрией и Францией, и перевела разговор на самое главное – на выкуп. Я толсто намекнула, что денег в казне нашего скромного государства – куры не клюют, и за мое освобождение они не пожалеют любой, даже самой неприличной суммы. И зачем им, пиратам, скандалы международного масштаба? Узкоглазый слушал меня с интересом и недоверием.

– Вы можете позвонить моему пресс-секретарю и поговорить с ним о деталях, – сказала я наконец. – Я продиктую вам телефон…

Узкоглазый ничего не сказал. Только показал глазами на стул. Я села и аккуратно сложила ручки на коленках. Следовало вести себя подобающим, аристократическим образом. Пират оставил меня в одиночестве, вернулся к остальным и собрал совещание. О чем они говорили, я не слышала. Хотя… даже если бы и слышала, ничего бы не поняла.

Главарь отдал какие-то распоряжения, и Антонио с капитаном куда-то увели. На прощание Антонио одарил меня тем же непонимающим взглядом. А я просто мило улыбнулась в ответ. Пусть не думает, что он умнее всех.

Узкоглазый вернулся ко мне и, сделав пару кругов, встал. Посмотрел мне в глаза, протянул телефон, сказал:

– Набирайте номер вашего секретаря…

Когда Жак лениво протянул «Алло», трубку из моих рук вырвали.

– Это кто? – спросил узкоглазый.

Что сказал Жак, я не слышала, но узкоглазый притих. Потом метнул в мою сторону хитрый взгляд и отошел в сторону.

О чем они говорили, я не слышала. Но могла себе представлять. Это был, по всей видимости, монолог Жака. Узкоглазый почти все время молчал, только изредка задавал какие-то вопросы и что-то переспрашивал. Наконец подошел ко мне и протянул трубку.

– Алло? – сказала я как можно печальней.

– Значит, так, принцесса… На днях состоится обмен. Где именно, пока не знаю. Да вам это и не обязательно сообщать. Вас туда привезут. Не потеряйте вашу пленку! И еще – как хотите, но вытаскивайте оттуда Либермана. Мертвым он мне картину не продаст! Вам ясно? Я уже сказал этому Лингу, или как там его, что у вас там племянник… Так что – продолжайте в том же духе. Только с племянником Яшей. Удачи…

Ну, конечно, а слона-то я и не приметил! И как я не подумала об этом раньше? Либермана, конечно, надо было спасать. Но записывать его в мои племянники? Хотя… черт с ним. Племянник так племянник. Не жених – и ладно.

Узкоглазый забрал у меня трубку и хищно усмехнулся. Я посмотрела на его изуродованное лицо, и мне показалось, что будущая сделка пахнет керосином… В бесстыжих черных глазах не было и намека на честность. Крикнув кого-то из своей команды, он рывком поставил меня на ноги и сказал:

– Ну, где ваш родственник?

Либермана обнаружили на кухне. Оказывается, его туда увели и закрыли в кладовке с овощами. Где он чудно уснул. Когда один из моих сопровождающих распахнул дверь кладовой, Либерман взвизгнул как ужаленный и подскочил, выкатив из орбит сонные глаза.

– А? Что? Где… – Он мотал головой, плохо соображая со сна.

– Алексей. – Я опять чуть не назвала его Яшей. – Пойдемте…

– Вы? Куда пойдемте? – Теперь он проснулся, но увидел меня в компании с пиратами и испугался. – Что вы с ними делаете?