— Сколько красноречия, судья Моррисон!
— Это все, что ты можешь сказать?
— Но почему тогда ты поехала со мной? Или это все остальные черствые и неотзывчивые, а ты — исключение?
— Нет, Джим. Я не лучше других. Просто я хотела быть с тобой, но никогда бы не отважилась, если бы Лейла не подтолкнула меня к тебе.
— Она сделала это? — удивился Джим Хаскелл.
— Странно, что я решилась признаться в этом, но это правда. Лейла буквально препроводила меня к тебе в тот вечер. И поэтому я сейчас с тобой.
— О чем уже жалеешь? — ухмыльнулся Джим.
— Не надейся, Хаскелл. От меня ты так просто не отделаешься, — шутя пригрозила Даниэль. — Теперь я займусь тобой, — горячо прошептала она, прижавшись губами к его щеке.
Даниэль подчинилась порыву. Она позволила себе следовать инстинктам. Пропустив узкую ладонь между верхними пуговицами его рубашки, она прошептала:
— Ты позволишь мне, Джим? Ответь…
— Дэнни… — проговорил он и съехал на обочину.
Он остановил машину и посмотрел на девушку сочувственным взглядом.
— Дэнни… Я не могу сказать тебе того, что ты надеешься услышать…
— Замечательно, — тяжело выдохнула она.
Она отняла от груди Джима свою руку и, горя от смущения, прикрыла лицо ладонями.
— Эй! Малышка Дэнни, только не вздумай расплакаться. Возможно, ты неправильно поняла меня. Я действительно не все могу доверить тебе, но только потому, что сам еще не все знаю. Ты права, я очень расстроен и не на шутку растерялся, когда получил известия от своей настоящей матери. Меня раздирают чувства, в которых сам себе не хотел бы признаваться. Я не перестаю думать о том, что родители лгали мне все эти годы. Зато я четко осознаю, что сам должен во всем разобраться… И еще мне нужно время. Возможно, много времени, чтобы свыкнуться. Ведь еще неизвестно, что мне предстоит услышать от своей матери… Просто будь рядом со мной, Малышка Дэнни. А разговоры — это все пустое. Это для поверхностного сочувствия. Поверь мне, глупенькая… И не плачь, пожалуйста.
— Кто тебе сказал, что я плачу! — пробурчала она, не отрывая рук от лица. — Я никогда не плачу, Хаскелл. Запомни это.
— Хорошо… Тогда, я думаю, мы можем ехать дальше.
Даниэль Моррисон ничего не ответила. Она резко отвернулась к окну, и Джим не успел увидеть ее лица.
— Дэнни, — он провел рукой по ее шелковистым волосам, — не бросай меня… Дай мне шанс, девочка.
— Хорошо, Хаскелл, — выдавила из себя она. — Поезжай. Надеюсь, до темноты мы доберемся до какого-нибудь мотеля.
— Ты не доверяешь моим скаутским навыкам, дружочек? Я могу неплохо устроиться на ночлег и в чистом поле.
— Предпочитаю мотель, — коротко парировала она.
— Понял… Боишься меня, — расценил по-своему Джим. — Правильно делаешь.
— Ты такой самонадеянный, Хаскелл, — посмотрела она на него, брезгливо поморщившись.
— У меня для этого есть все основания, — заметил он с ехидством, явно дразня девушку.
Даниэль заснула еще до наступления темноты, и Джим имел возможность спокойно вести машину. Он целиком погрузился в свои нехитрые мысли, в которых переплелись переживания последних дней, разговор с родителями, навязчивая болтовня подруги, ожидания встречи с женщиной, назвавшейся Анной…
Он был раздражен. Но больше всего его изводила Дэнни с ее допросами.
Джим знал, что именно так ведут себя девушки, когда любят. Поэтому он всегда предпочитал тех, которые ведут себя иначе. И его любимая Лейла никогда не терзала его подобными дознаниями. Ее всегда устраивала некоторая щекотливая недоговоренность в их отношениях, которую каждый мог толковать по-своему. Однако Лейла, обретя свою любовь — увы, не в лице Джима, — стала в точности походить на Малышку Дэнни, обрабатывая своего скрытного Джейка Сазерленда.
Джиму было доподлинно известно, как настойчиво Лейла старалась проникнуть в тайны Джейка, который тщательно оберегал ото всех свое прошлое. И ей это удалось, хоть и стоило огромных усилий и много пролитых слез. И только благодаря этой безжалостной откровенности они смогли по-настоящему сродниться, поверить в любовь друг друга и в общее будущее.
Джим от всего этого был в ужасе. Он всячески надеялся избежать подобной участи. Меньше всего ему хотелось проходить через жернова обнажающей исповеди со своей возлюбленной. В его представлении это была худшая услуга, которую могут оказать друг другу влюбленные. Джим искренне верил, что всегда следует начинать с чистого листа и не волочь за собой ворох прошлых воспоминаний.
Да, размышлял мужчина, Дэнни слишком рьяно взялась за дело — то есть за него, Джима Моррисона. Он это не приветствовал, хотя ни разу не пожалел, что она была рядом с ним…
Он рассчитывал уладить с девушкой все шероховатости, но прежде ему предстояло выяснить отношения с женщиной по имени Анна…
— Ты отчаянный, Джим, — проговорила Дэнни, еще не открыв глаза, отчего могло показаться, что она разговаривает во сне. Но тут девушка сладко зевнула и потянулась, раскинув руки. — Ты все это время вел машину без отдыха! Почему не разбудил меня? Я бы сменила тебя за рулем.
— Я и не знал, что ты так храпишь, Моррисон! — рявкнул на нее Джим.
— Я? Храплю?! Ты что? — раскраснелась от смущения девушка.
— И еще как! — покачал головой Джим. — Как боцман.
— Не ври, Хаскелл, — махнула на него рукой Даниэль.
Джим рассмеялся, и она вздохнула с облегчением.
— Ты устал, — ласково провела она рукой по его волнистым волосам.
— Нормально…
— Все отнекиваешься? Я же вижу, что устал. Притом устал очень сильно. Больно смотреть… Давай поменяемся. Не спорь со мной, Хаскелл.
Не успев заручиться его согласием, Даниэль Моррисон стала протискиваться на водительское место. Джим безмолвно сдался и поменялся с девушкой местами. Он действительно чувствовал себя смертельно усталым от монотонного вождения и боялся уснуть за рулем.
— Так! — удовлетворенно произнесла Дэнни, заняв его место. — Где у тебя тут дорожная карта, Хаскелл? Показывай…
Джим усталым голосом посвятил подругу в тонкости маршрута.
— Для меня главное — добраться как можно скорее до закусочной. Я голодная.
— Имей в виду, женщина, что в таких захолустьях закусочные — не самое безопасное место для представительниц прекрасного пола.
— На что ты намекаешь, Хаскелл?
— Закусочная на отшибе — это дюжина пьяных мужиков и одна Даниэль Моррисон. Конечно, ты привлечешь всеобщее внимание, и это тебе польстит, но не уверен, что в случае чего у меня хватит сил тебя защитить.
— А, вот как ты заговорил!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});