Читать интересную книгу Последний поцелуй на ночь - Влада Ольховская

– Киндеры беспокоятся, когда меня долго нет, – пояснила она. – Особенно Ярик. Лисенок не беспокоится, он просто отправляется на поиски… и вот этого я боюсь больше всего!

– Что, даже не зайдешь посмотреть, что за подарок я получила?

– А ты мне покажи, когда в следующий раз в гости зайдешь! Хотя я этот модный дом знаю, там красивые вещички! Ладно, до встречи, поеду за потомством следить!

Вика проводила взглядом желтую машину, выбирающуюся с территории двора, и направилась к себе. В квартире было пусто: судя по отсутствию Евы, пса к ветеринару повезли именно сегодня. Марк вот-вот должен был вернуться с работы, а осмотреть украшения девушка хотела до его возвращения. Она еще не решила, наденет их или нет – и лучше, чтобы он их пока не видел.

Она подозревала, что в качестве подарка наверняка предоставили то, что подешевле и похуже, – и просчиталась. Видимо, платье действительно вдохновило Сильвию, потому что результат получился под стать ему. Изящные серьги из продолговатых кристаллов действительно превосходили многие ювелирные украшения, а ожерелье и вовсе завораживало. На полоске из черного бархата разместилась россыпь крошечных кристаллов, похожих на алмазную крошку. В центре же находился цветок: лепестки формировали чуть розоватые камушки, а в самом сердце сиял роскошный крупный кристалл – такого красивого Вика никогда не видела.

– Да уж… – Вика осторожно взяла ожерелье в руки, чувствуя его солидный вес. – Тетушка-модельер определенно расщедрилась… Что ж, Царствие ей Небесное, персонально от меня!

Девушка поднялась с кровати, чтобы примерить ожерелье у зеркала. Неосторожное движение скинуло с кровати крышку коробки, которая со стуком упала на пол.

Стук этот был странный: слишком громкий и тяжелый для простого картона. Ей ведь сразу показалось, что упаковка какая-то увесистая, но тогда Вика списала это на вес самих украшений. Но сейчас-то речь идет только о крышке!

Она отложила ожерелье в сторону и подняла с пола крышку, осторожно потрясла. Результат был не очевидным, звук приглушался, и все же она не сомневалась: между слоями картона что-то спрятано!

Вика знала, что это невозможно, и в то же время чувствовала, что не ошиблась…

* * *

Путешествовать на самолете было бы и быстрее, и удобнее. Однако Эрик ни о чем не жалел. Спешить ему было некуда – он даже не знал, есть ли на самом деле в этом городке какое-то послание. Зато теперь Ева была рядом – наконец-то, и она, хоть ничего и не говорила, а все же позволяла понять, что благодарна за его решение.

За рулем был не он, да и машину выкупать не стал. Зачем? Поговорил со старыми знакомыми, и ему выделили небольшой трейлер и двух водителей. Но они оставались за рулем, в кабине, а пассажиры путешествовали в салоне.

Ева почти не говорила. Большую часть времени она проводила у окна, наблюдая за пролетающими мимо деревьями. Иногда просила об остановках, в основном в безлюдных местах, чтобы выгулять пса. Но вот на беседы по душам ее определенно не тянуло.

Эрик жалел об этом. Вопросов к ней хватало – как и всегда. Перед ним был единственный человек, способный рассказать о жизни Лены с момента их расставания. Чем она занималась, с кем встречалась? Многое он уже знал, и преимущественно это были мрачные события. Эрик не исключал, что дополнительные рассказы не принесут ничего, кроме боли. Однако он был к этому готов.

Он подозревал, что дочь знает об истинном назначении фарфорового домика. А если не знает, то догадывается. Она слишком умна, чтобы оставаться в неведении. Эрик даже пытался спросить напрямую, но тщетно. Она проигнорировала вопрос, словно ничего и не слышала, а давить на нее было бесполезно… и небезопасно.

Поэтому он старался отстраниться от этих идей, но не мог.

В очередной раз они остановились уже ночью. Пес беззвучной тенью скрылся в лесу, но Еву это определенно не беспокоило. Она стояла у дороги, наблюдая за волнующимися на сильном ветру деревьями.

– Не боишься, что он убежит? – поинтересовался Эрик, подходя ближе.

– Нет. Убегает тот, кому есть куда бежать. А Хану некуда. Он вернется. Пусть разомнется. Скоро будет меньше возможностей для бега.

– Верно, мы приближаемся к более населенным районам. Ты была здесь раньше?

– В Германии? Я выросла в Германии.

– Нет, я имею в виду эти места…

Молчание с ее стороны было бы предсказуемым – а предсказуемость она не любила. Поэтому на сей раз Ева решила ответить:

– Да. Она много путешествовала внутри страны. По Европе тоже путешествовала. Только сначала она была привязана к лаборатории. Чем важнее она становилась для организации, тем больше свободы получала. Только это была условная свобода. Прежде чем выбрать, с кем быть и куда ехать, ей нужно было одобрение.

Эрик только головой покачал. Не к этому она стремилась, когда они встретились на базе в Таиланде. Да и он тоже… Оба рассматривали работу на Аворио как проходящий этап, всего лишь способ накопить деньги. А оно вон как вышло…

Всю жизнь потеряли. Потому что нельзя «просто поиграть» с горем других, болезнями и разрушением. За все приходится платить.

– Ты хочешь знать, была ли я в том городе, куда мы едем? – продолжила Ева. – Да, была.

– Когда это было?

– Шесть лет назад.

Происходило нечто необычное: она разговорилась! Эрик не собирался упускать момент.

– Ты помнишь, что Лена делала там?

– Отдыхала. Это маленький город, там не было никаких лабораторий. Иногда она работала на дому, но не в том городе. Даже чтобы работать дома, ей нужно было находиться близко к большому городу, чтобы иметь связного. Туда она ездила расслабиться. У нее там был любовник.

Мужчина понимал, что в подобной новости не должно быть ничего странного. Лена ведь считала, что рассталась с ним окончательно! Почему у здоровой молодой женщины не должно было быть личной жизни? И все-таки одно дело – понимать это, другое – услышать от собственной дочери, что так и было.

– Кто же это был?

– Местный ремесленник. Не имевший никакого отношения к организации. Он нравился матери. Она не любила его так, как тебя. Думаю, что не любила. Но он вызывал в ней эмоции. А потом его убили.

– Как это – убили?

– Просто. Аворио посчитал, что ей опасно сближаться с «гражданским». Велел расстаться, а она отказалась. Вскоре его труп нашли прямо на городской площади у фонтана. Она тогда была в Берлине, ей прислали фото. Я видела пару штук. Аворио умел учить жестко.

Чувство неприязни к неизвестному сопернику разом отпало. Осталась только ненависть к Аворио, которая уже не имела смысла – мертвецам все равно, что там о них думают живые.

Все-таки какой же урод был Аворио… Забрал все – и не хотел давать никакого послабления.

– По-своему она тогда сломалась. Больше она постоянных любовников не заводила. А если и встречалась с кем-то больше одного раза, то эмоций себе не позволяла. Это вредило ей. Она из тех женщин, что нуждаются в эмоциях. Но она не хотела, чтобы кто-то еще умер. А никого из организации любить не могла.

– Ты не знаешь, она возвращалась еще в город после смерти этого… человека?

– Да. Возвращалась. Одна. Меня оставила с нянькой. Вернулась Лена через пару дней.

– Она тебе не говорила, зачем ездила? – уточнил Эрик.

– Нет. Мы с ней очень редко разговаривали. Она даже не знала, что я умею нормально разговаривать. А я тогда и не умела.

Легкий шелест выдал движение пса в темноте. Очень скоро Хан вынырнул из зарослей обратно в свет фар и привычно подставил исчерченную шрамами голову под руку Евы.

– Ты не знаешь, зачем она хотела, чтобы я поехал в тот город?

– Ты не знаешь, хотела она или нет, – напомнила девочка. – Ты сам к такому выводу пришел.

– Но ты…

– Я ничего говорить не собираюсь. Я просто еду с тобой. Когда приедем, осмотришься по сторонам и решишь – стоило тебе попадать туда или нет.

* * *

«Здравствуй, мой далекий! Как непривычно писать тебе это… Но раз надо, то надо. Ничего, я дождусь тебя, всего ведь нужно пару дней!

Знаешь, меня очень удивила твоя просьба. Не то, что тебя интересуют мои впечатления, – конечно, ты захочешь узнать, что я думаю о встрече с твоими родителями! Но я могла бы рассказать тебе лично или по телефону, а ты попросил написать. Для чего – это уже твое дело. Хочешь сохранить мои слова на память? Я не возражаю, тем более что сейчас, когда ты далеко от меня, это не похоже на фарс – это вполне нормально, писать тебе письмо.

У твоих родителей очень богатый дом. Когда я стояла перед этим особняком, я невольно подумала, что он похож на музей. Такой красивый… И сад рядом с ним чудесный, все эти цветы и старые деревья. Должно быть, волшебно прогуливаться между ними вечером, когда загораются те маленькие фонарики!

Все же я бы предпочла, чтобы ты предупредил меня о богатстве своих родителей. Я себя чувствовала даже не Золушкой, а нищенкой какой-то! Ты сказал мне расслабиться и не делать ничего особенного. Поэтому я и пришла в простых джинсах и рубашке! Но в этом доме я не тянула даже на служанку, ваша горничная была одета лучше меня! Мне было безумно стыдно перед твоими родителями и перед тобой.