Она протянула руку к дверной ручке. На её запястьях виднелись красные ссадины и царапины. Это выглядело безобразно на её маленьких кистях. Нужно будет заехать в магазин за увлажняющим кремом.
Мы спускались по лестнице. Евгения шла впереди меня. Скорее бежала. Казалось, будто я подгоняю её, так как мои шаги были большими, размеренными. Её три шага - это мой один. Старался отвлечься и не думать о ней, но нет же, мелькает перед моими глазами.
Ладно, Максим, давай потерпи чуть-чуть и ты её больше не увидишь.
***
Мы остановились возле аптеки. В мою голову полезли самые ужасные мысли. Надеюсь, она девушка с чистыми мыслями, по сравнению со мной.
- Евгения, минута. Скоро вернусь, - сказал я.
Зашёл в аптеку. На витринах большое количество лекарств, таблеток, кремов. Почему нельзя прописать «это для царапин, это для кашля…»
Передо мной стояло двое девушек. Пока они перебирали, что им взять от похмелья, я думал, как мне правильно выразиться, чтобы не показаться глупым.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте. Мне нужен увлажняющий крем.
- Вам для чего? Для какого места?
Рассказать про царапины, оставленные после наручников? Тогда она неправильно меня поймёт…
- Для рук, - чеканю я.
Для тыльной стороны ладоней или на всю длину рук.
- Нет, блин, для маленького кусочки, которая перед кистью находится. Тогда она точно подумает, что я какой-то… неважно, какой.
- Да, для тыльной стороны.
Подаёт мне крем. Я расплачиваюсь и покидаю магазин.
Передаю мазь Жени и вижу её офигевшие глаза. Понимаю, что нужно что-то ответить, иначе подумает обо мне ни пойми что.
- Это для ваших рук. Я увидел ссадины и подумал, что вам понадобится крем.
- С-спасибо, - заикаясь, ответила Женя.
Она что никогда крем не видела. Или она думает, что я жестокий человек, который умеет только грубить. Но с другой стороны, я себя показывал только так. Пусть так и останется.
***Мы вошли в кабинет. Включил свет и открыл дверку рабочего сейфа. На документах лежала маленькая женская сумка, в котором были телефон, зарядка, деньги и небольшой конверт с деньгами.
- Это ваше, - протянул, принадлежащие ей, вещи.
- Большое вам спасибо. Вы мне очень помогли.
При каждом, произнесённом ею, слове каждая клеточка тела вспыхивала, как после выпитого энергетика. Кровь горячей струёй текла по венам. Внутри меня всё взрывалось, как маленькие пузырьки в бульоне во время кипения.
- Вам спасибо. С вами было приятно общаться.
Я увидел, как она смутилась и добавил:
- Работать.
Она лишь слегка улыбнулась и повернула в сторону двери.
- Подождите, - крикнул я.
Понимал, что не могу её просто так отпустить. Внутри всё сжимается от одной только мысли, что я её больше не увижу.
Она развернулась. И тут я замер. Мне нужно было что-то сказать, но я не придумал что.
Я вытянул правую руку для рукопожатий. Она нежно дотронулась своей маленькой ручкой до моих ладоней и сжала так сильно, как только могла. А меня будто пришибло в двести двадцать вольт. По телу прошлась горячая струя огненной лавы. Я уже не просто горел, а пылал электрическим огнём.
Она улыбнулась мне и вышла из кабинета.
Вот и всё. Сказка окончена.
Я выключил свет, взял с собой ноутбук и спустился на первый этаж. Только хотел выйти из здания, как боковым зрением увидел всхлипывающую Евгению. В груди всё сжалось. Я подошёл к ней и дотронулся до плеча.
- Евгения, с вами все в порядке?
- Да, всё хорошо, - вытирая слёзы, произнесла она.
- Может, вам воды принести?
- Нет, благодарю, я скоро ухожу.
У неё запиликал телефон. Она взяла сумку и выбежала на улицу.
Пару минут стоял, как вкопанный, а сообразившись, выскочил за ней.
Евгения села в такси и уехала.
Я запрыгнул за руль своего автомобиля, развернулся на сто восемьдесят градусов и нажал по газам в топку.
Мы проехали несколько кварталов. Таксист явно спешил, значит, дело срочное. После кольца завернули к большому зданию, где висела вывеска «Районная поликлиника».
Женя захлопнула дверь такси и со всех ног побежала в сторону входа, спотыкаясь об лестницы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я решил, притаившись, засесть в машине. Я напоминал себе мальчишку, который по уши влюблён в девчонку и который следит за ней из окопа, чтобы та не спалила.
Прошло пять минут, десять. Полчаса. Час.
Не выдержал. Захлопнул дверь автомобиля и подошёл к стойке информации.
- Добрый день. А вы не подскажете, к вам не поступала женщина с фамилией Нелидова?
- Здравствуйте. Мы не распространяем информацию о наших пациентах.
- А если я скажу, что из полиции? - я достал ксиву и показал девушке-манеджеру. На бейджике написано «Алёна».
- Тогда нужен ваш ордер.
- Ясно, понял, - ничего я не выбью из этой злюки.
Как только развернулся, увидел перед собой заплаканную Женю. Она с таким страхом и недоверием посмотрела на меня, будто увидела прилетевшего пришельца, который готовился её съесть.
Глава 13. Евгения
Как только мне сообщили о том, что маму положили в больнице, я тут же направилась к ней. В палату меня впустили не сразу, сначала я выслушивала полчаса речь врача, который объяснял мне какими-то сложными словечками диагнозы.Когда понял, что я ничего не понимаю, произнёс:
- Не переживайте, с вашей матерью всё будет в порядке. Сейчас ей нужен покой и отдых. А мне нужно идти. Ждут пациенты.
- Хорошо, спасибо, доктор. А я могу к ней зайти?
- Да, только ненадолго, - ответил врач и покинул поле моего зрения.
Я вошла в палату. Мама лежала и усталыми глазами смотрела на меня. Рядом с ней стояла капельница.
Я подбежала к маме и обняла её. Из моих глаз полились слёзы. Я знаю, что не должна расстраивать маму, поэтому быстрыми движениями вытерла глаза и через пару минут наигранно улыбалась.
- Всё хорошо, доченька, не переживай так за меня. У тебя как дела? Тебя отпустили, Женя?
- Да, мама, - произнесла я.
Рассказала ей всё в деталях, упуская момент, где ко мне приставал один из полицейских. Про следователя Царёва тоже решила не упоминать.
- Ах, Евгения. Я тебе говорила, доча, держаться от него подальше. А ты меня не слушала.
- Да, мама, я помню. Больше я к нему ни на шаг.
- Как я люблю тебя, Женька.
- И я люблю тебя, мама.
Мы ещё долго болтали, пока мама не заснула после моих выдуманных историй.
Я накрыла её белой простынёй и спустилась на первый этаж. Ночевать в палате не положено. В общежитие меня скорее всего не пустят. Решила всё же сходить туда, вдруг та ворчливая бабка успокоилась.
Пока я снимала бахилы, услышала знакомый голос.
- … да, Нелидова.
Посмотрела на говорящего мужчину. Не может быть… Это Максим Романович. Но что ему понадобилась от меня и моей мамы.
Я благодарна ему за то, что он помог мне. Но и одновременно я была зла на него. Это он запретил моей маме повидаться со мной и сказал ей всякие ужасы про меня. После этого маму сразу же забрала скорая.
Я подошла к нему и злым голосом спросила:
- Что вам нужно от нас с мамой?
Я увидела в его глазах панику, которую он старался притупить, выравниваясь в плечах.
- Хотел уточнить, что произошло.
- С нами всё в порядке. Я признательна вам за вашу помощь, но, пожалуйста, оставьте нас в покое. Маме и так плохо. А теперь, извините, мне пора идти.
С этими словами я развернулась и пошла к выходу.
***Я подошла к зданию общежития. Страх накатил на всё тело. Внутри всё сжималось, что не хватало воздуха в лёгких, но нужно было собраться и пойти вперёд.
Я глубоко вздохнула и уверенными шагами пошла ко входу. Открыла дверь и прошла к стойке, где сидела бабушка Антонина Степановна. На её глазах сидели большие очки с толстой линзой. Как только она увидела меня, усмехнулась.
- Чего тебе, тюремщица?
Да что она себе позволяет. Совсем кукуха съехала. Пересиделась походу. Хорошо, Женя, успокойся. Скандалы тебе не к чему. Ещё пару недель и тебя больше не будет в этом городе.