Читать интересную книгу Османская угроза России — 500 лет противостояния - Александр Широкорад

Фрегат «Святой Павел» был куплен Россией в 1770 г. в Ливорно. Его размерения: длина 28,7 м, ширина 7,6 м, осадка 2,2 м. Вооружение: 22 пушки. Командиром стал грек Панаиоти[14] Алексиано. На русскую службу он поступил еще в 1769 г. в Ливорно и участвовал в Чесменском сражении на корабле «Ростислав». В конце сражения Панаиоти был отправлен на шлюпке к турецкой галере, захватил ее и вывел из строя горящих кораблей. За это его произвели в лейтенанты русского флота и назначили командиром фрегата «Св. Павел».

Панаиоти Алексиано участвовал в осадах крепостей Цефало (1771 г.) и Яффа (1772 г.), крепостей на островах Карибода и Имбро (1774 г.). В 1771 г. Панаиоти сжег у острова Станчо стоявшее на мели турецкое судно. В следующем году в заливе Дамиетта у берегов Египта Панаиоти потопил два турецких фрегата и много мелких судов. В 1772 г. он у острова Родос захватил турецкие трекатру, полаку и фелюгу[15], а в том же году у Яффи еще две фелюги.

В 1776 г. Панаиоти Алексиано стал командиром 66-пушечного корабля «Святой Александр Невский» на Балтике. В 1783 г. он был произведен в капитаны 1 ранга и отправлен на Черное море. В 1787 г. участвовал в бою с турками в Днепровском лимане, командуя кораблем «Владимир». На этом корабле он и умер 8 июля 1787 г. уже в чине контр-адмирала.

О фрегате «Слава» и его командире корсаре графе Марке Войновиче при желании можно написать целый роман. Начнем с того, что в графы Российском империи его никто не производил. Просто появился в 1770 г. то ли серб, то ли черногорец Марк (Марко) Иванович Войнович и заявил, что он граф. Матушка Екатерина разбираться не стала – крайне нужно было пушечное мясо, и, присвоив чин мичмана, определила его на 66-пушечный корабль «Святой Георгий Победоносец», отправлявшийся 30 июня 1770 г. из Ревеля в Архипелаг в составе эскадры контр-адмирала И.Н. Арфа.

В начале 1771 г. мичману Войновичу поручили командовать корсарской пола крой «Ауза». Замечу, что она и в списки судов российского флота не входила. А в том же 1771 г. Войнович стал командиром 16-пучешного фрегата «Слава», купленного Россией в Архипелаге в 1770 г.

С 1771 г. по 1774 г. Войнович на «Славе» почти непрерывно крейсировал в море, нападая на крепости и захватывая турецкие суда. К этим его подвигам мы еще вернемся. Марк Войнович был произведен в майоры русской службы и награжден орденом Георгия 4 степени. В 1776 г. фрегат «Слава» был продан в Ливорно, а Марк Войнович отправился в Россию. На Балтике в 1777 г. бывший пират Марк стал командовать гребным фрегатом «Св. Марк». Интересно, отсутствовало ли чувство юмора у командования Балтийского флота, или наоборот, не знало меры?

В 1780 г. капитан 2-го ранга Марк Войнович направился на Каспий. Там отряд из трех фрегатов, бомбардирского корабля и трех ботов направляется к южным берегам Каспийского моря и остается на зимовку в Астрбадском заливе. 15 декабря 1781 г. Войнович был захвачен в плен персидским ханом Ага-Магометом, но через 2 недели выкуплен за большую сумму. В 1782 г. Войнович с отрядом судов возвращается в Астрахань. В следующем году его производят в капитаны 1 ранга и отправляют на Черное море, где с 1785 г. он командует Севастопольской корабельной эскадрой.

В 1787 г. Екатерина произвела Войновича в контр-адмиралы. Но, увы, к этому времени лихой пират превратился в тучного и осторожного чиновника, каким мы его и видим в кинофильме «Адмирал Ушаков». Это он 3 июля 1788 г., впервые увидев турецкую эскадру, обращается с вопросом к бригадиру Федору Ушакову: «Батюшка, турки идут! Что делать?»

После боя Войнович получил Георгия 3-й степени, но Потемкин потребовал убрать «героя» к известной матери… Екатерина подумала, подумала и отправила Войновича в 1790 г. на Каспий – а вдруг его персы опять украдут?! Но и персам он оказался не нужен. В результате в 1791 г. императрица вовсе уволила его со службы.

После смерти Екатерины II Марк Иванович явился к Павлу и чем-то ему понравился. В 1796 г. император произвел его вице-адмиралы, а через 3 года − в полные адмиралы. Заслуги же старого пирата в царствование незабвенного Павла Петровича история от нас утаила.

Еще одним адмиралом стал корсар Антон Павлович Алексиано[16]. Он поступил на русскую службу в 1770 г. В 1772 г. мичман А. Алексиано назначается командиром купленного в Архипелаге 22-пушечного фрегата «Констанция» (длина 27,3 м, ширина 7,1 м, осадка 3,7 м). На нем А. Алексиано и плавал до конца войны. В ходе второй турецкой войны он командовал 40-пушечным фрегатом «Св. Иероним» на Черном море. В 1798 г. в ходе войны с Францией Алексиано командовал кораблем «Богоявление Господне» и участвовал в захвате островов Цериго, Занте и Корфу, а 29 октября того же года захватил 18-пушечную французскую шебеку. Скончался Антон Алексиано в Севастополе, находясь на службе в чине вице-адмирала.

Я не выбирал отдельных наиболее выдающихся корсаров, просто из четырех капитанов корсарских фрегатов, купленных в казну, три стали адмиралами русского флота. А зря такие чины у нас безродным иностранцам не давали.

Храбрые корсары, делавшие головокружительную карьеру в русском флоте, были не только греки. Вот, к примеру, некий «мальтийский кавалер» граф Мазини[17] в начале 1770 г. на собственные деньги плавал в Архипелаге. «За выдающиеся заслуги» 4 декабря 1772 г. Екатерина II пожаловала графа в контр-адмиралы «сверх комплекта». После войны контр-адмиралу Мазини было предложено отправиться в Кронштадт, но он заявил, что там для него слишком холодно. Императрица дала отставку Мазини с выплатой адмиральского жалованья пожизненно.

Греческие корсары, действовавшие в Архипелаге, делились с русским командованием не только добычей, но и захваченными кораблями. По просьбе Орлова самые большие и быстроходные турецкие суда доставлялись в Аузу, где их переделывали во фрегаты.

Таким образом, в 1770–1772 гг. в строй русских эскадр были введены фрегаты «Архипелаг», «Делос», «Зея», «Мило», «Накция», «Тино», «Андро», «Миконо», «Минерва» и «Санторин». Правда, часть из них оказалась негодной для боевых действий и числилась в составе эскадры только на бумаге. Те же «Мило», «Андро» и «Миконо», переоборудованные в Аузе во фрегаты в 1771 г., простояли там без дела более года, а затем в 1772 г. были разобраны на дрова. Зато другие активно действовали в Архипелаге, а потом еще лет 10 плавали на Черном море.

Весьма любопытный приз вручили корсары Алексею Орлову осенью 1770 г. Лихие пираты захватили у самого малоазиатского берега турецкое судно, на борту которого оказалась семнадцатилетняя красавица – дочь того самого алжирского адмирала Гассана, с которым русские сражались при Чесме. Она плыла из города Масира в Константинополь.

Орлов, узнав о подарке корсаров, категорически запретил любопытным офицерам знакомиться с ней и даже сам не заходил в ее каюту. (Хотя, может, и заходил…) Во всяком случае, он отпустил девушку в Стамбул, да еще подарил ей брильянтовый перстень. Гассан-бей не остался в долгу и послал графу великолепных арабских скакунов с богато украшенной упряжью.

Слухи о «галантности» Орлова дошли до императрицы, и та написала Алексею: «…услышала я, что у вас пропал перстень с Моим портретом в чесменскую баталию, тотчас заказала сделать другой, который при сем прилагаю, желая вам носить оный на здоровье. Потерян перстень, вы выиграли баталию и истребили неприятельский флот; получая другой, вы берете укрепленные места».

Под «укрепленными местами», Екатерина, явно, подразумевала Дарданеллы, но Орлов давно решил, что сей орех ему не по зубам.

26 августа 1772 г. эскадра Коняева вышла из Ливорно и двинулась в Архипелаг. Но уже через два дня в днище корабля «Победа» открылась сильная течь, и он был вынужден покинуть эскадру и идти в порт Ферайо на острове Эльбе на ремонт. 6 сентября корабль закончил ремонт и 29 сентября благополучно прибыл в базу русского флота – порт Трио на острова Парос.

Остальные два корабля 25 сентября подошли к острову Цериго и начали крейсировать между островами Цериго и Кандия в надежде захватить какое-либо судно.

Турецкий флот в первой половине 1772 г. почти не мешал русским. Остатки султанского флота и новопостроенные корабли базировались на Константинополь и боялись выходить в Эгейское море. Султан попытался было купить 15 кораблей вместе с вооружением у Франции, но получил отказ. Основных причин было две – объективная и субъективная. Первая заключалась в том, что Франция интенсивно готовилась к войне с Англией. А вторая анекдотична – шестидесятилетний дряхлый Луи XV увлекся дитем панели, сделавшейся маркизой – 26-летней Жанной Дюбари. Красотке оказалась мало королевской опочивальни, и она полезла в политику, добившись отставки герцога Шуазеля, который уже более 10 лет руководил внешней политикой Франции, и которого называли «кучером Европы», то есть главным политиком мира. В конце 1770 г. Шуазель получил отставку и был сослан в свое поместье. Место его по просьбе Дюбари получил герцог д’Эгильон – человек способный, но занятый не столько внешней политикой, сколько придворными интригами. Шуазель мог заставить короля вмешаться в русско-турецкую войну, а д’Эгильон – нет. Новый министр мог заявить русскому послу Хотинскому: «Мы сдали глупость, что позволили пройти вашему флоту». Но дальше болтовни он идти не хотел.