— Мы поедем. — попрощался с братом и его супругой.
— Всего доброго.
— Полина, идем. — она бережно держала на руках Машу, но постоянно о что-то стукалась или спотыкалась. — Все хорошо? — вновь меня что-то насторожило.
— Да.
Я помог сеть им в машину, но прежде чем уехать, хотел еще кое с кем переговорить. Подошел к Михаилу. Не ожидал, что он такое трепло.
— Герман Андреевич…
- Машину закроешь в гараже, ключи вернешь мне, — произнес не здороваясь. Я увольняю тебя. Если Наташа захочет оставить, пусть покупает автомобиль и платит тебе зарплату.
— Герман Андреевич… — я не стал слушать оправдания или извинения. Это ничего не изменит.
Всю дорогу я наблюдал за Полей. Она от дочки глаз не отводила. Бережно прижимала ее к себе. Гладила ее щечки. Целовала. Не могла она продать ребенка. Сейчас я в этом окончательно убедился.
Я рассчитывал, что у нас с Полиной будет страстная ночь, но Маша внесла коррективы в мои планы. Наверное, так обрадовалась маме, что решила вообще не спать. Мы ее укачивали по очереди, но стоило положить в кроватку, она просыпалась через несколько минут и начинала плакать. Я сдался, а Полина будто и не устала. Соскакивала и неслась к дочери.
Разбудил меня звонок мобильного. Забыл вчера отключить звук. Поля с Машей спали рядом со мной. Я этого не знал, так крепко уснул. Маша, наверное, боялась, что мама вновь исчезнет, вот и буянила всю ночь. А теперь сладко дрыхнет возле Полины. Интересно, во сколько они уснули?
— Доброе утро, — сонно произнес в трубку телефона. — Ты что так рано?
— Привет. Уже почти девять, Герман. — я растер заспанное лицо. — Я по делу. Тут тебя ищут. Мне охрана позвонила.
— Кто? — окончательно проснулся.
— Мать Полины. Хочешь, я отдам распоряжение, и ее попросят больше не приближаться к нашей семье? — предложил брат.
Глава 15
Герман
Предложение брата стоило бы рассмотреть, а еще лучше сразу же согласиться. Есть женщины, от которых кроме неприятностей ничего ждать не приходится. В свою жизнь их допускать не стоит. Матери Полины нужно доходчиво объяснить, что я не желаю ее больше видеть и будет лучше, если она перестанет неожиданно появляться. Кто знает, что еще может выкинуть эта торговка детьми?
Андрей может прогнать мать Полины и та побоится к нам сунуться, но я решил лично разобраться с этим делом.
- Андрюх, я сам с ней поговорю. Подъеду, как только освобожусь. Мне еще домой нужно заехать. — буду надеяться, что жена не свинтила ночью в другой город. От Наташи всего можно ожидать.
— На улице женщину оставить? Не сбежит?
— Откуда я знаю? Пригаси ее внутрь, пусть сидит и ждет меня в кабинете. — компания была семейной. После смерти отца бразды правления перешли в руки брата. Он занимал кресло генерального директора, я неофициально являлся вице-президентом компании. Номинально. Иногда ездил в командировки, выбирал участки под застройку. Помощников у Андрея было много, поэтому я предпочитал пока заниматься клубом.
— Я тебя понял. Сейчас наберу Ирбегу, пусть проводит ее в твой кабинет. — у начальника безопасности компании были ключи от всех кабинетов. — Увидимся. — Андрей сбросил вызов.
Я не сразу отправился в душ, сидел какое-то время и смотрел на спящих девочек. Зачем Поля обрезала волосы? Раньше мне нравилось больше. Длинные густые пряди по пояс. Роскошные рыжие волосы. Мне нравилось лежать с ней в постели и перебирать нежный шелк волос пальцами. Надо запретить ей укорачивать длину.
Целую Машу. Подношу руку к щеке Поли, но не решаюсь прикоснуться, не хочу разбудить. Полина выглядит уставшей. Бледная совсем, серые круги под глазами. Теперь ей не о чем переживать, Машенька рядом. Неделя хорошего сна плюс нормальное своевременное питание и Поля у меня оживет. От секса я оказаться не смогу, но взять на себя обязанности ночной няньки, придется.
Прежде чем уйти из дома, пишу Полине записку и оставляю в детской кроватке. Легче было бы скинуть ей сообщение на телефон, но я до сих пор не знаю номер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Приезжаю домой. Машина стоит в гараже. Миши нигде нет. Ключи он мне так и не вернул. Первым делом захожу в кабинет и забираю папку с документами на развод. Хватит тянуть. Давно было пора разойтись.
Поднимаюсь в комнату, Наташи нет. Вряд ли она занимается спортом, но на всякий случай спускаюсь в тренажерный зал, заглядываю в бассейн.
— Наташа! — зову громко жену, продолжаю обходить дом. Все-таки назло мне сбежала!
Прежде чем отправиться в компанию, достаю телефон и набираю жене. Мелодия доносится с первого этажа. Без телефона Наташа даже за порог бы не вышла. Селфи, инстанрам, общение с подписчиками — без этого она и дня прожить не может.
Сюда я не заглядывал. Небольшая комната, которую Наталья переоборудовала под свой кабинет. Тут везде висят зеркала, чтобы видеть свое отражение со всех ракурсов в момент репетиции «великих» ролей.
Жена спала на небольшом диване. Рядом стояла недопитая бутылка коньяка. Телефон валялся на полу рядом с пачкой сигарет и кипой листов. Понятно все. Неприятно наблюдать, как она себя убивает. Все роли, на которые ее приглашали, были куплены. Актрисой Наташа была бездарной, учиться не желала, критику не воспринимала. Думала, что одной внешности достаточно, чтобы пробиться в жизни.
Мы в ответе за тех, кого приручили. Давно не осталось к жене теплых чувств, но я ощущал ответственность за нее. Не хотел, чтобы Наташа свою жизнь пустила под откос. Сейчас ее бессмысленно будить и пытаться разговаривать. Придется вернуться сюда вечером. Надеюсь, Наталья будет трезвой.
Я бы развернулся и ушел, но меня привлек верхний лист, запись на нем была сделана от руки.
Присел на корточки. Поднял бумагу. Крупные кривые буквы плясали по всему листу.
«Я не вижу смысла дальше жить. Все хорошее закончилось. Тень прошлых ошибок будет меня преследовать вечность. Впереди лишь мрак…»
Глава 16
Полина
Будит меня Машенька. Открываю глаза, Германа рядом нет. На улице ярко светит солнце. Хочется понежиться рядом с доченькой, но она яростно требует есть. Кормила я ее часов в пять, а потом мы наконец-то уснули. Время, наверное, к обеду приближается. Да и подгузник пора сменить.
Сначала сажусь, убеждаюсь, что голова не кружится. Теперь можно и Машу поднять, переложить в кроватку. Эту привычку я выработала еще пару месяцев назад, когда с дочкой на руках чуть не упала.
На детском матрасе лежит записка. Я понимаю, что Герман оставил ее для меня. Мне нельзя напрягать зрение, но я все равно подношу к глазам белый лист, неровный мелкий почерк, буквы расплываются перед глазами тонкими строчками. Силюсь хоть что-то разглядеть, не получается. Убираю бумагу в сторону, потому что начинаю нервничать. Маша плачет, я ничего разглядеть не могу.
— Не плачь моя маленькая! Мама соня такая, не кормит свою девочку, — на мой нежный голос Маша реагирует и на какое-то время перестает плакать. Мне не хочется ее оставлять, но брать на руки и готовить питание я опасаюсь, не доверяю себе. Вроде после несколько часового крепкого сна я хорошо себя чувствую и даже вижу лучше, чем могла ожидать, но все же.
Первым делом беру таблетки и иду в кухню. Вчера я здесь немного разобралась. Маша вновь начинает голосить. Принимаю все препараты сразу, хотя некоторые желательно пить только после еды. Времени на это у меня нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вчера был просто сумасшедший день, неудивительно, что я почти ослепла на какое-то время. Герман заметил и насторожился. Ну, еще бы, пересчитала всю мебель в доме Черногоровых. На ногах точно остались синяки.
Машенька кричит, я стараюсь все сделать быстро, но как назло перегреваю воду. Остужаю. Быстро размешиваю смесь и бегу кормить дочку…