— Само собой, капитан! — улыбнулся в свою роскошную бороду старый моряк. — Можете не сомневаться, господа пираты будут всем довольны, или я не сражался много лет назад среди них, а потом — против них. Эй, парни! Вы, вы, уважаемые флибустьеры! По моей команде — марш на борт! И будьте как дома: то есть не мусорьте, не рубите палашами мачты, не отправляйте потребностей на палубу — свой дом нормальные люди блюдут в чистоте и порядке! Вперед!
Покуда штурман произносил свою тираду, а пираты со вниманием ее слушали, сэр Рональд от души смеялся, уткнувшись в кулак, чтобы не захохотать во весь голос.
— Лучшего нравоучения мои парни, полагаю, не слыхали! Правда, могу сказать в их оправдание: до сих пор я не замечал за ними никаких таких безобразий. Что же, капитан: окажите мне такое же гостеприимство, как ваш штурман моей команде!
Несколько минут спустя они расположились в каюте Дермота, возле небольшого, но основательного дубового стола. Он был и обеденным, и в случае надобности письменным. На нем удобно было разворачивать морские карты, а иногда раскинуть карты игральные в тех редких случаях, когда Дермот приглашал штурмана и кого-нибудь из матросов составить ему компанию для покера.
— Что-нибудь принести, капитан? — услужливо заглянул в каюту юнга Фреди.
Когда он бывал свободен от вахты, капитан нет-нет давал ему разные поручения, чаще всего посылал в трюм за вином или какой-нибудь едой. Но в этот раз Фреди явился без зова. Ясное дело, ему просто очень хотелось поближе взглянуть на знаменитого пирата.
— Все есть! — отрезал Дермот, и дверь каюты затворилась.
— Вино или ром? — спросил капитан «Святого Доминика» своего гостя, открывая дверцу настенного шкафчика.
— В море не пью, — сказал сэр Рональд. — А вот если у вас найдется вода, то буду признателен.
— Найдется, и притом достаточно холодная. С утра ее принесли из трюма. А я, уж простите, выпью вина. Меня не каждый день берут на абордаж.
Дермота не удивил отказ Черного Алмаза от спиртного. Он достаточно слышал о жизни пиратов (хотя бы от того же Бэкли) и знал, что рассказы об их поголовном и неудержимом пьянстве очень сильно преувеличены. Прославленный «пират из пиратов» Генри Морган действительно много пил и порой предавался пьянству даже в море, ныне пиратом-пьяницей слыл Тич Черная Борода, этот не только постоянно напивался сам, но и заставлял пить свою команду, даже если в ней находились трезвенники. Но в большинстве своем во время морских походов флибустьеры воздерживались от выпивки, отводя душу лишь во время стоянок на берегу. На иных кораблях трезвенность в море даже предписывалась условиями контракта. Случалось Дермоту слышать и о пиратских предводителях, что вообще в рот не брали, но в это он, само собою, не слишком-то верил.
— Итак! — Капитан «Доминика» почти залпом выпил бокал вина и, поставив его на стол, сел в кресло напротив сэра Рональда. — Сейчас, как я понимаю, ваши люди перегрузят золото из нашего трюма в ваш трюм, и вы отцепите свои «кошачьи лапы» от моего корабля. Это ваше обещание в силе?
— Конечно.
— Вы хотели также составить некую бумагу, чтобы я мог представить ее в качестве доказательства моим нанимателям. Если это тоже в силе, то чернильница, перья, бумага — вот они, с краю стола.
Молодой пират оторвался от воды, которую он пил с таким наслаждением, будто это было лучшее французское или испанское вино, тоже отставил свой бокал и, придвинув к себе письменные принадлежности, быстро написал несколько строк на листе, поставив под ним изящную, завитушистую подпись.
— Вот, капитан, прочтите.
— «Заверяю нанимателей корвета «Святой Доминик», — начал читать капитан, — а также королевское казначейство Англии, для которого предназначался груз золота, следовавший с этим кораблем в порт Чарлстон, что я, капитан пиратского судна «Черный алмаз», Рональд Черный Алмаз атаковал корвет и под угрозой немедленного уничтожения вынудил его капитана и команду сдаться. Весь груз золота был мною изъят и перенесен на борт пиратского брига. Возможности для сопротивления капитан Джон Дермот и его матросы не имели. Капитан Рональд Черный Алмаз». Хм! Ваш почерк выдает аристократа еще больше, чем ваша внешность и манеры, сэр.
— А я и не скрываю моего происхождения. — Впервые пират улыбнулся, сразу вновь показавшись совсем мальчиком. — Вот — ставлю свою печать, ее уже многие видели, так что сомнений не будет. В Карибском море ни у кого больше нет перстня с такой печатью. Думаю, эта бумага поможет вам избавиться от неприятностей. Ну а ваш пассажир из казначейства пускай выкручивается, как сможет. Скорее всего ему тоже ничего страшного не грозит.
— Не сомневаюсь! — поморщился Дермот. — С вашей стороны это была большая любезность. А теперь, сэр, перейдем к тому, для чего мы с вами и остались с глазу на глаз. Что еще за условие вы собираетесь нам поставить?
Молодой человек взял кувшин с водой, снова наполнил свой бокал, отпил еще немного и сказал, задумчиво вертя на пальце свой перстень:
— Капитан, мне бы не хотелось лишать вас одного из самых ценных членов команды, но я вынужден это сделать. Я хочу, чтобы ваш штурман, мистер Генри Бэкли перешел на мой корабль.
По правде сказать, Дермот ожидал чего угодно, только не этого. Несколько мгновений он просто изумленно смотрел на пирата, потом спросил:
— На коего черта… Простите! Для чего вам сдался мой штурман? Неужто у вас так туго с навигацией?
— Совсем не туго. Я и сам ее неплохо знаю — можно сказать, вырос в море, и штурмана нанял очень толкового. И тем не менее мне очень нужен мистер Бэкли.
При этих словах у капитана вдруг шевельнулось нехорошее подозрение:
— Послушайте-ка, сэр: а у вас нет с ним никаких старых счетов, а? Если это так, то вам не удастся его забрать, даже если ради его защиты ваши молодцы перекрошат всю мою команду. Матросы преданы старику всей душой и не дадут его в обиду.
Черный Алмаз покачал головой:
— Я ожидал такого вопроса. И могу дать клятву, если хотите, даже на Священном Писании, что на моем корабле Генри Бэкли будет даже в большей безопасности, чем на «Святом Доминике». И если спустя некоторое время, когда он окажет мне помощь, которой я попрошу, он захочет к вам вернуться, никто не станет чинить ему препятствий.
Дермот подлил себе вина, выпил и вдруг рассмеялся:
— Ей-богу, сэр! Мне пришла в голову мысль, что вы целые сутки гонялись за нами не ради этого золотишка, а именно для того, чтобы заполучить старину Генри!
— Так оно и есть, — кивнул Черный Алмаз. — Но если бы я сказал моим парням, что это наша единственная цель, они, само собой, не взбунтовались бы — у нас, слава богу, такого не бывает, — но были бы сильно обижены. Им полагается добыча, значит, добычей должен быть не только старый штурман.