Читать интересную книгу ПСС, т.1 - Владимир Ленин

Такая группировка по коренному в крестьянской жизни хозяйственному признаку, каким в данном случае является количество рабочего скота и способ запряжки, делает­ся обыкновенно самими крестьянами. Но в ней есть большие вариации как в пределах каждой отдельной поименованной выше группы, так и в расчленении между собой са­мых групп» (с. 121).

Численный состав этих групп в % к общему числу дворов следующий (с. 125):

I II III

Работавших _ г _ г ,,

, Работавших суп- Работавших Не имевших по-

собств. „

рягои наймом скота сева

скотом

Уезд Берлинский 37 44,6 11,7 6,7

» Мелитопольский 32,7 46,8 13 7,5

» Днепровский 43 34,8 13,2 9

Рядом с этой таблицей автор дает группировку дворов по количеству содержимого в них рабочего скота, чтобы определить состав тягла в описываемых уездах:

Число дворов в % общего их числа

4 и более шт. Имеющих во дворе рабочего скота 1 штуку Не имеющих рабоч.скота 2—3 шт. Уезд Бердянский 36,2 41,6 7,2 15 » Мелитопольский 34,4 44,7 5,3 15,6 » Днепровский 44,3 36,6 5Д 14

38 В. И. ЛЕНИН

Следовательно, в Таврических уездах полное тягло требует наличности не менее 4-х штук рабочего скота во дворе.

Такая группировка Постникова не может быть признана вполне удачной прежде все­го потому, что в пределах каждой из этих 3-х групп замечаются сильные различия:

«В группе тягловых домохозяев, — говорит автор, — мы встречаем в южной России большое разнообразие: наряду с большим тяглом у зажиточных крестьян существует и тягло малое у более бедных. Первое в свою очередь делится на тягло полное (6—8 штук рабочего скота) и неполное (4—6 штук)... Категория «пеших» домохозяев пред­ставляет также много разнообразия в степени достатка» (с. 124).

Другое неудобство принимаемого Постниковым расчленения состоит в том, что в земской статистике группировка населения произведена, как уже было указано выше, не по количеству рабочего скота, а по размерам посева. Чтобы иметь возможность вы­ражать точно имущественное положение разных групп, приходится поэтому взять группировку по размерам посева.

По этому признаку Постников делит население точно так же на три группы: на до­мохозяев малосеющих — с посевом до 10 дес. и без посева; среднесеющих — с посе­вом 10—25 дес, и многосеющих — с посевом выше 25 дес. на двор. Первую группу ав­тор называет «бедной», вторую — средней, третью — зажиточной.

О численном составе этих групп Постников говорит:

«В общем у таврических крестьян (без колонистов) многосеющие составляют около 7б части всего числа дворов, имеющие средние посевы — около 40% и несколько более 40% дают дворы малосеющие с несеющими. В целом же населении Таврических уездов (с колонистами) к многосеющим принадлежит /s часть населения, или около 20%, к среднесеющим — 40% и к малосеющим с несеющими — около 40%» (с. 112).

Следовательно, присоединение немцев крайне незначительно изменяет состав групп, так что пользование

НОВЫЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ДВИЖЕНИЯ В КРЕСТЬЯНСКОЙ ЖИЗНИ 39

общими данными о всем уезде не составит неправильности.

Наша задача теперь должна состоять в том, чтобы охарактеризовать по возможности точнее экономическое положение каждой из этих групп в отдельности и постараться выяснить таким образом размеры и причины экономической розни в крестьянстве.

Постников не поставил себе такой задачи; поэтому приводимые им данные отлича­ются большой разбросанностью, а общие отзывы о группах — недостаточной опреде­ленностью.

Начнем с низшей группы — бедной, к которой относится в Таврических уездах /5 населения.

Насколько эта группа в действительности бедна, об этом лучше всего судить по ко­личеству рабочего скота (главное орудие производства в сельском хозяйстве). По трем уездам Таврической губернии из всего количества рабочего скота — 263589 штук — у низшей группы находится (с. 117) — 43625 штук, т. е. всего 17%, в 2V3 раза менее среднего. Данные о % дворов, не имеющих рабочего скота, были приведены выше (80% — 48% — 12% по 3-м подразделениям низшей группы). Постников на основании этих данных сделал вывод, что «% домохозяев, не имеющих у себя собственного скота, зна­чителен только в группах без посева и с посевом до 10 дес. на двор» (с. 135). Количест­во посева у этой группы находится в соответствии с количеством скота: на собственной земле засевается 146114 дес. из всего количества 962933 дес. (по 3-м уездам), т. е. 15%. Прибавление арендованной земли увеличивает посев до 174496 дес, но так как при этом увеличивается посев и в других группах и увеличивается в большем размере, чем в низшей группе, то в результате получается, что посев низшей группы составляет лишь 12% всего посева, т. е. 1% посева приходится на более чем 1% населения. Если припомнить, что нормальным (т. е. покрывающим все нужды семьи) посевом автор считает именно средний посев тавричанина, то легко видеть, насколько обделена эта группа с посевом в 31/з раза менее среднего.

40 В. И. ЛЕНИН

Очень естественно, что при таких условиях земледельческое хозяйство этой группы находится в крайне печальном положении: мы видели выше, что 33—39% населения в Таврических уездах — следовательно, подавляющее большинство низшей группы — совсем не имеют пахотных орудий. Неимение инвентаря заставляет крестьян бросать землю, сдавать наделы в аренду: Постников считает, что число таких сдатчиков (с хо­зяйством, несомненно, уже совершенно расстроенным) составляет около 1/з населения, т. е. опять-таки значительное большинство бедной группы. Заметим мимоходом, что это явление «продажи» наделов (употребляя обычное крестьянское выражение) конста­тировано земской статистикой повсюду и в весьма значительных размерах. Пресса, от­метившая этот факт, успела уже изобрести и средство против него — неотчуждаемость наделов. Постников совершенно справедливо возражает против действительности по­добных мер, обличающих в авторах чисто чиновничью веру в могущество предписаний начальства. «Несомненно, — говорит он, — что одно запрещение сдачи земель в арен­ду не уничтожит этого явления, корни которого лежат слишком глубоко в настоящем экономическом строе крестьянского быта. Крестьянин, у которого нет инвентаря и средств для собственного хозяйства, фактически не может пользоваться своим наделом и должен отдавать его в наем другим крестьянам со средствами для ведения хозяйства. Прямое запрещение сдачи земель заставит производить эту сдачу тайно, без контроля и, вероятно, на худших условиях для сдающего землю, чем теперь, потому что сдаю­щий землю вынужден ее сдавать. Затем, для оплаты казенных недоимок на крестьянах, наделы их чаще станут сдаваться чрез сельскую расправу11, а такая сдача для бедных крестьян менее всего будет выгодна» (с. 140).

Полный упадок хозяйства замечается у всей бедной группы:

«В сущности, — говорит Постников, — несеющие домохозяева и малосеющие, об­рабатывающие свою землю наймом чужого скота, не представляют большой раз-

НОВЫЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ДВИЖЕНИЯ В КРЕСТЬЯНСКОЙ ЖИЗНИ 41

ницы в своем хозяйственном положении. Первые сдают в аренду односельцам всю свою землю, вторые — только часть ее, но как те, так и другие либо служат батрака­ми у своих односельчан, либо промышляют сторонними и большею частью земледель­ческими лее заработками, проживая в собственной усадьбе. Поэтому обе категории крестьян — несеющих и малосеющих — молено рассматривать вместе; и те и другие принадлежат к домохозяевам, теряющим свое хозяйство, в большинстве случаев разо­рившимся или разоряющимся, не имеющим нужного для ведения хозяйства скота и ин­вентаря» (с. 135).

«Если дворы бесхозяйные и не сеющие в большинстве случаев представляют собою разорившиеся хозяйства, — говорит Постников несколько ниже, — то малосеющие, сдающие внаймы свою землю, представляют собой кандидатов в первые. Всякий зна­чительный неурожай или случайное несчастье, как пожар, пропажа лошадей и т. п., ка­ждый раз выбивают из этой группы часть домохозяев в разряд бесхозяйных и батраков. Домохозяин, лишившийся почему-либо рабочего скота, делает первый шаг к упадку. Обработка земли наймом чужого скота представляет много случайного, беспорядочно­го и обыкновенно вынуждает к уменьшению запашки. Такому мужику отказывают в кредите местные сельские ссудосберегательные кассы и односельчане [в примечании: «в Таврических уездах очень многочисленны ссудосберегательные товарищества в больших селениях, действующие с помощью ссуд из государственного банка, но поль­зуются займами из них лишь зажиточные и достаточные домохозяева»]; заем он полу­чает обыкновенно на более тяжелых условиях, чем крестьяне «заможние». «Как ему дать, — говорят крестьяне, — когда с него нечего взять». Раз запутавшись в долгах, он при первом несчастье теряет и землю, в особенности если за ним числится еще и казен­ная недоимка» (с. 139).