Читать интересную книгу "Мелодия огня и ветра. Том 1 - Акили"

зритель у неё всё же был. Нави смотрела на её тренировки и хлопала в ладоши. Пожалуй, из вежливости, но их часто стали видеть вместе, и в глазах окружающих они превратились в сестёр.

Так прошло ещё несколько месяцев. За это время в Долине к Лань привыкли наставницы и другие ученицы. Теперь она до отбоя часто наведывалась в комнаты своих ровесниц и даже приводила с собой Нави. Большой компанией они до самой ночи болтали обо всём на свете. «Сплетничали о мальчиках», как бы сказала о них старшая наставница Дайяна.

Однажды она застала их за распитием «Розовой воды» — сладкого ликёра, который по заверениям продавца делал женщину привлекательной. Ответственная Нави лишь пригубила, а вот непривыкшую к алкоголю Лань после нескольких чарок развезло больше всех, и она смутно помнила, какое лицо было в тот момент у Дайяны. Зато отлично помнила, как их всех хлестали по пяткам.

Вместе с ними Лань запускала бумажных змеев и участвовала в негласном соревновании — удержать контроль над ветром на наибольшей высоте. Но ни разу не выиграла. Зато теперь под музыку деревянной флейты могла резво скакать по крышам и пикировать как лёгкое пёрышко, а также перекидываться с «мужской половиной» бумажными птицами. Несведущей Лань наконец раскрыли страшную тайну, что вообще-то мальчикам и девочкам тут видеться запрещено.

— Да ладно! Я столько раз туда ходила. И с Сюном общалась — и ничего!

Правда ей не поверили, потому что общеизвестно: Сюн никогда не нарушает правила.

От Мерали Лань старалась держаться подальше. Всё равно та делала вид, что Лань не существует. Зато с Ксией пару раз пыталась заговорить, но девочка отвечала в язвительной манере сестры. Наверняка Мерали её науськала.

Близились экзамены. Лань сможет перейти в среднюю группу, если покажет более высокий уровень заклинательства, чем её младшие одногруппницы. И хотя ей жалко бросать Нави, Лань понимала, что у неё мало времени. Как бы дома ни смотрели сквозь пальцы на её отсутствие, рано или поздно Лань придётся вернуться.

Об экзаменах думала не только Лань. Улицы опустели, и все стремились найти уединённое место, чтобы подготовиться. Библиотека была переполнена, а в комнатах для занятий постоянно кто-то упражнялся в музыке. Лань подумала про ту гору с озером, но «Парение сойки», которым пользовался Сюн, всё ещё ей не давалось — Лань просто не сможет оттуда спуститься.

Поэтому она выбрала для практики отдалённую беседку возле моста, на котором так давно виделась с Сюном.

С тех пор они не пересекались, и Лань очень скучала по его обществу. Но по разговорам вокруг поняла, что Сюн — важная птица, и потому очень занят. Хранитель даже посылает его по делам за пределы Долины, что трактовалось как высшая степень доверия. Все здесь говорили о Сюне с тем почтением и уважением, с каким говорят о лучшем ученике всех времён и народов. Наставники отзывались так, будто планировали поставить ему статую. А некоторые ученицы мечтательно вздыхали, отправляя вдаль расцелованных бумажных птиц.

Лань пропускала эти разговоры мимо ушей и не вдавалась в подробности. Зачем ей кого-то слушать, если она сама знакома с Сюном. И при воспоминании о его натужной вежливой улыбке и сухом «рад помочь» становилось жутко и больно.

Лань подняла к глазам флейту и сквозь янтарную бусину задумчиво взглянула на солнце. Пока чья-то рука не вырвала у неё инструмент.

— Мерали, что ты делаешь? Отдай, — нахмурилась Лань.

— Откуда это у тебя? — почти проскрежетала Мерали.

— Если тебе так интересно, могла просто спросить. Сюн мне её одолжил.

— Лгунья! Не мог он! Ты её украла.

— Что за бред ты несёшь? Отдай мне флейту.

— Украла!

— Не крала!

Лицо Мерали исказилось злобой. Она заложила флейту за пояс и угрожающе достала из сумки лиру.

— Признайся, что украла, и тогда я отпущу тебя.

Лань было попятилась назад, но внутренняя обида и возмущение взяли вверх над страхом.

— Мерали, прекрати сейчас же! Отдай мне флейту! Она не твоя.

— И не твоя!

Мерали быстро заиграла на струнах, и Лань ударило потоком воздуха, перекинуло через перила беседки и отшвырнуло назад так, что она пропахала спиной блинную борозду. Солнечное сплетение и поясницу саднило, но Лань быстро поднялась.

— Ты что делаешь? Совсем из ума выжила?! Что не так с этой флейтой? Подумаешь, одолжила.

— «Подумаешь», значит? — совсем рассвирепела Мерали. — Да кто ты такая, чтобы Сюн с тобой возился? Одалживал инструменты? Носил на спине?

«Носил на спине? Ох! Тогда с горы. Значит, Мерали нас видела… и что это меняет?»

— Мерали, чего ты взъелась? Влюбилась в него, что ли?

Лань запоздало поняла, что эти же слова она когда-то сказала Ксияне, и это привело к столкновению с Мерали. Теперь же…

Несколько коротких нот, и Лань почувствовала на щеке влагу. Она стояла и поражённо смотрела, как на пальцы капает кровь, и через миг ударила острая боль.

— Что здесь происходит? — прозвучал настороженный голос.

Мерали готова была провалиться под землю, заползти в самую тёмную нору, раствориться в воздухе, чем услышать этот голос сейчас.

Сюн спустился откуда-то сверху подобно белой птице. Один взгляд на Лань и Мерали, у которой за поясом была флейта, и он всё понял.

— Применять атакующие заклинания против учеников запрещено, — сказал он так холодно и официально.

— Я… я допрашивала её. Она украла твою флейту.

— Что за глупости? Я сам отдал ей флейту. И даже имей место кража, применять «Лезвие» на учениках, более того безоружных, всё ещё запрещено.

Последнюю часть фразы Мерали не услышала, только поражённо смотрела на Сюна.

— Т… ты сам отдал ей эту флейту? Но как же? С-сюн. Ведь ты говорил, что это особенная для тебя флейта, ты никому её не давал. Только мне. Меня зовут Мерали. Помнишь, ты приезжал в нашу школу? И… и помог мне освоить очень сложную мелодию! Я попросила поиграть на твоей флейте, и ты сказал, что дашь, если у меня получится та мелодия. У меня получилось, Сюн! Только из-за твоего обещания я смогла её освоить. Но ты уехал, и я два года изо всех сил училась, чтобы попасть сюда! Ради твоего обещания. П-просто поиграть на твоей флейте и увидеть тебя снова. Ради тебя. Ты помнишь?

— Я не помню.

Слова прозвучали так спокойно и тихо, но сердце Мерали бухнуло вниз, и Лань будто услышала, как разлетаются его осколки.

— Н-не помнишь?

— Мерали, я помогаю с учёбой любому, кто попросит.

— Любому?

Пусть Мерали знала об отзывчивости Сюна, но до последнего надеялась, что она для него особенная.