Из вращающейся двери выскочил парень в ярко-синем комбинезоне и оранжевой майке. Белые волосы, заплетённые во множество косичек, развевались на ветру.
– Хэй, Айрилл! Давай сюда!
Она взбежала по ступенькам. Парень, не смущаясь, обнял её. Кевин Гамейро, редактор ночного хоррор-шоу «Дом с зеркалами», был на полторы головы выше неё и в полтора раза развязнее. Айна чмокнула его в щёку, чуть отстранилась:
– Примечательно выглядишь. Мне даже неловко тебя сопровождать. Вдруг я по дресс-коду не подойду.
– Нарываешься на комплимент, Айрилл? – хихикнул Кевин. Он критически осмотрел длинную кремовую юбку с высокими разрезами и серебристую, отчаянно открытую майку, кивнул. – Почти порядок. Только вот…
Заколка покинула волосы, светлая волна заструилась по щекам. Кевин умело заплёл две тонкие косички возле ушей, вытащил из кармана узкий металлический ошейник, защёлкнул его. – Теперь хорошо. Идём. Надеюсь, ты не пригласила съёмочную группу?
– Я же не дура, Кевин.
– В тебе не сомневаюсь, а продюсер ваш – болван.
Они вошли в здание. Хмурый верзила в чёрном выдал цепочку с карточкой-пропуском, отобрал коммуникатор и бежевый рюкзачок с лифтёрской курткой.
– Таков порядок. При выходе заберёшь. С чего начнём? Секс, наркотики, рок-н-ролл? Морг, пляж, траходром?
– Морг?!
– В морг так в морг. Это налево.
Кевин ухватил Айну за руку и потащил по коридору к лифту. Они проехали несколько этажей вниз, двери открылись в небольшой ярко освещённый зал. За стойкой сидела девушка с красным ёжиком волос, на диванах, у противоположной стены, валялась куча зимней одежды: куртки, пуховики и прочие дублёнки. Но больше всего притягивала взгляд массивная железная дверь с металлической надписью ZiL и огромной ручкой.
– Скажи, что ты пошутил.
– Какие тут шутки. Выбери куртку, внутри холодно.
Айна оторопело извлекла из кучи серый пуховик с капюшоном, Кевин вытащил потрёпанную дублёнку. Девица за стойкой ехидно улыбалась.
– Новенькая, мсье Гамейро?
– Ещё нет.
Из щели плеснуло холодом. Айна увидела ряды каталок, накрытых простынями. Под тканью угадывались контуры человеческих тел. У некоторых отсутствовали конечности.
– Это склад. Здесь наши молодчики дожидаются обработки.
– Обработки? – переспросила Айна.
Её слегка подташнивало, и только холодный воздух не давал потерять лицо.
– Ага. Статистику по случайным смертям не собирала? Интересная. – Кевин спокойно шёл мимо бесконечных рядов тел, направляясь в дальний правый угол. – Пресловутые двадцать четыре часа на посмертный социоконтроль тушки проводят у нас. Поучительное зрелище.
– То есть управление не занимается этими случаями?
– Не совсем. Сейчас увидишь.
Кевин толкнул очередные двери, похожие на вход в салун, и выкрикнул:
– Бармен, виски с содовой!
– Привет, Гамейро. О, ты не один. Здравствуйте, мисс. Конрад Бармен, к вашим услугам, – долговязый мужчина в белом пальто и в ушанке помахал ей. В его руке был зажат инструмент, отдалённо похожий на гвоздемёт.
Айна слабо помахала в ответ. Комната больше всего напоминала студию… собственно, и была студией. Дирижёрский пульт, сетка эмозахвата, прямоточный и достраивающий компьютеры, куча проводов на полу. Не хватало только мокап-камер, и на головы стримеров были надеты какие-то насадки.
Кроме мужчины с гвоздемётом, в студии околачивались два ассистента и сотрудник в форме управления социоконтроля. На месте ведущего громоздилась каталка с трупом. Местный работник как раз снял с головы простыню, и на Айну уставилось синюшное лицо с закатившимися глазами.
– Сейчас посмотришь, как он работает, – подмигнул Кевин.
– Утоп в ванной, – сообщил ассистент. – Нашла подруга. Подругу откачивают антидепрессантами, этого не откачали. Перебрал со снотворным, отрубил ботов, чтоб не мешали, и вырубился сам. Насовсем.
– Вряд ли что новое вытянем, – буркнул Бармен, приставляя к голове трупа гвоздемёт.
Аппарат дёрнулся в его руках, череп украсился несколькими блестящими штырями. Ассистент подхватил клубок с пола и сноровисто сунул джеки в разъёмы. Айна коснулась своей головы: так и есть, рисунок повторяет разъёмы под диадему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вон с площадки, – лениво буркнул второй ассистент, вставляя другие концы проводов в насадки на стримерах.
Кобры взмыли над трупом, прямоточный компьютер пискнул, вытягивая последние воспоминания бедолаги.
– Примерно так делается хоррор. Идём, Ай, – Кевин махнул рукой и зашагал к двери. Айна дробно застучала каблуками, стараясь не отстать. – Стягиваем инфу, социал заверяет акт контроля и аннулирования ипо. Воспоминания идут в базу, из них потом ребята лепят ужасные сны о гибели. Там специфический замер рейтинга, единственный случай, когда резкий вылет из гипно-сеанса приветствуется.
– Ужасно, – искренне оценила Айна. – Ужасно измываться над людьми после смерти. Загонять в них разъёмы…
– А как ещё? Мозги у них не излучают, на остаточных реакциях работаем. Потому провода, усилители и прочая тонкая мутотень. Здесь налево.
Очередная железная дверь, приёмная в оранжевых тонах, снова диваны с кучами зимней одежды. Секретарша с длинными волосами под цвет стен осмотрела Айну, усмехнулась и вытащила из-под стойки маленькую стальную рюмочку.
– Выпейте. Станет легче.
Хороший коньяк. Айна почувствовала, как у неё разгораются щёки и кончики ушей.
– Спасибо. Куда теперь поведёшь?
– Теперь займёмся сексом.
Лифт поднял их на пятнадцатый этаж. Они прошли в дверь с вывеской «Траходром». Айна ожидала увидеть всё что угодно, от оргии до конвейера. Вместо этого взгляду открылся коридор, по обе стороны которого тянулись ряды дверей. Гостиница? Секс-обслуживание в номерах?
Кевин тихонько приоткрыл дверь, над которой горел красный огонёк. В комнате вновь безошибочно опознавалась студия, и, судя по энцефалометру, шёл стрим. По пикам читалось умеренное возбуждение, сигнал шёл ровный и чёткий.
– Одна из наших лучших девочек, – шепнул Кевин, одновременно нажимая кнопку на экране.
Тот осветился и показал комнату с большим диваном. Обнажённая брюнетка полулежала, откинувшись на подушки, и легонько ласкала себя. Глаза девушки были закрыты, она закусила губу, грудь ритмично поднималась. В тёмных волосах посверкивала диадема, на которую нацелились два узких стримера.
– Сама? – уточнила Айна.
– Конечно.
– Я думала, вы напрямую пишете.
– Раньше так делали. Плохо выходило. Теперь секс в прямой стрим не идёт. Ты не представляешь, как часто люди во время процесса думают о какой-то фигне. Заказал на гипно-тиви секс с мулаткой, проснулся и помнишь только, что в вилле над океаном надо гололандшафт сменить, хотя у тебя в жизни не было этой виллы, да и вообще ты до ужаса боишься воды и открытых пространств. Придумали другой способ. Пойдём, не будем ей мешать.
Динамик издал несколько громких вздохов.
– Она слышит?
– Быть может. Не знаю.
Айна и Кевин вышли в коридор. Провожатый ухватил её за руку и неспешно повёл дальше.
– Мы пишем фантазии, – объяснял Гамейро. – Самые обыкновенные сексуальные фантазии. Во-первых, в них может быть что угодно. Любой секс, грязный, дикий, безумный, за который ты схлопочешь инфракрасный ипо до конца жизни. Во-вторых, они более чёткие, поскольку объект сосредоточен только на себе. И мальчики, и девочки неплохо знают своё тело, понимают, когда надо поднажать, а когда – сбросить темп. И главное.
Кевин остановился, сгрёб Айну в объятия.
– В фантазии всегда всё идеально и всегда всё получается. Не так, как в жизни. За этим и приходят к Красному конгломерату.
Его лицо было очень близко, косички ласкали щёки, губы изгибались в ухмылке, серые глаза прожигали насквозь.
– Хочешь попробовать, Айрилл?
Она улыбнулась и сморщила нос.
– Ты очарователен. Но – нет.
– Как знаешь.
Кевин преспокойно выпустил её и потащил к очередному лифту.