К началу 1920-х годов Эйнштейн уже был награжден немецким орденом «За заслуги» и званием почетного гражданина города Нью-Йорка. Позже его удостоили медали Копли, которая с середины XVIII века вручается английским Королевским обществом по развитию знаний о природе за выдающиеся достижения в науках, золотой медали Королевского астрономического общества Великобритании, медали имени Макса Планка Германского физического общества и еще несколькими подобными наградами.
Однако в родной Германии ему жилось все тяжелее. Его национальность вкупе с независимым характером, антимилитаристскими взглядами и теориями, ниспровергающими все то, чем кормились многие поколения физиков, нажили ему немало врагов: в то время, после поражения Германии в мировой войне, было крайне опасно быть евреем, независимым, или просто для кого-то неудобным. Еще в феврале 1920 года реакционно настроенные студенты Берлинского университета непристойными выкриками и безобразным поведением вынудили Эйнштейна прервать лекцию и покинуть аудиторию. А вскоре началась планомерная кампания против создателя теории относительности, которой руководила группа ученых-антисемитов, называвшаяся «Рабочее объединение немецких естествоиспытателей для сохранения чистой науки»: они считали, что ни один еврей не может и не должен диктовать немецкой науке свое мнение. В августе они организовали в зале Берлинской филармонии демонстрацию против теории относительности, а в одной из газет даже появился призыв к убийству ученого. Вскоре в газетах появились сообщения, что Эйнштейн, оскорбленный травлей, собирается покинуть Германию. Голландский Лейденский университет немедленно предложил Эйнштейну кафедру, но тот отказался, решив, что подобное бегство было бы предательством по отношению к коллегам-немцам, которые его самоотверженно защищали. Однако он согласился принять звание экстраординарного почетного профессора Лейденского университета и десять лет регулярно приезжал туда читать лекции.
Первую половину 1920-х годов Альберт Эйнштейн провел в разъездах: его приглашали читать лекции крупнейшие университеты и научные общества, многие организации привлекали его как обладающего огромным авторитетом ученого к различного рода политическим акциям, где Эйнштейн выступал за интернационализм, социальную справедливость и мирное сотрудничество. Нередко он выступал на благотворительных концертах, играя на скрипке: любовь к музыке передалась ему от матери, которая начала учить сына игре на скрипке, едва тому исполнилось шесть лет.
Вначале мальчик воспринимал эти уроки как скучную обязанность, но вскоре музыка увлекла его. С течением времени она стала его страстью и почти превратилась во второе призвание. Отправляясь в любые поездки, Эйнштейн брал с собой свою скрипку, и даже на заседаниях Прусской академии наук обычно появлялся со скрипичным футляром. А после заседания шел к одному из своих друзей-коллег – Планку, который был великолепным пианистом, или Борну, чтобы совместно музицировать. Он играл Генделя и Брамса, Шумана и Шуберта, а его любимыми композиторами были Гайдн, Бах и Моцарт. В их произведениях его покоряла та прозрачность и гармония, которую он искал, строя свои теории Вселенной. С его выступлениями связано немало забавных случаев: например, однажды Эйнштейн вместе со знаменитым виолончелистом Григорием Пятигорским принимал участие в благотворительном концерте. В публике сидел невежда-журналист, который не знал, кто выступает, и спросил об этом своих соседей. Те объяснили, что на сцене сам Эйнштейн – и на следующий день в газете появился отчет о выступлении Пятигорского вместе с Эйнштейном, «великим музыкантом, несравненным скрипачом-виртуозом, который своей блистательной игрой затмил самого Пятигорского». Рецензия всех очень рассмешила, и особенно самого Эйнштейна. Он вырезал заметку и постоянно носил ее с собой, показывал знакомым и говорил: «Вы думаете, я ученый? Нет, я знаменитый скрипач, вот кто я на самом деле!»
С игрой на скрипке связан и другой – не менее анекдотичный – случай. Однажды физик оказался в гостях в одной компании с известным композитором Гансом Эйслером. Хозяйка, не желая упускать такой случай, попросила их сыграть что-нибудь, на что оба из вежливости согласились. Эйслер сел за рояль, Эйнштейн взял в руки скрипку. Композитор трижды начинал играть вступление, но Эйнштейн постоянно сбивался, и все приходилось начинать заново. В конце концов Эйслер вскочил со стула и заявил, что не понимает, почему весь мир считает великим человека, который не в состоянии сосчитать до трех. На этом выступление и закончилось.
За несколько лет Эйнштейн объездил всю Европу, побывал в США, Индии и Китае, выступал в Японии и Иерусалиме, где предполагалось открыть Еврейский университет. Идеи сионизма – возвращения евреев на историческую родину, в Израиль, в то время были Эйнштейну уже достаточно близки. «Пока я жил в Швейцарии, – писал он, – я никогда не сознавал своего еврейства, и в этой стране не было ничего, что влияло бы на мои еврейские чувства и оживляло бы их. Но все изменилось, как только я переехал в Берлин. Там я увидел бедствия многих молодых евреев. Я видел, как их антисемитское окружение делало невозможным для них добиться систематического образования… Тогда я понял, что лишь совместное дело, которое будет дорого всем евреям в мире, может привести к возрождению народа». После 1925 года он осел в Берлине, выбираясь лишь в Лейден, где читал лекции, а летом – в Швейцарию или на морское побережье.
В марте 1929 года Эйнштейну исполнилось пятьдесят лет. Это событие широко отмечалось по всему миру: его поздравили королева Бельгии и Рабиндранат Тагор, Чарльз Чаплин и Зигмунд Фрейд. Подарки и поздравления прибывали отовсюду, и репортеры разнообразнейших газет добивались интервью. Эйнштейн, испугавшийся подобной шумихи, скрылся из Берлина. Магистрат Берлина подарил ему участок на берегу Темплин-ского озера в деревне Капут, где стараниями Эльзы был возведен летний дом, доставлявший Эйнштейну и его семье немало радости.
Начиная с 1930 года Эйнштейн обычно проводил зимние месяцы в Соединенных Штатах, в Калифорнии, где читал лекции по результатам своих исследований в Пасаденском технологическом институте. Хотя известно, что некоторые враждебно настроенные организации пытались воспрепятствовать въезду ученого в Америку: например, в 1932 году американская «Женская патриотическая корпорация» потребовала не пускать Эйнштейна в США, так как он известный смутьян и коммунист. Визу Эйнштейн все же получил, а о происшествии отозвался так: «Никогда еще я не получал от прекрасного пола такого энергичного отказа, а если и получал, то не от стольких сразу».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});