Я закатила глаза и подняла Ваньку с пола, когда бабуля предложила ему там размяться.
— Дима сказал, что я пропорциональна, а это самое главное!
— Дима просто жалеет тебя и, между прочим, зря. Это ведёт к деградации. К твоей деградации в первую очередь. — Подчеркнула она, улыбаясь, и придержала эту улыбку, не собираясь подталкивать меня к моей деградации.
— Ну, спасибо, ба. Кто как не ты поддержит и утешит?! — Я бросила быстрый взгляд в зеркало и тут же вернулась к разговору. Бабуля милостиво сделала вид, что этого не заметила.
— Если хочешь, я могу сидеть с Иваном Дмитриевичем, пока ты ходишь на тренировки и к косметологу. Волосы давно пора постричь. Когда ты последний раз делала масляную маску? — Спросила таким тоном, будто раньше я делала их постоянно.
— Ба, я недавно родила, дай мне время передохнуть. Тем более, я всё ещё кормлю. — Привычно ныла я, делая вид, что всё это мне ни к чему, что не замечаю лишних шесть килограмм, пропорционально разложившихся по моему телу.
— Всё это отговорки. Вот когда муж найдёт тебе достойную замену…
— Тогда он перестанет быть моим мужем, ба.
— Да, но и ты перестанешь быть его женой, что, согласись, немаловажно. Такими мужчинами не разбрасываются.
— Так говоришь, словно разбрасываются такими женщинами как я.
— Нет, а что в тебе особенного? Кроме, конечно, длинных ног, голубых глаз, собачей верности и редкого имени? Я вообще удивляюсь, что он в тебе нашёл.
— Ба, что это за наезд? — Подбоченилась я, становясь напротив, бабуля же, не особо по этому поводу переживая, мило сюсюкала с любимым внучком.
— Ничего дорогая, просто я пытаюсь спасти тебя от проблемы восьмидесяти процентов русских женщин, которые считают, что если уж затащила мужика под венец, то это навечно. Ты можешь быть хоть золотой, но это вовсе не значит, что рядом с ним не начнёт крутиться платиновая. И, даже если он и не сбежит, то изменить может очень просто только по той причине, что укусить с новой булочки, глазурь с которой ещё не осыпалась…
— Я поняла ба, сегодня же запишусь.
— Куда?
— Ни куда, а где. — Вознесла я указательный палец вверх. — Везде запишусь, ба, везде. К тому же, — теперь я открыто могла смотреть на себя в зеркало, утянула в талии свободную майку, привстала на цыпочки, — к тому же вот здесь, мне бы не мешало сбросить пару сантиметров.
— Ага, а ещё здесь, вот здесь и вон там. Галя, тебе нужно кардинально заняться своей внешностью!
— Сейчас дойдёт до того, что я стану старым и страшным, и Галя просто решит, что слишком хороша для меня. — Засмеялся за моей спиной Дима так, что получилось подпрыгнуть на месте.
— Дурак! Я так скоро заикаться начну и тогда уж точно никому не пригожусь, тебе в том числе! — Зло махнула я рукой, но он увернулся. Тут же схватил меня, приподнял над полом и закружил.
— Ты у меня самая красивая. — Проговорил в губы, будто бы целуя. Бабуля только изогнула бровь.
— Ну? И где мой богатырь? Иди к папочке, Ванька.
Дима тут же закружил довольного малыша, который считает папу манной небесной и радуется даже его голосу по телефону, не то, что уж папе лично.
— Рассказывай, как ты себя вёл? — Подтёр он слюни довольного сына салфеткой. — Мама тебя не обижала, нет? А ты маму?
Ваня забавно теребил Димины щёки, словно пытаясь вывернуть их наружу и рычал. Дима рычал в ответ, изображая поверженного тигра.
— И кто это у нас такой сильный, кто это у нас такой смелый? А мама нам обед приготовила?
— Оля приготовила. Сейчас накрывает. — Подхватилась я, очередной раз радуясь новой помощнице.
— А мой богатырь уже поел? Галь, он не голодный? — Дима нахмурился на моё возмущённое фырканье. — Что? Мама опять кормила кабачком? А мама пробовала сама его приготовить? Так ведь гораздо вкуснее. — Полностью вошёл он в манеру «говорю с женой-ребёнком одновременно». — Давай-ка мы попросим Олю и она запечёт нам вкусный кабачок.
— Дим, если он не ест специальный, с чего он будет есть домашний. Ну, Дим?..
Я забрала ребёнка, пока папин галстук не искупался в курином бульоне.
— Галь, Оле не трудно, а мы попробуем. Да, Оль?
— Конечно, Дмитрий Алексеевич.
— А я тебе говорила. — Подначивала на ухо бабуля, заставляя меня улыбнуться и приревновать.
— А я тебе говорила, что он у меня самый лучший. Ба!
— Молчу, молчу…
И так всегда, когда приезжает папа, Ванька готов есть хоть кабачок, хоть брокколи, только бы папа остался доволен. Дима естественно посмотрел на меня с превосходством, я же на него, со снисхождением.
— Звонили из детской поликлиники, они опять потеряли наши анализы. — Между делом сообщил он мне, выпивая привычную порцию свежевыжатого сока вместо чашки любимого кофе.
— Дима, Опять?!
— Не смотри на меня так, это же не я их потерял. — Замахал он рукой. — К тому же, давно говорил тебе наблюдаться в нашей клинике. Там есть хорошие педиатры. Не веришь мне — позвони своему Даниэляну, он обязательно кого-нибудь посоветует.
— Я уже спрашивала. У него жена детский врач.
— Тогда вообще не вижу в чём проблема. — Развёл он руками, раздражаясь. — Звони, записывайся. Номер телефона ты знаешь. Дубликаты исследований они присылают в районную поликлинику.
— Проблема в том, что мы платно делаем то, что…
— Что бесплатно делают из рук вон плохо. Это здоровье нашего ребёнка Галя, как можно быть такой безответственной?
— Я хорошая мать!
— Даже в этом не сомневаюсь, но ребёнку будут колоть пальчик четвёртый раз. Как думаешь, Ванька обрадуется?
— Они колют не больно. Там специальные детские скарификаторы.
— Не пререкайся. Лучше иди и звони. — Дима снова подобрался к сыну, который с удовольствием рассматривал подаренные бабулей машинки и кольца для зубов. — Ну, пока, мой богатырь. Папа постарается пораньше. — Подсунул он нос, за что сразу же по этому носу и получил.
— Ещё скажи спасибо, что бабуля не металлические купила. — Поцеловала я ушибленный нос.
— Спасибо вам, Дарья Максимовна за нашу счастливую старость. — Прокричал этот дурачок на весь дом и сбежал, пока я не добавила ему ещё и по лбу.
— Позвонить… Позвонить… — Тут же напомнила себе и уже на следующее утро записалась на приём к врачу Даниэлян.
* * *
— Ну… что я могу вам сказать… абсолютно здоровый малыш. Зубки режутся. Ванька, ты показывал маме свои зубки? — Улыбнулась врач, нажимая на подбородок с ямочкой. Как раз в этот момент я подумала, что у моего отца вполне мог быть такой же, с ямочкой, потому что ни Дима, ни его отец, подобного украшения не имели. — Вот, смотрите, две белые точки. Одна больше, а другая меньше. Это и будут ваши белоснежные зубки. — Улыбалась она, не забывая отвлекать Ваньку от процесса осмотра. То там погремушкой звякнет, то в противоположной стороне.