Читать интересную книгу Тёмные Воды. Зимний апокалипсис - Алексей Тимофеевич Черкасов

положила руки мне на плечи.

От неё шёл слабый аромат свежей зелени. Глаза Мары слегка косили. Она сомкнула руки на моей шее, и я словно лишился разума, погрузившись в сладкую негу…

Очнувшись, я обнаружил себя лежащим рядом с болотцем. Рядом стояли две банки с водой. Я чувствовал себя отдохнувшим и свежим.

«О, чёрт… сколько же я проспал?» — подумал я. Над горизонтом необычно ярко светила полная Луна, по всему небосводу были рассыпаны звёзды. Яркой полосой от края до края неба разливался Млечный путь. Высоко в небе висела кровавая Немезида, свет которой придавал лёгкий красноватый оттенок всем предметам.

Я поднялся на ноги и, не задумываясь, пошёл по заросшей тропинке. Через несколько минут показалось слабо светящееся окошко.

В дверях меня встретил Игорь.

— Ты куда пропал? — сходу накинулся он на меня. — Мы с Люськой уже извелись все! Ушёл, ничего не сказал и сгинул! Я даже искать тебя ходил.

— Да я вот, за водой ходил, — я протянул Игорю обе банки. — Прокипятить только надо.

— Полдня? — покосился Игорь.

— Ты знаешь, уснул. Вы тут уснули, а я там — воды набрал и заснул. И проспал не знаю сколько, часа четыре, наверное. Как Томка?

— Спит, бормочет что-то иногда. Дали ей отвар, жар немного спал.

Я прошёл в комнату, где лежала Томка. На первый взгляд она безмятежно дрыхла, разметавшись по кровати. И только вблизи были видны признаки лихорадки — пересохшие, покрытые корочкой губы, румянец на щеках. Я сел рядом с ней, провёл рукой по её руке. Томка никак не отреагировала.

— А где Рустам с Маратом? — спросил я, повернувшись к Игорю.

— Ушли в Поляны. Обещали к утру вернуться на машине.

— Молодцы, правильно, — сказал я. — Они парни крепкие, не то, что мы.

Томка спала, ушли в соседнюю комнату и Игорь с Люсей. А я, выспавшийся, остался дежурить возле Томки. Меня одолевали мысли. Сон, который я увидел, был настолько ярким, что я ощущал его как явь. Я отчётливо видел бархатистые глаза Мары, ощущал прикосновение её прохладной руки. Хорошо помнил увиденных мной в тёмных водах чудищ, в том числе, и то, которое Мара назвала мной. При этом воспоминании меня передёрнуло, я встал и посмотрел на себя в пыльное зеркало в серванте. Отвратительная тварь в бородавках заняла все мои мысли, но тут в зеркале позади меня возникла красивая женщина с небольшим косоглазием, и рука её коснулась моего плеча. Я оглянулся и никого не увидел. А в зеркале Мара, иронично улыбаясь, опиралась рукой на мою спину. «Не сомневайся, красавчик», — прозвучало в моей голове, и призрак растаял.

Она сказала, что нашим потомкам предстоит вернуться в первозданное состояние… О чём речь? Отказ от разумной деятельности в обмен на близость к божественному? Должны ли мы были принять этот ультиматум или отвергнуть? Принять — значило покориться и добровольно отправить своих детей в животное, как я его понимал, состояние в обмен на жизнь и покой. Отвергнуть — быть готовым к продолжению жесточайших испытаний и, возможно, смерти всех нас вместе с нашими детьми.

Важными были и упоминания о наступающем небытии, о какой-то нуминозной энергии. Нуминозная энергия, текущая вода, огонь… Мара сказала — родник. Наш родник за рекой является источником этой энергии? Маша говорила про анх — «Неподалёку должен быть источник такой энергии, чтобы он подзаряжался.» Если я верно понял Мару, то наши амулеты подзаряжаются от родника. Этим можно объяснить и необычное здоровье полянских жителей…

«Мы оставим её здесь… Она имеет миссию», — вспоминал я дальше. Что это значило? Томка никогда не придёт в себя? Мара сказала «до поры до времени». А когда настанет эта пора?

Так я размышлял всю ночь. Примерно в пять утра за окном вспыхнул свет: это подъехал наш микроавтобус. Приехал один Марат, Рустам остался в Полянах. Все, кроме меня, спали, и мы решили никого не будить. Марат, вернувшись в кабину, тоже задремал.

Автор ждёт читателей, желающих задать вопросы, в своей группе в Telegram: Тёмные воды Алексея Черкасова (https://t.me/AlexCherckasov)

Глава восьмая

Утром Томка выглядела гораздо лучше, чем накануне, лоб был прохладным, и мы решили ехать. Тем более, что езды тут было, как сказал Марат, меньше часа. Мы надеялись, что вышли за пределы зоны, откуда автомобили не могли выехать, и доберёмся до Полян без приключений. Напрямик, уверял Марат, до Полян было не больше семи-восьми километров, но они с Рустамом, чтобы не продираться через лес, сделали крюк в десяток километров, а чтобы проехать, нужно было объезжать ещё дальше.

В микроавтобусе я сел лицом назад и, когда мы отъезжали от домика, в котором нашли пристанище, сразу же снова увидел то, что уже наблюдал в Каюжном: пространство в нескольких метрах позади на моих глазах почернело и вывернулось наизнанку. Это произошло за доли секунды, но я видел всё в подробностях. Сначала в воздухе появилась вертикальная трещина и в ней чернота — чернота не в смысле цвета, а в смысле обнуления в ней чего-либо вообще. Это была ломающая пространство бездна. Марат, сидевший спиной, казалось, затылком почувствовал происходящее и оглянулся.

Затем трещина разверзлась, из небытия вырвалось нечто демоническое, и моих спутников охватил неземной ужас. Вырвавшаяся сущность не была чем-то материальным — мы просто почувствовали присутствие абсолютного Зла. Образ, возникший в сознании, выглядел как грозное лицо, полное гнева и жажды возмездия. Лицо Марата исказилось до неузнаваемости. Переведя взгляд на Игоря, я увидел, что и его черты изменились, а сам я был словно отстранён от происходящего, наблюдая за катаклизмом как бы со стороны. «Это и есть то самое шестое чувство?» — успел подумать я, когда сущность растворилась в нашем пространстве, а небытие продолжило извергаться в наш мир. Трещина превратилась в чёрную пропасть и далеко-далеко вдали этой пропасти вспыхнул свет. Это не был свет в прямом смысле слова как поток фотонов. Скорее, это была ещё одна сущность, которая открывала нам себя, оставаясь в небытии. Она не вторгалась в наш мир, но словно пронизывала его насквозь, сама оставаясь снаружи.

Одновременно я почувствовал изменение хода времени. Сначала меня бросило в прошлое, и вся жизнь промелькнула, словно в замедленной съёмке. Говорят, похожие образы видит умирающий человек, летя сквозь светлый тоннель и просматривая свою