Закономерная, пожалуй, особенность: людям увлеченным, деятельным хронически не хватает времени, они с непониманием воспринимают жалобы других на скуку, на то, что, скажем, девать себя некуда, заняться нечем. Скука, заметил однажды непривычно резко Василий в разгоревшемся споре, уже признак бездеятельности. Сам он всегда жил с этим неистребимым ощущением нехватки времени — так много хотелось успеть сделать, прочитать, обдумать, увидеть, нарисовать, а порой и просто по-человечески передохнуть день, недельку от житейской круговерти.
Отдыхать он научился тоже по-своему, по-рагузовски — это значит сменить, например, пухлый учебник сопромата или кульман собственной конструкции и изготовления («пыточный станок», по меткому студенческому выражению) на лопату землекопа или забраться на этюды в глухой уголок своего любимого Стрыйского парка.
Воинские сборы он закончил успешно, с лестной характеристикой, а вскоре после возвращения «товарищ художник» и комсорг «Красного картонщика» сыграли скромную, нешумную студенческую свадьбу.
Радостнее стало жить и труднее, особенно когда родился первенец, Вовка, а спустя два года и Саша. Случалось Василию и вагоны ночами разгружать, оформлять вынужденные академические отпуска, браться за любую временную работу — лаборанта на кафедре, например, или художника-оформителя. В институте к трудностям его относились с пониманием, шли навстречу, но сам он никогда никаких послаблений себе не давал, никто не слышал от него ни жалоб, ни упреков на судьбу.
Да что там жалобы — он чувствовал себя счастливым, жил полной жизнью, был, как всегда, неунывающий, собранный, безотказный в институтских делах. Семья требовала внимания и времени все больше и больше, и все же он не забывал навещать своих маленьких детдомовских друзей — не по обязанности, нет, просто в нем жила такая душевная потребность.
Напряженный, но все же привычный ритм его жизни круто изменило событие исторической значимости — целина! 500 тысяч молодых патриотов направил Ленинский комсомол за годы освоения целинных земель в Казахстан, но Рагузов оказался среди самых первых — первопроходцев, первоцелинников, как их стали называть. В группе он был единственным семейным студентом, да еще двое детишек, а все же заявление: «Прошу направить…» — принес в комитет комсомола первым.
Некоторых однокурсников решение Рагузова удивило. В самом деле, почему нужно ехать именно ему, когда желающих столько, что хоть конкурс объявляй? Зачем прерывать на полдороге учебу? В институте положение твердое, авторитет стойкий, опять-таки семья, дети малые — Володе шел третий, Саше исполнился годик. Вот защитишь диплом и, пожалуйста, поезжай, совсем иное дело.
Одному такому скептику Рагузов, весело сощурясь, сказал:
— Голубой город в степи, понимаешь, хочу построить. Первым. Слыхал про такие города? Старайся, старик, окончишь институт с отличием — возьму мастером или бригадиром. Возможно…
Да и в комитете комсомола из самых добрых побуждений посоветовали было не торопиться, обдумать все как следует — время еще есть. Рагузов ответил твердо, уверенно, тоном, в котором не было ни сомнения, ни просьбы:
— Обдумано. И вообще поспешных решений предпочитаю избегать, вы же знаете меня.
С трудом сдерживала слезы Сима, в первые минуты неуверенная, правильно ли поступает муж.
— Пойми, дорогая, — мягко объяснял Василий, — материально, думаю, нам будет даже легче: заработки целинные ведь не сравнишь со стипендией — это раз; как только осмотрюсь и обживусь немного, этими вот руками домишко и даже не домишко — домину выстрою и заберу вас, родных, к себе — это два; наконец, неужели ты могла подумать, что на учебе я собираюсь ставить крест?
Переведусь на заочный, в деканате уже говорил — это три. А главное, какое грандиозное дело затевается, я нутром чувствую, я понимаю, и ты знаешь меня — по мне такое дело, не смогу потом простить себе, что остался в стороне.
9 марта 1954 года газета «Львовская правда» опубликовала заметку о проводах первого отряда комсомольцев Львова, уезжающих в Казахстан. Потом будут десятки других эшелонов, но этот самый первый. От первоцелинников, сообщает репортер, выступили на митинге трактористка Коробова, техник Савичева и строитель Рагузов.
Когда на митинге Василию предоставили слово, он про себя улыбнулся: «Ого! Строитель Рагузов — звучит неплохо, только это еще ох как оправдать нужно».
Из писем Василия Рагузова:
«Здравствуйте, дорогие мои! Доехал я до Атбасара 16 марта. Направили нас пока в совхоз за 25 километров от Атбасара. А 18-го меня уже послали принимать грузы на станцию.
Ехал через Харьков. В Харькове, воспользовавшись пересадкой, купил шапку-ушанку и кое-что из мелочей, которые позабыл дома. Затем ехал поездом Харьков — Хабаровск до Петропавловска. Волгу, родные места, проезжал ночью, в три часа. Посмотрел на ее ночные дали да мелькающий мост…
Первые впечатления о Казахстане. Казахи — народ гостеприимный, добрый. В совхозе жил на квартире, хозяева угощали чаем, кушал махан (вяленую конину). Обижаются, если выпьешь только две-три чашки чая, а не больше…
Природа здесь, как и в Сталинградской области, немного, правда, суровее, без лесов. Кругом беспредельные дали. Днем тает, вечером подмораживает. Много дичи: весной куропатки, утки, гуси, дудаки.
На полпути на станцию застал нас буранчик. Машины при нашей помощи продвигались буквально по сантиметрам. Все же около девяти километров пришлось идти пургой, добираясь до станции, оставив машины.
О себе. Чувствую себя здоровым.
Направление на место работы еще не получил. Буду работать в одном из совхозов…»
Из рассказа первого директора совхоза «Киевский» Л.Ф. Нестеренко:
«Строители возводили жилые дома, бытовые и производственные помещения. Вот тут-то и блеснул своими организаторскими способностями наш прораб. Опытных строителей у нас было не больше десятка, и, если бы Рагузов делал ставку только на них, пришлось бы нам зимовать в палатках. Но Рагузов наладил дело таким образом, что специалисты, выделенные бригадирами, одновременно стали и учителями — ребята, никогда не державшие в руках строительного инструмента, научились строить быстро и добротно. К осени на центральной усадьбе «Киевского» выросла первая улица. Так что зимовали мы не в вагончиках и палатках, а в домах. В одной комнате жило по две-три семьи, но жалоб не было…»
Из письма первого парторга совхоза «Киевский» Утегена Кабазиева в студенческую многотиражку «Радянский студент»:
«30 человек — бригада строителей — жили некоторое время в Атбасаре, получали прибывающие в совхоз стандартные дома. Переправлять туда им газеты и журналы мы, признаться, позабыли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});