Читать интересную книгу Огрызки эпох - Ольга Вешнева

Я прыгнул на зверя, обхватил его руками, зажимая передние лапы, и упал на спину, крепко удерживая его. От испущенного жертвой свиста у меня заложило уши. Зверь хлестнул меня по лбу кончиком хвоста и попытался укусить. Перевернувшись, я прижал его к земле, удерживая голову. Лесной новосел кричал и дергался. Я лежал на нем, отрывисто дыша, и слизывал потекшую изо рта слюну.

«На сегодня еды мне хватит, а завтра голод возвратится, и я, скорее всего, выберу путь наименьшего сопротивления — выслежу новоселов… и много дней подряд буду охотиться на зеленых зверей, пока не уничтожу их всех».

Оглушенный свистом зверя, я сообразил, что не могу позволить себе навредить хрупкой природе, когда поблизости находится место, где люди режут домашний скот. Бажена мне этого точно не простит. И если мне суждено умереть на бойне, значит, так тому и быть.

Я отпустил аппетитно пахнущего зверя, настиг вслед за ним стадо новоселов и немного поцарапал их войлочные шкуры.

— Надеюсь, теперь вы станете боязливей, и не попадетесь в хищные когти, ребятки, — проговорил я, устало прислонившись к дереву.

В горной пещере я надел последнюю чистую рубашку и последний неразорванный костюм; повязал шелковый галстук изнанкой наружу, скрывая пятно; почистил скособоченные ботинки, убрал под резинку отросшие волосы.

Конечно, меня не похоронят с почестями, а сожгут на пустыре, но истинному аристократу приятнее умереть в нарядном костюме, чем в дырявых обносках.

— Давно ожидаю посещения вами завода, Тихон, — на пороге убойного цеха меня встретила Агния. — Снизойдите до милости, потрудитесь меня выслушать.

Не поднимая глаз, она теребила кружевную траурную шаль. Ее голос то повышался, то падал из-за сильного волнения.

— Я вас внимательно слушаю, мадам, — я постарался отвлечься от вездесущего запаха крови.

Меня изумило решение вдовы побеседовать с главным подозреваемым в убийстве ее супруга.

— Мне все известно о причине вашей ссоры с Лаврентием, — Агния перевела взгляд на мой подбородок. Она боялась смотреть в глаза. — Также мне понятно, что по законам вашего народа вы совершили справедливую месть, убив его. Я не хочу сказать этим, что прощаю вас. Нет, для меня невозможно вас простить. Но я выступаю против любого выражения мести. Мне стоило немалых трудов отговорить сына от дуэли с вами. Я хочу, чтобы Филипп признавал человеческие, а не вампирские законы. Предлагаю вам сделку, Тихон. Мы сохраним в тайне от охотников ваши преступления, а вы перестанете мстить нам и Байрамуковым.

— Я не намерен преследовать ваши семьи, Агния Петровна, — страх женщины вдохнул в меня потерянный энтузиазм, поскольку я вполне удовлетворен свершившимся возмездием.

— Еще раз прошу прощения за беспокойство, — мимолетный взгляд Агнии пересек мое лицо. — Кстати, дабы немного задобрить вас, если это возможно, я приказала Кузьме Ивановичу подавать лучшую чистейшую кровь к вашему столу. Так что, желаю приятного аппетита.

— Спасибо, мадам.

Мы символически откланялись друг другу, и Агния вышла на улицу, где ее ждал в автомобиле молодой самурай.

«Они все меня боятся. Если бы Филипп был уверен в победе, он сразился бы со мной. Они видят во мне непобедимого врага, обладающего волшебной силой. Что ж, пускай дрожат, кутаясь в заблуждения».

С волшебством у меня как раз наметились проблемы. Оберег больше не показывал правду.

Голод прогнал боязнь мучительной смерти от осиновой смолы, и я переступил порог цеха.

Первые солнечные лучи позолотили вершины деревьев, но я не спешил к норе. Прогуливаясь по угрожающе тихому лесу, я снова чувствовал себя «хозяином сей земли».

Несколько недель я постоянно держал в уме городские опасности, и начал забывать об опасностях, подстерегающих одинокого вампира в лесу. Мое упрямое подсознание не приняло горькую истину: я уже давно не вожак стаи и мне следует быть предельно осторожным, если я хочу прожить еще лет сто или двести.

Следует упомянуть и другую ошибку. Предполагая, что ужинаю в последний раз, я выпил запредельное количество крови.

Пришлых вампиров было пятеро. Их я сначала услышал, а потом почуял. Незаметные среди высоких кустов и тесного переплетения древесных ветвей, они окружали меня, видя во мне легкую добычу.

Не пытаясь убежать от них, я прислонился к широкому дереву для защиты спины, я вытянул клинок из ножен. Обычно сытый вампир сильнее голодного, но в бою имеет значение не только сила, но и скорость. А в скорости я не мог сравниться с претендентами на мои земли. К тому же, голод обостряет азарт и кратковременно прибавляет сил. Чужаки были настолько истощены, что жизнь от смерти для них отделяла тонкая грань. Проще говоря, им было не до выбора жертв.

Они напали не все сразу. Сперва на меня бросились двое мужчин, потом — еще один мужчина и женщина. Белокурая атаманша ринулась в атаку последней, но отскочила, поняв, что жертва превратилась в серьезную угрозу. Клинком и зубами я кромсал плоть чужаков с яростью обреченного. Моя жалость к собратьям осталась в прошлом веке. Тяжелые незаживающие раны не останавливали вампиров. Они атаковали меня снова и снова, пока я не вспорол клинком живот и грудь черноволосого мужчины. Тогда чужаки набросились на упавшего беднягу, временно забыв обо мне.

— Не трогай нас. Мы тебе покорны, — атаманша бросила нож в траву.

Я убрал заговоренный клинок в ножны и, краем глаза наблюдая за пирушкой стервятников, разрешил ей подойти.

— Возьми меня с собой. Нехорошо молодому кросавцу одному коротать столетия, — у вампирши был окающий говор.

Она явно не обучалась в институте благородных девиц.

— Как тебя звать? — я позволил ей прикоснуться ко мне.

— Матреной, — вампирша скользнула по моей щеке чуть теплым языком. — Я с Вологды, — она прикоснулась холодными губами к моим горячим губам, дрожа от желания укусить. — А ты как зовешься?

— Тихон, — я предусмотрительно держал Матрену за руки, лишая ее возможности вырвать сердце из моей груди.

Она принялась меня целовать. Наши клыки рыбацкими крючками цеплялись друг за друга. Я не терял бдительности, но мое ожесточенное сердце потихоньку начало оттаивать. Да и не только сердце, честно говоря, отреагировало на нежности вампирши. Но я вовремя запретил телу лишать меня здравомыслия, отзываясь на долгожданную женскую ласку.

Если отбросить утопические мечты, из нас получилась бы неплохая пара. Я видел в Матрене преданную спутницу на ближайшие десять лет (в вечную любовь я давно перестал верить) а она видела во мне залог своего благополучия. Она чувствовала, что я полон крови, то есть, удачно поохотился, и знала, что богатые дичью земли принадлежат мне. На лучшую партию ей трудно было рассчитывать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});