Читать интересную книгу Золотой берег - Нельсон Демилль

Я продолжал смотреть эти выпуски и надеялся, что в один прекрасный вечер Дженни Альварес не выдержит и закричит из студии: «Джон! Джон! Я не могу без тебя!» или хотя бы во время одного из репортажей с мест она отвернется от этого толстого ведущего (его, кажется, зовут Джефф) и скажет: «Ну вот, видишь, я повернулась к тебе, Джон». Но ни того ни другого не случилось, по крайней мере, в те вечера, когда я смотрел телевизор.

Я переехал в одну из комнат для гостей, самую маленькую и плохо обставленную, мы селили в нее обычно тех людей, от которых хотели как можно скорее избавиться.

— Я понимаю причины, по которым ты отказываешься спать со мной в одной постели, но рада, что ты решил не уезжать из дома. Я очень хотела, чтобы ты остался, — однажды призналась мне Сюзанна.

— Хорошо, я остаюсь. Сколько мне нужно будет платить за проживание?

— За эту комнату я буду брать с тебя не больше двадцати долларов, а если ты захочешь переехать в большую, то будешь платить всего-навсего двадцать пять.

— Я останусь в маленькой.

Мы продолжали шутить, и это было добрым знаком. Верно? Вот когда все ходят мрачные, то, значит, дела совсем плохи. Так мы и жили в состоянии полной неопределенности, дожидаясь того момента, когда один из супругов либо начнет паковать вещи, либо бросится в объятия другого с клятвами в вечной любви, что на языке супружества обозначает примерно дней тридцать.

Если честно, то особенно обиженным, мстительным и злым я бывал по утрам. Но уже к полудню я начинал смотреть на вещи философски, я смирялся со своей участью и желал, чтобы все шло своим чередом. По вечерам же меня мучило одиночество, я готов был все простить и забыть, не ставя при этом никаких условий. Но на следующее утро все начиналось сначала. К несчастью, Сюзанна однажды позвонила мне из Хилтон Хед в восемь утра, когда я пребывал еще в первой фазе своего дневного цикла, и я наговорил ей много такого, о чем жалел уже вечером того же дня.

— Как там поживает этот старый хрен Уильям? — Вот такие примерно вопросы стал задавать я ей по телефону.

— Уймись, Джон, — пыталась она меня образумить.

— Не хочешь ли побеседовать с Занзибар? — не унимался я.

— Иди лучше выпей кофе, потом перезвонишь.

Я ей, кстати, уже перезванивал ночью, но ее не было на месте. Ну что ж, через недельку-другую она вернулась домой — к тому времени я перестал быть дикарем и образумился.

Итак, мы сидели все вместе «У Джулио» и ужинали, что само по себе уже было странным с учетом всех обстоятельств. Но мой клиент так сильно настаивал на приглашении, что я не мог отказаться, хотя о причинах такой настойчивости оставалось только догадываться. Возможно, он просто очень любил бывать в Маленькой Италии, ведь там все знали, кто он такой. Эта известность, однако, могла выйти ему боком. Если за ним действительно шла охота, то одному из посетителей ресторана ничего не стоило позвонить своему приятелю, который запросто мог оказаться головорезом. Один телефонный звонок — и убийца уже знает, где искать Фрэнка Епископа Белларозу. Но я не думаю, что семнадцатого сентября того года дело обстояло именно так. Я почти уверен, что в тот день босса «заложил» его же охранник, Ленни.

Как бы то ни было, я принял приглашение участвовать в этом ужине: отказавшись, я поступил бы вопреки законам мудрого Макиавелли. Объясню подробнее. Я до сих пор еще не простил старого Фрэнка и миссис Саттер, хотя и старался не подавать виду, что злюсь на них. В противном случае это их насторожило бы, а такой вариант меня не устраивал. Солгал ли я тогда Фрэнку и самому себе? Собирался ли я все-таки расквитаться с ним? Попробуйте догадаться сами. Пока я не имел ни малейшего представления о том, что нужно делать, но хотел, во-первых, чтобы они ни о чем не подозревали, а во-вторых, чтобы у самого меня были развязаны руки.

Мы слушали музыку, пили кофе и заедали его пирожными. Безопасность обеспечивали Ленни и Винни, устроившиеся за их любимым столиком, мы же сидели за любимым столиком Фрэнка, расположенном в дальнем углу ресторана. Фрэнк восседал на своем излюбленном месте, лицом — к залу, спиной — к стене.

— Как мило с твоей стороны, что ты угощаешь своих людей ужином за свой счет, — сказала в какой-то момент Сюзанна. — Другие просто отсылают машину с шофером до того момента, когда надо будет возвращаться.

Не знаю, чего было больше в этом замечании — наивности или многозначительности. Я уже упоминал, что Сюзанна любит иногда изображать из себя наивное создание, но действует она всегда с большим умом.

Я украдкой взглянул на Анну Белларозу. Мы с ней не разговаривали с того самого утра, когда арестовали Фрэнка. Бесспорно, она была благодарна мне за избавление ее мужа от тюрьмы, но я также не сомневался в том, что истинная итальянка никогда сама первой не позвонит, не напишет письма и не явится в гости к мужчине, если только этот мужчина не ее отец или брат. Насколько же забиты эти женщины, подумал я, как же они зависимы от своих мужей во всем, что касается их мнений и даже чувств. У Анны не было даже водительского удостоверения. Интересно, нет ли у нее незамужней сестренки для меня? Если нет, тогда придется просить у дона руки Филомены.

Могло показаться, что мы прекрасно проводим время за ужином, однако это ни в коей мере не соответствовало действительности. Фрэнк, с одной стороны, начал менять свое отношение к Сюзанне, с другой — перестал нахваливать меня, как лучшего адвоката в Нью-Йорке. Он явно пытался продемонстрировать мне, что между ним и моей женой ничего нет. В то же время он прилагал немало усилий к тому, чтобы мы с Сюзанной помирились. У Белларозы имелись несомненные способности во многих областях, но в деле примирения супругов он оказался весьма неуклюж.

От его безуспешных попыток Сюзанна чувствовала себя совсем неуютно. Кроме того, как вы сами понимаете, она страшно нервничала.

Временами в разговоре возникали напряженные паузы. Фрэнк сник, как только понял, что его задумка на этот вечер не удалась. Анна тоже не могла этого не заметить. Интересно, догадывается ли она, в чем причина? Временами я готов был сообщить ей: «Твой муж, дорогая, трахает мою жену». Но если эта женщина не верит, что ее муж — главарь мафии, то с какой стати она поверит, что он ей изменяет? Да и, в любом случае, что она сможет сделать? Ничего.

В конце ужина Фрэнк расплатился наличными. Ленни и Винни уже ждали его у двери.

— Посидите пока здесь и попейте кофе, — распорядился Фрэнк, обращаясь к нам. — А я пойду, посмотрю, как там с машиной.

Анна потупилась и смиренно кивнула. Она знала свое место. Сюзанне, конечно, не терпелось поскорее выйти на свежий воздух, но она тоже осталась сидеть на своем месте, так как, подобно Анне, не могла ослушаться приказа Большого Фрэнка. Мне же вовсе не хотелось оставаться в женской компании, в то время как Настоящий Мужчина пойдет на разведку. Поэтому глупый Джон встал со своего места и сказал:

— Я пойду с тобой.

И пошел. Мы с Белларозой приблизились к двери. Я увидел, что Винни уже стоит на тротуаре и осматривает окрестности. Подъехала наша машина — длинный черный «кадиллак», который Фрэнк специально заказал для этой поездки в компании по прокату автомобилей. Ленни сидел за рулем. Винни подал нам знак, мы вышли из дверей и очутились на тротуаре.

Стоял прекрасный вечер, уже слегка чувствовалась осень. По улице прогуливались несколько прохожих, но никто из них не казался подозрительным. Ведь, как обычно, ни одна живая душа, кроме самого дона Белларозы и его жены, не знала, где он будет проводить сегодняшний вечер. Даже я и Сюзанна до последнего момента не знали об этом, хотя я и предполагал, что он повезет нас ужинать именно к «Джулио». Ленни и Винни также, наверное, больше склонялись к этому варианту, но вообще мы могли направиться в любой из трех тысяч ресторанов Нью-Йорка, Нью-Джерси, Коннектикута или Лонг-Айленда. Винни весь вечер был у нас на виду. А Ленни отсутствовал какое-то время, пока ставил машину в гараж в конце улицы. Как я уже говорил, в принципе, любой из посетителей ресторана мог позвонить по телефону, но я нисколько не сомневаюсь, что своего шефа заложил именно Ленни-кретин.

Их было двое, оба одеты в длинные черные плащи, на руках — перчатки. Откуда они появились, я не могу сказать, они выросли словно из-под земли, и друг от друга нас отделял только лимузин. Возможно, они сидели на корточках с той стороны, где находится водитель, и выпрямились в тот момент, когда Винни дернул за ручку и в салоне «кадиллака» зажегся свет. Должно быть, это послужило сигналом, невольно поданным Винни для того, чтобы эта парочка появилась из своего укрытия, так как я четко помню, что эти два события оказались взаимосвязаны. Винни продолжал держаться за ручку двери, которая, по всей видимости, была заблокирована изнутри, затем забарабанил кулаком в боковое стекло.