Черные звери-рыцари в которых Томас боялся признавать муравьев, попадались все чаще, только чудом еще не сталкивались с людьми. Вдруг Томас увидел как неподалеку из темной норки тяжело вылез откормленный барсук, почесал толстый живот, неторопливо потрусил по полю. На перерез мчался огромный муравей, впятеро крупнее, чудовищные серпы челюстей раздвинул в стороны. Барсук выглядел мягким, незащищенным, огромные челюсти должны были разрубить его пополам сразу без всяких усилий.
Муравей налетел на барсука как черный вихрь, его металлические сяжки походя коснулись барсука. Тот присел и замер, а муравей, не обращая на него внимания, умчался. Барсук недовольно хрюкнул, потрусил прежней дорогой, обнюхивая жалкую поросль, что торчала из сухой земли.
Томас прошептал в страхе:
— Барсуки... обладают чарами?
— Вряд ли, — ответил Олег безучастно. — Может быть они у антов вместо птичек или рыбок? Или это священные зверьки, которых муравьиные боги не велели трогать? Не знаю, сэр Томас.
Желтая стена вырастала, Томас обратил внимание на раскидистые деревья с толстыми стволами. Ближайшие торчали из самого блестящего вала, средние содрогались от тяжелых ударов — сверху часто скатывались огромные золотистые глыбы. Лишь третий ряд деревьев оставался цел. В безлесной степи росли только здесь, вокруг золотистого вала. Томас заподозрил, что муравьи нарочно принесли из дальнего Леса отборные желуди.
Олег начал сворачивать, иначе уперлись бы прямо в невыносимо блестящую на солнце стену. На верху вала время от времени появлялись черные рыцари, в жвалах блестели крупные валуны. Некоторые хмуро посматривали на странных существ, поводили длинными металлическими сяжками, другие просто разжимали челюсти, а валуны катились, подпрыгивая на неровностях. Иные застревали, блестя особенно ярко: свежие, умытые подземной водой.
Одна глыба неслась, подпрыгивая, пока не докатилась до молодого дубка, мимо которого шли Томас и Олег. Дубок вздрогнул от удара, брызнул соком из ссадины.
Солнце медленно опускалось к виднокраю, верхушка вала горела нестерпимым красно-оранжевым светом. Томас обеспокоенно вертел шеей, пытался ускорить шаг. Сказал в страхе:
— Уйти не успеваем?..
— Заночуем здесь, — согласился Олег.
— Среди этих чудовищ?
— Предпочитаешь вернуться?.. До Леса ближе, а владения этого племени тянутся еще на три-четыре дня пути.
Томас нервно оглянулся на огромный вал, мимо которого шли, отпрыгнул от катящейся прямо на него глыбы:
— Ладно, пойдем дальше. Надо идти, как говорят на Руси. Авось образуется!
Олег сосредоточенно молчал. Они шли до тех пор, пока солнце не скрылось за виднокраем, а по степи легли сумерки. Не сговариваясь на ходу начали подбирать сухие ветки, а когда набрали полные охапки, устроились на привал. Олег наконец-то воспользовался луком: священные или несвященные зверьки, но странники муравьиному богу не клялись в верности. В знак почитания оставят в жертву лапки и косточки. А если попадется птица, то перья.
Когда разгорелся костер, Томас закатал в глину убитого варана и двух худых уток, что осмелились пролететь над головами, сунул между углей, присыпал горячей золой:
— Теперь мы защищены!.. Огонь — это огонь. Никакой зверь не сунется. Даже муравьи. Все-таки не люди... Или люди?
— Кто знает, — ответил Олег, пожимая плечами. — Всякое говорят. Знаю лишь, что боги создали их намного раньше нас, людей. Миллионы лет муравьи жили, но в чем-то провинились, или не угодили... Другие волхвы говорят, что не исполнили какого-то великого предначертания богов... Не знаю. Я занимался другим.
— А есть волхвы, кто занимается ими?
— Есть, и не один. Это странный народ, очень древний и таинственный. У них свой мир, свои ритуалы, обычаи. Пока им следуешь, тебе беда не грозит... Кстати, чары выветриваются, поднови!
Томас нехотя побрызгался, вытряхивая последние капли. Олег втер остро пахнущую жидкость в обнаженные руки, смочил волосы. Запах антов приятно смешивался с ароматом жареного мяса, что поднимался от костра.
Небо медленно темнело, как и земля, лишь далекие валы по-прежнему блистали крупнозернистой белизной. Томас всякий раз напрягался, когда за спиной раздавалось шуршание, мелькали тени. Его ладонь непроизвольно хлопала по рукояти меча. Анты бежали по проторенным дорожкам, а Олег, как заметил Томас, выбрал местечко, удаленное от протоптанных тропок. Анты тащили в челюстях сухие стволы деревьев, несли зверей и даже птиц, у других челюсти были пустыми, зато животы едва не волочили по земле. Олег услужливо объяснил, что так анты переносят мед и воду.
Сам он взял походный котел, заметил, откуда бегут анты с раздутыми брюшками, и вскоре вернулся с полным котелком холодной ключевой воды. Костер освещал небольшую площадку, дальше была тьма, в которой страшно шуршало и двигались сгустки мрака. Томас завизжал, когда внезапно из темноты выдвинулась громадная литая голова, похожая на наковальню, гибкие усики дотянулись до Томаса, задвигались, пробуя на ощупь струи нагретого воздуха. Томас превратился в камень, когда сяжки с металлическим скрежетом поползли по его доспехам, пощупали ноги и грудь. К счастью, муравей задел забрало, оно с лязгом упало, отгородив лицо Томаса от мира, и когда ант ощупывал голову странного существа, Томас лишь закрыл глаза и перестал дышать.
Муравей ощупывал Томаса придирчиво, в чем-то сомневался, начинал ощупывать снова, однажды даже схватил челюстями за руку, — Томас ощутил с предельной ясностью, что вздумай муравей чуть сжать жвалы, доспех хрустнет, как скорлупа перепелиного яйца!
Когда он умчался, Томас шумно выдохнул, трясущимися пальцами поднял забрало:
— Драконов бы так не испугался!
— Не зарекайся, — сказал Олег предостерегающе. — Нам идти через горы, а там драконов больше, чем летучих мышей. Они хороши, когда спят! А вот если дракон не спит... да еще голоден... А голоден он почти всегда...
— Сэр калика, а нельзя ли другой дорогой?
— Разве не опаздываешь к своей Крижине?.. Кстати, этот ант был очень рассержен.
— Ты знаешь их язык? — удивился Томас.
— Самую малость, — успокоил его Олег. — Самую-самую!
В темноте послышался топот множества твердых сухих ног. Звонко щелкали по камням острые когти. Олег вскочил, сказал настойчиво:
— Быстро от огня!
Он выплеснул остатки воды из малого котла, отбежал за Томасом. Из темноты вынырнуло с полдюжины крупных муравьев. Томас дернулся обратно за мечом, тот блестел возле костра, но Олег ухватил за плечи, удержал.
Один муравей с разбега едва не влетел в костер, мгновенно развернулся, из раздутого брюшка брызнула тугая струя жидкости. Остро запахло муравьиной кислотой. Угли зашипели, взвилось облачко пара. Другие муравьи окружили костер, повернулись брюшками, кое-кто просто приподнялся на передних лапах, а брюшко подогнул под себя, и струи брызнули на затухающий огонь со всех сторон. Угли с щелканьем лопались, гасли, во все стороны поползло облако острого запаха.