Читать интересную книгу Сталин и писатели Книга первая - Бенедикт Сарнов

Да на первых порах не так уж он и хотел их пресекать. Склонен был отнестись к ним с пониманием и даже поощрять. (Как Суворов, отдававший своим чудо-богатырям взятый штурмом город на разграбление.)

Вот одно из — разумеется, не предназначавшихся для печати — его высказываний того времени — как раз на эту тему.

Он… налил мне стопку водки и предложил выпить за Красную Армию. Не сразу поняв его намерение, я хотел выпить за его здоровье.

— Нет, нет, — настаивал он, усмехаясь и испытующе глядя на меня, — именно за Красную Армию! Что, не хотите выпить за Красную Армию?

Разумеется, я выпил… Сталин спросил — что там было с Красной Армией? Я ему объяснил, что вовсе не хотел оскорблять Красную Армию, а хотел указать на ошибки некоторых ее служащих и на политические затруднения, которые нам это создавало.

Сталин перебил:

—Да. Вы, конечно, читали Достоевского? Вы видели, какая сложная вещь человеческая душа, человеческая психология? Представьте себе человека, который проходит с боями от Сталинграда до Белграда — тысячи километров по своей опустошенной земле, видя гибель товарищей и самых близких людей! Разве такой человек может реагировать нормально? И что страшного в том, если он пошалит с женщиной после таких ужасов? Вы Красную Армию представляли себе идеальной. А она не идеальная и не была бы идеальной, даже если бы в ней не было определенного процента уголовных элементов — мы открыли тюрьмы и всех взяли в армию. Тут был интересный случай. Майор-летчик пошалил с женщиной, а нашелся рыцарь-инженер, который начал ее защищать. Майор за пистолет: Эх ты, тыловая крыса! — и убил рыцаря-инженера. Осудили майора на смерть. Но дело дошло до меня, я им заинтересовался и — у меня на это есть право как у Верховного Главнокомандующего во время войны — освободил майора, отправил его на фронт. Сейчас он один из героев. Воина надо понимать. И Красная Армия не идеальна. Важно, чтобы она била немцев — а она их бьет хорошо, — все остальное второстепенно.

Немного позже, после возвращения из Москвы, я с ужасом узнал и о гораздо большей степени «понимания» им грехов красноармейцев. Наступая по Восточной Пруссии, советские солдаты, в особенности танкисты, давили и без разбора убивали немецких беженцев — женщин и детей. Об этом сообщили Сталину, спрашивая его, что следует делать в подобных случаях. Он ответил: «Мы читаем нашим бойцам слишком много лекций — пусть и они проявляют инициативу!»

(Милован Джилас. Беседы со Сталиным. М. 1990. Стр. 82.)

 том, какую инициативу проявляли наши солдаты и офицеры, ворвавшись в Восточную Пруссию, как раз и рассказывает — с жуткими подробностями — в своей книге Лев Копелев. Именно эти зверские «инициативы» он и старался пресечь всеми доступными ему способами. (За что и поплатился.)

Тут сразу надо сказать, что против «инициатив» такого рода неоднократно выступал в своих статьях и Эренбург, что вызвало открытое неудовольствие и даже протесты некоторых его читателей. Это ясно видно из его ответов на их письма:

Л.К.Папоку

(Из Москвы на фронт — п.п.23247)

14 марта (19)45

Дорогой Леонид Карлович,

сегодня в статье «Рыцари справедливости» я пишу о тех вопросах, которые Вы поднимаете… Я с Вами не согласен. Немцев я ненавижу как Вы, но считаю, что нельзя убивать детей и старух, нельзя насиловать женщин. Мне не жаль немцев, но я думаю о будущем наших людей, об их достоинстве, об их величии и я хочу избавить их от воспоминаний, с которыми трудно жить. Немцы верят в «кровь» и поэтому убивали всех грудных детей еврейского происхождения. Мы в «кровь» не верим и не можем убивать детей. Нужно уничтожить Германию как государство, раздробить его, заставить взрослых немцев работать над восстановлением разрушенных ими областей. А детей можно и должно перевоспитывать: дети это воск или глина в руках ваятеля. Уничтожить немцев невозможно, да и захватим мы только часть Германии. Нужно обезвредить, добиться раздробления государства. Вот мои мысли.

Желаю Вам боевого счастья и жму Вашу руку.

И. Эренбург

т. Шкилевскому

(Из Москвы на фронт — п.п. 09521-Ю,)

7 апреля 45 г.

Дорогой т. Шкилевский,

я не писал о милосердии к немцам. Это неправда. Я писал о том, что мы не можем убивать детей и старух. Это правда. Я писал, что мы не должны насиловать немок. Это я писал. В марте 1945 года я писал то же, что в марте 1942, но тогда перед нами были только немцы-солдаты, а теперь пред нами и немецкие дети. Мы должны и в победе остаться советскими людьми. Вы можете возмущаться моими статьями, это Ваше право, но не упрекайте меня в том, что я изменился — я писал и в 1942 году «мы жаждем не мести, а справедливости». Всё.

И. Эренбург

(Илья Эренбург. На цоколе истории. Письма 1931 — 1967. М. 2004. Стр. 336-337.)

Сталин этих эренбурговских писем, конечно, не читал. (Он и не мог их прочесть, они были опубликованы лишь недавно.) Быть может, он не прочел и его статью «Рыцари справедливости», на которую Эренбург ссылается и в одном из этих писем, и в своем письме к нему. Но он прекрасно знал, что Эренбург не мог поощрять мародерство и насилие и призывать к поголовному уничтожению немецкого народа.

Но для него все это не имело ни малейшего значения, потому что он знал и другое. Знал, что геббельсовская пропаганда годами лепила образ кровожадного еврея Эренбурга, призывающего стереть с лица земли немецкий народ. Трудно было подыскать другую фигуру, столь удобную для экзекуции, на примере которой Сталин мог бы так наглядно продемонстрировать, насколько неприемлемо для него такое «окончательное решение немецкого вопроса». Поистине тут можно сказать, что если бы Эренбурга не было, его в этот момент надо было бы выдумать.

Ну, а что касается цинизма и даже коварства, с которыми все это было проделано, то по этой части Сталин давно уже никого не мог удивить.

Но в полной мере вся степень этого его цинизма и этого его коварства обнаружилась лишь недавно.

Ответственный сотрудник комиссии по реабилитации при Президенте Российской Федерации Л.Е. Решин, работая в архивах Лубянки, которые по тогдашней его должности были для него доступны, нашел там — и опубликовал на страницах журнала «Новое время» — докладную записку начальника Главного управления контрразведки «Смерш» Наркомата обороны СССР B.C. Абакумова Председателю Государственного Комитета Обороны И.В. Сталину.

Вот она:

29 марта 1945 года. № 693/А

Государственный Комитет Обороны тов. Сталину

Считаю необходимым доложить Вам, что в последнее время писатель И. Эренбург, выступая в общественных местах с лекциями о его впечатлениях от поездки в Восточную Пруссию, возводит клевету на Красную Армию.

21 марта с. г., читая лекцию начальствующему составу Военной Академии имени Фрунзе, где присутствовало около 150 человек, Эренбург заявил, что культура наших войск, наступающих в Восточной Пруссии, якобы очень низка, и в политическом отношении они подготовлены плохо, не могут организовать порядка, в результате чего военнослужащие допускают самоуправство…

Еще до этого, 5 марта с. г., выступая в редакции газеты «Красная звезда», Эренбург, делясь своими впечатлениями о поездке по Восточной Пруссии, также допустил неправильные суждения о Красной Армии. Эренбург говорил, что вторые эшелоны Красной Армии якобы на грани разложения, занимаются мародерством, уничтожают и грабят ценности, пьянствуют и не отказываются от «любезностей» немок…

Далее, коснувшись вопроса о наведении порядка в Восточной Пруссии, Эренбург сказал, что комендантами немецких городов назначают случайных лиц и не дают им никаких указаний, вследствие чего последние занимаются только конфискацией имущества, добывают спирт и пьянствуют… Политработники не знают, как себя вести, а некоторые из них даже показывают пример бойцам в бесчинстве…

Офицеры Красной Армии, присутствовавшие на лекциях Эренбурга, были в недоумении и между собой говорили о политической вредности этих высказываний, однако никто из них против таких высказываний Эренбурга не выступил.

Абакумов.

(Борис Фрезинский. Все это было в XX веке. Заметки на полях истории. Винница. 2006. Стр. 486—487.)

Этот доклад Абакумова был послан Сталину 29 марта. В тот же день, надо полагать, он и был им прочитан. А 14 апреля в «Правде» появилась статья Александрова.

Естественно предположить, что именно этот абакумовский донос и натолкнул Сталина на мысль дать залп по Эренбургу. А то, что в статье «Правды» ему вменялись в вину совсем не те его высказывания, о которых доносил Абакумов, а прямо противоположные, то это не только не уменьшает, но даже увеличивает вероятность такого предположения. Это типичный сталинский «ход», типичный выверт его иезуитского мышления.