себе пристроить.
— … А потом он хватает меня и лапает, как распаленное животное, швыряет на кровать, и я понимаю, что не в силах сопротивляться… Рывком он уничтожает мои трусики, а потом пронзает меня своим мечом, твердым и жестким, ревя гортанно и низко, как раненый зверь. И я следом за ним кричу, кричу!.. — она сама уже почти кричала, читая очередную строчку. — А потом он вынимает свой огромный жезл, наматывает мои волосы на кулак и, — милая робкая девочка перелистнула страницу, — проливается густым фонтаном страсти прямо мне на спину, заставляя стонать от боли и удовольствия, чувствуя, как его грешный сок стекает по моей нежной коже…
От столь детально выписанных образов меня уже подташнивало. Однако девушки завороженно внимали каждому слову. А я почему-то думал, что они сошлись только на любви к книгам.
— … Капли скользят, и, содрогаясь всем телом, я изможденно закрываю глаза. В эту минуту счастливее меня нет на свете… Пожалуйста, — закрыв блокнот, добавила она, — пусть так и будет… — и задула свечки.
— Свет, как же хорошо ты пишешь, — вздохнула Председатель, словно жалея, что это загадала не она.
На пару мгновений в библиотеке повисла тишина, еще пропитанная всеми недавними словами. Собственное лицо, отражавшееся в хромированной поверхности чайника, казалось кривым и обалдевшим. Свечи теперь горели только на бесхозном куске в самом центре стола и моем. Взгляды всех девчонок в который раз за вечер застыли на мне, пытливые, будто чего-то ждущие.
— Ну а теперь ты! — радостно протянула Председатель. — Только ты остался…
Остальные девчонки согласно закивали, и это немного напрягло. Перспектива прилюдно делиться своими грязными секс-фантазиями не особо прельщала. Тем более на их фоне мои фантазии будут немного бледными.
— Ну у меня много желаний, — уклончиво отозвался я. — Наверное, долго будет их вслух, — и отодвинул торт.
— А куда торопиться? — тихо сказала Катя, тем же тоном, которым говорила про двойное проникновение. Я до сих помнил слова, которые слетали с ее губ.
— Можешь все на нас вывалить! В этом же весь смысл, — заявила, как выяснилось, очень ненасытная Юля. — Мы раскрепощаемся!
— Ну пожалуйста, — подхватила писательница Света, — нам интересно послушать, чего хотят парни!..
Пять пар глаз тыкались мне в голову, как отвертки, пытаясь досверлиться до самого мозга. Наверное, все-таки хорошо, что эти девчонки просто читают книги, а не воплощают свои желания в реальности.
— Давай, пока свечки не догорели! — Председатель вновь подвинула торт ко мне. — Так мы быстрее перейдем к десерту…
Поколебавшись, я все-таки притянул к себе тарелку. В конце концов, хуже уже не будет. Чего стесняться слов, когда они видели, как мне отсасывают?
— Хочу, — начал я, — попробовать тройничок со своей девушкой…
Только сказав, я сообразил, что имел в виду совсем не Милу. Этому желанию Саша бы точно обрадовалась — вот ей бы наверняка понравилось слушать этих девчонок. Может, и отобрала бы из них одну достойную.
— Хочу наконец переспать со своей подругой…
Я и сам не понял, про кого говорил — про Майю или Асю. Они обе влезли в мои мысли.
— … подругами, — поправился я. Так не нужно было выбирать. — И еще хочу…
Я на миг задумался, решая, чего же хочу от Алгон. С учетом всех ее подколов, пренебрежительных намеков и грязных шуточек, мне казалось, что не только минета, но и секса уже будет мало.
— Хочу, чтобы девчонка, которая постоянно трахает мне мозг, в меня влюбилась…
Девушки вокруг странно выдохнули. Писательница Света молнией подхватила блокнот и начала что-то увлеченно в нем корябать — похоже, я вдохновил ее на второй том. Надеюсь, хоть не стану его героем.
— Пожалуйста, пусть так и будет… — закончил я и задул свечки.
На несколько секунд вновь повисла тишина, а затем рядом громко скрипнул стул.
— Ну вот и сделано! — Председатель бодро вскочила с места. — А теперь можно повеселиться! Ждите тут, — заявила она и ушла быстрым шагом в сторону подсобки.
Без нее веселье — если оно тут вообще было, — окончательно заглохло. Девчонки занялись своими делами. Света, не переставая, строчила в блокноте, склонив голову набок и высунув от удовольствия кончик языка. Юля, чей аппетит явно разыгрался за время обетов, подхватила ложку и напала на торт. Та, которая Алена — теперь-то я их запомнил — последовала ее примеру, а Катя раскрыла книгу и уткнулась в страницы, потеряв всякий интерес к реальности. Не слышал бы их обетов, в жизни бы не подумал, что у них в головах может твориться что-то подобное. Они будто ненадолго пустили меня в свои мозги, провели экскурсию по ухабистым извилинам — и этого мне оказалось достаточно, чтобы больше туда не стремиться. А ведь эти девчонки живут со своими мозгами каждый день.
От нечего делать я погрузил ложку в торт.
— Чуть не забыла, — Катя внезапно оторвалась от книги, — Председатель просила тебя помочь.
Что-то я такого не слышал, хотя тоже сидел рядом.
— Угу, — пробормотала с набитым ртом Юля, — у ныё… для тыбя… — слова в ее рту смешивались с тортом, превращаясь в еле разборчивые звуки, — сурпрыз…
Отодвинув стул, я охотно поднялся с места — видимо, десерт для меня был не здесь, а в подсобке. Других «сурпрызов» в голову не приходило. Да и по тому, как, доев свой торт, Юля схватилась за тарелку Председателя, становилось ясно, что та сюда в ближайшее время не вернется. Обогнув потерявших ко мне интерес девчонок, я зашел за стойку и направился к подсобке.
— Входи! — отозвалась Председатель на мой стук.
Приоткрыв дверь, я шагнул в полумрак. Свет внутри был выключен, горели только свечи, расставленные по всей комнате — явно против правил пожарной безопасности. Пламя, поигрывая, плясало по потрескавшимся стенам, создавая не столько романтичную, сколько мистическую атмосферу, как в подземелье старого замка. Сливаясь с царящей вокруг чернотой, Председатель стояла у стола в длинной темной накидке, закрывающей ее всю — от шеи до пяток — похожей то ли на бесформенный балахон, то ли на безразмерный плащ. Я закрыл дверь, и она легко, одним движением сбросила накидку с плеч.
Прошелестев, ткань упала прямо ей под ноги. В интимном полумраке между нами Председатель осталась как яркое светлое пятно — абсолютно обнаженная. На ней не осталось ничего, даже очков, скрывающих глаза — лишь длинные темные волосы, еще недавно собранные в строгую косу, теперь свободно струились по ее груди и плечам, оставаясь последним невесомым нарядом.
Иллюстрация: https://telegra.ph/file/beecabdb2d9b7dc25d79f.jpg
— Я хочу подарок, — переведя дыхание, заявила она, — тебя…
Медальон жарко полыхнул под майкой, подтверждая уже и так очевидное.