Читать интересную книгу Эвернесс - Йен Макдональд

Императрица говорила голосом его матери. Эверетт не знал, что расстраивало его больше: то, что Императрица похитила дорогие его сердцу воспоминания, или то, что он не сразу узнал голос Лоры. Так или иначе, ничего отвратительнее ему слышать не приходилось.

— Дочь рассказала мне о вас — Кожа Кахс вспыхнула нежно-бирюзовым, хохолок побагровел. — Когда зонд проник сюда из другого мира, мы поняли, что скоро за ним последуете вы. И вы появились, неся дар, о котором Правительницы Солнца и не мечтали. Мы ценим дары. Обмениваясь дарами, идеями, заложниками и членами семьи, мы демонстрируем свою культуру, не так ли? А равно признательность и добрую волю.

Голос Эверетта был холоден, словно ледяная глыба в его сердце:

— Я знаю, чего вы хотите. — Краем глаза он заметил кивок Шарки: смелее. — Вы хотите, чтобы мы отдали вам Инфундибулум.

— «Хотеть» — слишком нейтральное слово, — промолвила Императрица, и у Эверетта похолодело внутри — таким тоном Лора пользовалась, когда злилась и хотела, чтобы Эверетт это знал. На миг боль заслонила гнев. — В ответ на нашу доброту мы рассчитываем получить от вас дар. Вознаграждение. Королевы генов — грубые неотесанные создания, ни манер, ни культуры, но они уважают закон. Они заявили права на вас и ваш корабль, потому что он приземлился в лесу, который они упрямо и злонамеренно, вопреки мнению других Клад, считают своим. Однако согласно Конвенции Гедрегедд Ларсвил вот уже восемь тысяч лет Ясли — ничейная территория. Возможно, за пределами Внешних колец так не думают, но стоит ли считаться с мнением варваров, живущих вдали от света Солнца? Едва ли их можно назвать разумными существами. Моя уважаемая дочь Кахахахахас заявила, что вы согласны принять покровительство моей Клады и стать нашими почетными гостями.

Бирюзовый оттенок кожи Кахс побурел. Гордится, догадался Эверетт. Самая юная из тысяч принцесс в этом зале превзошла остальных. Интересно, каковы на цвет зависть и негодование? Эверетт подумал, что главная битва Кахс еще впереди.

— Наши адвокаты оформят иск. Высокий магистериум рассмотрит его. Мы ожидаем решения в течение часа. Решения магистериума принято уважать, но на всякий случай мы уже послали за вашими друзьями военный флот. Это их эскорт, почетный караул. Королевы генов славятся мелочностью и недружелюбием. Ваши друзья и корабль будут здесь к рассвету.

— А взамен... — начал Эверетт.

— Мы хотим изучить Инфундибулум, — промолвила Императрица Солнца. Эверетт узнал этот мягкий тон — его мама использовала его, когда собиралась попросить о чем-нибудь неприятном

— Если они способны выучить наш язык еще до нашего появления здесь, это все равно что отдать им его, — пробубнил Шарки.

— И что мне делать? — прошептал Эверетт, чувствуя, что все глаза прикованы к нему.

— Эверетт, тебе решать.

— Но ты старше по званию. Ты взрослый.

— Инфундибулум твой.

— Ради спасения дирижабля ты был готов отдать его Шарлотте Вильерс!

— Я всегда поступаю так, как лучше для «Эвернесс», но Инфундибулум принадлежит тебе. Тебе и решать. «То изберите себе ныне, кому служить...»

— Но если я отдам им Инфундибулум...

— Никто не обещал, что решение будет легким. Думай, Эверетт. Императрица ждет.

Эверетту оставалось лишь сохранить лицо, когда игра проиграна. Ты мал и напуган, но ты приказываешь мышцам распрямиться и гордо поднимаешь голову. И пусть тебя окружают враждебные и могущественные инопланетяне, а перед тобой на сияющем троне сидит правительница, которая заставляет Солнце плясать под свою дудку, это не повод поджать хвост и уползти с поля под улюлюканье зрителей.

— Ваше величество, — произнес Эверетт как можно громче и отчетливее, — я почту за честь разделить Инфундибулум с вами. 

21

Резкий стук в дверь. Три удара.

— Войдите.

Шарлотта Вильерс нанесла последние штрихи макияжа. При виде гостя ее глаза слегка расширились от удивления — косметика скрыла остальное.

— Вот уж кого не ждала, — произнесла она. — Пришли позлорадствовать? Вас это не красит.

— Дюжина трупов — не повод для злорадства, — ответил Ибрим Ходж Керрим. Посол был одет для холодной хейденской зимы: тяжелые перчатки, теплый шарф вокруг горла, поднятый воротник парчового пальто. В правой руке он держал трость — ее серебряным набалдашником посол стучал в дверь. Очевидная тяжесть трости навела Шарлотту Вильерс на мысль.

— Вкладная шпага? — Она обернулась к гостю. — Считаете меня опасной?

— Сегодня нам всем угрожает опасность, — ответил Ибрим Ходж Керрим — Я предлагаю вам свою поддержку. Президиум следует хорошенько напугать.

— Это будет несложно. — Шарлотта Вильерс выпрямила спину и надела шляпку. — Опустить вуаль или поднять? Решено, предстану перед ними с открытым забралом. Я принимаю вашу поддержку, Ибрим.

— Я поддержу вас во всем, что вы скажете Президиуму.

— Я скажу им правду.

— И то, что вы вернулись из мира Джишу единственная из отряда?

— Вы обвиняете меня в том, что я бросила своих солдат? Обвиняете меня в трусости?

— Это было бы слишком большой подлостью. Однако должен отметить, у вас отличный инстинкт самосохранения. Я признаю, что одобрил операцию, а вы подтвердите, что с вами были силы Аль-Вурак, а не ваши спецназовцы. Вы уже объявили родным?

— О них позаботится Маккейб. Это ваша цена?

— Моя цена — процветание и безопасность Пленитуды известных миров.

— Так я вам и поверила! — вспылила Шарлотта Вильерс. — Вы будете добиваться моей отставки и исключения из Тайного совета!

— Президиум уже предложил исключить вас, — ответил Ибрим Ходж Керрим, — но мне удалось убедить их в вашей лояльности Пленитуде. Чрезвычайные обстоятельства требуют особого подхода. Что до меня, я предпочел бы запереть вас здесь. — Посол сжал рукоять трости. — Да хранит вас Господь, Шарлотта. — На прощание Ибрим коснулся набалдашником трости драгоценного камня на тюрбане. Дверь за ним захлопнулась.

Не думай, будто твоя шпажонка тебя спасет! Обвинять ее в трусости! Она задрожала от ярости. Вильерсы не прощают подобных оскорблений. Да как этот холеный буракиец посмел вообразить, что она бросила отряд ради спасения собственной шкуры? Она приняла страшное, но единственно верное решение. Кто-то должен был вернуться и предупредить Пленитуду! Не ее забота, как Пленитуда будет защищаться — Шарль уже ведет переговоры с Разумом Трина на темной стороне Луны. Однако даже Трину будет не под силу отразить вторжение Джишу. Если бы у нее был Инфундибулум! Перед его силой Джишу — прах, возметаемый ветром.

Шарлотта Вильерс вздрогнула, вспомнив слова Ибрим Ходж Керрима. Обвинять ее в трусости!

«Ничего, скоро ты за все ответишь. Когда придет время, моя рука не дрогнет».

В дверь постучали, на сей раз вежливо и почтительно.

— Мадам Вильерс... — начал один мужской голос

— ...Президиум ждет, — продолжил другой, почти неотличимый от первого.

— Я готова.

Опустить вуаль или поднять? Опустить, решила Шарлотта Вильерс. Хотя бы для начала.

* * *

Двойники распахнули перед Шарлоттой Вильерс двойные двери. По маленькой деревянной лестнице она поднялась в зал совета. Перед ней возвышались ряды скамей, составленные в виде подковы, словно в лектории. Все скамьи были заняты: парики и монокли делегатов с Земли-5, тюрбаны и кружевные чалмы аль-буракийцев, шелка и замысловатые прически представителей Земли-6.

— Шарлотта Вильерс! — объявил женский голос

— Пленипотенциар Земли-З на Земле-10, кандидате на вступление в Пленитуду, — добавил второй голос, неотличимый от первого.

Шарлотта Вильерс рассматривала амфитеатр, пока последние члены Президиума занимали места. Хорошо, что она решила опустить вуаль и теперь может наблюдать, сама не став объектом наблюдения. Ибрим Ходж Керрим сидел рядом с коллегами, расстегнув пальто и размотав шарф. Он отвесил ей самый небрежный из поклонов. Поль Маккейб расположился на самом верху, на гостевой галерее, под плафоном с сердитыми херувимами. Этой Харт нигде не было.

Шарлотта дождалась, пока все глаза обратятся к ней. Это был театр, но не снов, а кошмаров. Трепещите, такого спектакля вам видеть не доводилось.

Молчание стало звенящим.

Шарлотта Вильерс подняла вуаль и оглядела ряды лиц.

— Я принесла вам чрезвычайно дурные вести, — промолвила она. 

22

Фургон с надписью «Крысомор» простоял за школой целых два дня, пока мистер Калшо не заглянул в окно кабины. Спустя полчаса на место прибыл другой фургон борцов с грызунами и сразу за ним — полицейская машина. На перемене вокруг фургона собралась маленькая толпа.

— Он умер, — заявила Нуми. — По ошибке выпил крысиный яд. Труп уже начал разлагаться.