— Даете ли вы мне слово, Гарри Поттер, что вы передадите мне меч Гриффиндора, если я помогу вам?
— Да.
— Тогда договорились, — сказал гоблин, протягивая руку.
Гарри ее пожал. Он подивился, не заметили ли эти черные глаза следов опасений в его собственных. Затем Грипхук выпустил его руку, хлопнул в ладони и произнес:
— Значит так. Начинаем!
Это было так, словно они опять планировали проникновение в Министерство. Они приступили к работе в самой маленькой спальне, которую, в соответствии с предпочтениями Грипхука, держали в постоянной полутьме.
— Я был в хранилище Лестренжей только один раз, — сказал им Грипхук, — именно тогда, когда мне сказали поместить туда поддельный меч. Это одно из самых древних помещений. Старейшие семейства волшебников хранят свои сокровища на самых глубоких уровнях, где хранилища самые большие и лучше всего защищены…
Они запирались в маленькой, словно чулан, комнате на протяжении целых часов. Дни постепенно складывались в недели. Перед ними вставала проблема за проблемой, не в последнюю очередь — то, что их запасы Многосущного зелья сильно истощились.
— Здесь реально хватит только на одного из нас, — сообщила Гермиона, покачивая густым грязеподобным зельем и просматривая его на свет лампы.
— Этого достаточно, — ответил Гарри, изучавший нарисованную Грипхуком схему самых глубоких тоннелей.
Разумеется, другие обитатели Ракушечного Коттеджа не могли не заметить, что что–то происходит, поскольку Гарри, Рон и Гермиона появлялись только к трапезам. Вопросов никто не задавал, хотя Гарри, сидя за столом, часто замечал на себе и своих спутниках взгляд Билла, задумчивый и обеспокоенный.
Чем больше времени они проводили вместе, тем больше Гарри понимал, что ему не очень–то нравится гоблин. Грипхук неожиданно оказался очень кровожадным, смеялся при мысли о причинении боли низшим созданиям и явно наслаждался возможностью того, что им придется ранить других волшебников на пути к хранилищу Лестренжей. Гарри был уверен, что его неудовольствие разделяли и его спутники, но этот вопрос они не обсуждали: Грипхук был им нужен.
Грипхук ел вместе со всеми, но с большой неохотой. Даже после того, как его ноги выздоровели, он продолжал требовать доставлять еду в свою комнату, как все еще слабому Олливандеру, пока Билл (после гневного взрыва со стороны Флер) не поднялся наверх и не сказал ему, что такого больше не будет. С этого дня Грипхук присоединился к ним за переполненным столом, хотя по–прежнему отказывался есть общую пищу, требуя взамен куски сырого мяса, корешки и всяческие грибы.
Гарри чувствовал себя ответственным за это: в конце концов, это он настоял, чтобы гоблин оставался в Ракушечном Коттедже, чтобы он мог его расспросить; и это была его вина, что все семейство Уизли вынуждено было скрываться, что Билл, Фред, Джордж и мистер Уизли не могли более ходить на работу.
— Прости меня, — сказал он Флер однажды грозовым, ветреным апрельским вечером, когда помогал ей готовить обед. — Я не хотел, чтоб тебе пришлось иметь дело со всем этим.
Она как раз отправила несколько ножей нарезать стейки для Грипхука и Билла, который предпочитал мясо с кровью с того времени, когда на него напал Грейбэк. Когда ножи за ее спиной принялись за работу, ее несколько раздраженное лицо смягчилось.
– ‘Арри, ти спас жьизнь моей сестри, я это не забилья.
Строго говоря, это было не совсем правдой, но Гарри решил не напоминать ей, что Габриэли не угрожала настоящая опасность.
— В любом слючае, — продолжила Флер, указав волшебной палочкой на стоящий на плите горшочек с соусом (тот немедленно начал бурлить), — мистер Олливандер отбудьет к Мериель сегодня вьечером. Это все упростьит. Гоблин, — при упоминании его она скорчила гримаску, — сможьет переехать вниз, и тогда ви с Роном и Дином сможьете занять его комнату.
— Да мы не против того, чтобы ночевать в гостиной, — сказал Гарри, уверенный, что Грипхуку не понравится идея спать на диване; поддерживать хорошее настроение Грипхука было важной частью их плана. — Не волнуйся о нас, — когда Флер попыталась протестовать, он продолжил: — Мы тоже недолго будем у вас на шее, мы с Роном и Гермионой. Скоро нам не нужно будет здесь оставаться.
— Что ти имеешь в виду? — спросила она, слегка нахмурив брови, указывая волшебной палочкой на блюдо с запеканкой, висящее в воздухе. — Разумеется, вы не дольжни уходьить, ви здесь в безопасности!
Когда она это говорила, она была очень похожа на миссис Уизли, и Гарри был рад тому, что в этот самый момент открылась задняя дверь. Луна и Дин вошли в кухню, неся в руках большие охапки плавника; их волосы были мокры от идущего снаружи дождя.
— …и маленькие такие ушки, — говорила Луна, — немного похожие на бегемотьи, папочка говорит, только фиолетовые и волосатые. А если ты хочешь их позвать, тебе нужно напевать мелодии; они предпочитают вальс, что–то не очень быстрое…
Дин с озадаченным видом пожал плечами в сторону Гарри, когда они с Луной проходили в гостиную (служившую одновременно столовой), где Рон и Гермиона накрывали на стол. Воспользовавшись шансом уйти от расспросов Флер, Гарри схватил два кувшина с тыквенным соком и пошел следом.
— …а если ты когда–нибудь будешь у нас дома, я смогу показать тебе его рог. Папочка мне о нем немного написал, но я сама его пока не видела, потому что Упивающиеся Смертью забрали меня с Хогвартс–экспресса, и я домой на Рождество не попала, — продолжала говорить Луна, пока они с Дином разжигали огонь в камине.
— Луна, мы говорили тебе, — обратилась к ней Гермиона. — Этот рог взорвался. Это рог Измерга, не Складчаторогого Храпстера…
— Нет, это точно рог Храпстера, — мягко ответила Луна. — Папочка мне рассказал. Он сейчас, наверно, уже восстановился, они сами себя залечивают, знаешь.
Гермиона покачала головой и продолжила раскладывать вилки. В этот момент появился Билл, он вел вниз по лестнице мистера Олливандера. Создатель палочек по–прежнему выглядел очень слабым, он вцепился в руку Билла, так что тот поддерживал его, неся в другой руке большой чемодан.
— Я буду скучать по вас, мистер Олливандер, — произнесла Луна, подходя к старику.
— И я по вас тоже, дорогая, — ответил Олливандер, похлопывая ее по плечу. — Вы мне невероятно облегчили существование в том ужасном месте.
— Значит, au revoir[86], мистер Олливандер, — сказала Флер и поцеловала его в обе щеки. — И я подумалья, не окажьете ли ви мне услюгу, доставив кое–что тетушке Биллья Мериель? Я так и не вернулья ее тиару.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});