говорите? — спросил ренегат.
— Потому что верные друзья тайно сообщили нам, что сегодня ночью они предпримут попытку освободить меня и моего товарища.
— Они знали, что вас отвезут на галеру Кулькелуби?
— Не знаю.
— Я заметил, что совсем недавно, когда главнокомандующий вас допрашивал, большая лодка проплыла поблизости от корабля. Мне казалось, она выполняет какие-то странные маневры, — сказал ренегат.
— На ней было много людей?
— Много, по крайней мере мне так показалось.
— Тогда это мои друзья, — сказал барон. — Может быть, они что-то узнали о вашем плане?
— Не знаю, однако сомневаюсь, что мои товарищи нас предали и сказали что-то пусть даже и христианам. Это наша тайна.
— Убийство Кулькелуби было назначено на сегодня?
— Сегодня десятое января, — сказал ренегат. — Дату мы назначили на нашем ночном собрании на прошлой неделе.
— А если…
— Молчите, синьор, набросьте на себя цепи. Это дозор, он идет удостовериться, что мы на месте. Это последняя стража, а потом…
Фонарь появился в конце трюма, ближе к носу. Его нес матрос, а в другой руке он держал обнаженный ятаган. За ним шли четыре янычара, тоже вооруженные, и офицер.
Эта группа приблизилась к месту, где находились пленники. Они окинули взглядом ренегатов, увидели, что те сидят рядом с бароном и каталонцем. И вернулись назад, насмешливо попрощавшись: «Доброй ночи, собачьи дети».
Когда ренегат, который открыл барону тайну заговора, увидел, что они ушли, он погрозил им кулаком.
— Собачьи дети скоро покажут вам, что они умеют, — сказал он сквозь зубы. — Кулькелуби сейчас должен быть совершенно пьян, а участники заговора протыкают его шпагами.
— Но вы не подумали об одном, — сказал вдруг барон.
— О чем, синьор? — спросил ренегат.
— Как вы собираетесь сражаться с экипажем? У вас нет оружия.
— Оружия полно в каюте Кулькелуби, там его хватит на всех, на вас тоже, синьор…
— Ди Сант-Эльмо, — ответил барон.
Ренегат, услышав это имя, всплеснул руками от удивления.
— Вы капитан ди Сант-Эльмо, сицилийский барон и мальтийский рыцарь? — спросил он.
— Да.
— Тот самый, который напал на галеры Бен-Абада и Фуссал-паши, которые возвращались после разграбления острова Святого Петра?
— Тот самый.
— Я много слышал о вас, господин барон. Вот эта крепкая рука и поддержит нас в решающий момент боя. Мои товарищи будут рады, если вы будете с нами и…
Он вдруг замолчал и вскочил на ноги. Его товарищ тоже встал, и они прислушались.
На мостике были слышны быстрые шаги и крики часовых.
— Вставайте, господин барон, — сказал ренегат. — Дело, должно быть, сделано.
— Вы думаете, Кулькелуби уже убили? — спросил молодой дворянин взволнованно.
— Я в этом уверен. Скорее давайте выйдем и ударим по берберам!
Барон рывком освободился от веревки, которой его привязали к кольцу, развязал руки и, увидев поблизости от себя железные прутья, схватил один из них и дал знак другим последовать его примеру.
— Мы убежим, синьор? — спросил Железная Башка, который еще ничего не понимал.
— Да, если хочешь спастись, не скупись на удары.
В этот миг появился человек с окровавленным кинжалом в руках.
— Выходите все, — сказал он властно. — Кулькелуби зарезали. Кто останется здесь, погибнет.
— Кулькелуби мертв! — воскликнул Железная Башка, побледнев.
— Молчи, — сказал барон, — и иди за нами.
Все бросились вверх по лестнице за человеком, вооруженным кинжалом. Все они были бледны, охвачены сильным волнением, вернее, страхом и смятением.
Они уже выходили из трюма, когда с верхней палубы раздался страшный крик:
— Главнокомандующего убили! К оружию! К оружию! Ренегаты бегут!
Потом послышались выстрелы аркебуз, крики, ругательства, звон сабель и ятаганов.
Бой начался на мостике галеры, бой отчаянный, ужасный, беспощадный. Сражались двадцать ренегатов, во что бы то ни стало решивших пробиться к свободе и заплатить за нее своей жизнью, с одной стороны, и экипаж грозного главнокомандующего — с другой.
Покушение, которое уже давно готовили ренегаты, решившие отомстить за мучения христиан, прежде чем попробовать убежать, вопреки всем опасениям полностью удалось[50].
Заговорщики воспользовались небрежностью стражи, которая и подумать не могла, что ренегаты, давно служившие Кулькелуби, считавшиеся правоверными мусульманами, захватят своего жестокого хозяина и зарежут его в собственной постели.
К несчастью, в то самое время, когда они разбирали оружие, хранившееся в соседней каюте, они были обнаружены одним из офицеров, который тотчас поднял тревогу.
Экипаж галеры, превосходивший восставших численно в четыре или пять раз, услышав крик: «Кулькелуби убили!» — бросился в надстройку, схватив первое попавшееся под руку оружие. Матросы набросились на ренегатов, которые уже спускали на воду шлюпку с заранее приготовленными веслами.
Страшная схватка завязалась между заговорщиками и матросами главнокомандующего в кромешной тьме, поскольку ренегаты первым делом разбили большие фонари, поэтому экипажи галер, стоявших поблизости, не могли вести огонь.
Когда барон, Железная Башка и их два товарища появились на верхней палубе, кровь уже текла ручьем.
Ренегаты и берберы дрались, как тигры, они стреляли из пистолетов, бились на саблях, на ятаганах, на секирах. Берберам с самого начала досталось больше, поскольку на них напали с неудержимой яростью и отбросили их, несмотря на огромное численное превосходство.
Барон и его товарищи бросились в самую гущу схватки, напав на матросов с тыла. Нанося мощные удары направо и налево, они проложили себе проход, каждым ударом железных прутьев опрокидывая по нескольку человек и оглушительно крича, чтобы не попасть под удары ренегатов, которые доблестно сражались впереди:
— Дорогу христианам!
Барон был впереди всех. Отбросив свой прут и выхватив из рук умирающего шпагу, он сокрушал всякого, кто оказывался у него на пути, разя врагов одного за другим. Железная Башка, который наконец-то понял, что борьба идет за жизнь и свободу, не отставал, нанося удары по спинам берберов и крича при каждом ударе:
— Это вам за порку! Это за ваши бесчинства! А это за то, что вы магометане! Получайте и помните!
Матросы, лишившись командира, деморализованные его смертью и необычайной отвагой, с которой сражались ренегаты, беспорядочно отступали повсюду, но заговорщикам угрожала другая серьезная опасность.
С галер, стоявших поблизости, начали стрелять. Хотя стрельба велась беспорядочно и наугад, она все же могла нанести серьезный урон. Кроме того, слышны стали крики офицеров, приказывающих спустить шлюпки на воду, чтобы помочь кораблю командующего, а на берегу стали собираться отряды янычар, привлеченных шумом и выстрелами.
— В воду! — крикнул барон.
Шлюпка была уже спущена и покачивалась на волнах возле веревочной лестницы.
Ренегаты отчаянно и неудержимо смяли последние ряды экипажа и устремились вниз, падая друг на друга.
Барон, сохранявший свое восхитительное хладнокровие, первым залез в шлюпку.
— Быстрее! — закричал он. — Мы можем оказаться между двух огней. На весла! На весла! К нам приближается портовая