— Да, — задумчиво проговорил Мейдок, — они берут воду в ручье за стенами замка, но тем не менее, дорогая, неразумно тебе ехать в Кей.
— Подумай над этим, Мейдок! — упорствовала Уинн. — Разве ты не можешь представить удивление Брайса, когда я с уверенным видом появлюсь перед ним в своем лучшем наряде и драгоценностях? Когда я предстану перед ним и потребую вернуть моего сына, наследника Пауиса Венвинвина?
— Да, он будет поражен, но, зная своего брата, могу сказать, что он скоро оправится от потрясения и прикажет бросить тебя в темницу.
Нет, Уинн, это невозможно.
— Нет, возможно! — закричала она, и все сидящие за столом нервно заерзали на своих местах. Уинн редко выходила из себя, но когда это случалось… — Пусть Брайс знает, что я пришла не одна, за моей спиной армия. Он поймет, что у него нет выбора, кроме как вернуть мне Арвела. О да, он может сначала решить, что выдержит осаду, но, подумав, быстро сообразит, что у него нет другого выбора, Мейдок. Вспомни своего брата. Он никогда не совершает преступлений открыто. Он, как существо, живущее под камнем, не выносит дневного света. Для Брайса важно то, как он выглядит, какое впечатление производит. Он одинаково в восторге как от своей способности выглядеть обаятельным и простодушным, так и от собственной злобы.
— Это правда, — признал Мейдок, — но меня пугает мысль, что ты можешь оказаться внутри замка Кей. Мы не должны больше разлучаться.
— Мейдок, мой дорогой господин, нам удалось обрести мир, думаю, мы всегда будем вместе.
— Я все еще не убежден в мудрости твоего предложения, — честно признался Мейдок, — но я отправлюсь в Сант-Брайд за помощью моего шурина. Мы вернемся в Гарнок и еще раз все обсудим. Согласишься ли ты с решением, которое мы примем с Ризом?
— Да.
— А теперь поклянись, что ты не сорвешься в Кей, пока я буду в Сант-Брайде. Что ты подождешь нас. — Его темно-синие глаза были наполовину серьезны, наполовину смешливы. Просьба его была разумна, ибо, взглянув на лицо Уинн, было ясно, что она, словно ребенок, задумала какую-то шалость. — Обещай мне, моя леди из Скалы Ворона, или я попрошу твоего брата запереть тебя в хлеву до моего возвращения.
— Очень хорошо! — произнесла она с плохо скрываемой досадой, и ее семья рассмеялась.
На следующее утро Мейдок один отправился в Сант-Брайд. Он доверял жене, но в то же время понимал, что ее нетерпение поскорее освободить их сына может привести к тому, что она ослушается его и нарушит данное слово. Эйнион остался, чтобы охранять свою госпожу, как делал это всегда. Если у Уинн появится мысль улизнуть из Гарнока, у нее не будет такой возможности, поскольку Эйнион не будет спускать с нее глаз.
— Ты мог бы поехать с ним, — ворчала на Эйниона Уинн.
— Один он доедет быстрее, — последовал вежливый ответ. — В этом деле время для нас очень важно. Мы должны осадить Кей до того, как выпадет зимний снег.
Уинн кивнула.
— Будем надеяться, что зима задержится или по крайней мере будет мягкой, если наступит рано, . — ответила она ему и посмотрела на сереющее небо с низкими дождевыми облаками.
— Погода все еще теплая. Время есть, — сказал Эйнион.
Прошла неделя. Неделя, за которую она возобновила свои связи с семьей. Без Мейдока она могла свободно говорить об Эдвине, что она и сделала.
— Ты любила его, мое дитя. Я сужу по тому, с какой нежностью ты вспоминаешь о нем. Что с ним случилось? — спросила Энид.
— Почти год назад Эдвин пошел на охоту на кабана. Слуги заметили его в его лесу. Это было незадолго до Рождества. Он хотел иметь к празднику кабанью голову Его старший сын, Кэдерик, несчастный человек, поехал с ним. Когда кабана выгнали из чащи, Кэдерик спрыгнул с лошади, стремясь убить зверя и блеснуть перед отцом. Он ранил кабана, но тот бросился на него. Эдвин встал между сыном и зверем и убил его, но сам был тяжело ранен подстреленным кабаном. Он спас Кэдерику жизнь. На следующий день ближе к заре, когда Эдвин был уже близок к смерти, Кэдерик отказался поклясться умирающему отцу, что будет заботиться обо мне. Мой бедный господин умер, зная, что оставляет меня в опасности.
Потом Уинн объяснила бабушке, как Кэдерик был одержим ею и непоколебимо уверен, что Уинн сможет принести ему детей, чего не сделали ни Эдит, ни другие женщины. Брат и сестра Уинн с широко раскрытыми глазами слушали рассказ старшей сестры. Они посмеялись, когда Уинн поведала им об уловке, благодаря которой женщины спасали ее от посягательств гостей Элфдина, когда Кэдерик сделал ее наложницей зала. Она рассказала им, как Кэдерик в гневе и расстройстве поклялся отдать ее первому, кто в его присутствии на высоком столе овладеет ею, и о Боде и его полудурке-сыне Тови.
— Как замечательно, что ты вырвалась от этого ужасного саксонца, — серьезно сказала Map, прижимая к себе Аверел, уютно устроившуюся у нее на коленях. — Как бы мне хотелось когда-нибудь встретить человека, который любил бы меня, как принц Мейдок любит тебя, дорогая сестра. — Ее зеленые глаза затуманились тайными мыслями и надеждой на будущее.
— Он будет здесь в нужное время, — сказала ей Уинн. — Тебе надо только подождать, а Дьюи, я знаю, будет относиться к тебе с той же любовью и почтительностью, что и ко мне. Выходи замуж только по любви.
— Да, — согласился Дьюи. — Если он подходит и если он доступен, Map, клянусь в том, что он будет твой!
С легкой улыбкой Map взяла свою племянницу, мурлыча что-то себе под нос. Дьюи, весело извинившись, отправился в поле приглядывать за работами.
— А что Мейдок? — поинтересовалась Энид. — Сможешь ли ты полюбить его вновь, Уинн?
— Я никогда не переставала его любить. Я сама считаю это странным, но так оно и есть на самом деле. И хотя я вновь и вновь ломаю над этим голову, но ответа так и не нахожу, как я могу любить двух мужчин одновременно. Они разные. Теперь, когда один из них потерян, я могу полностью отдать свое сердце другому.
— А что было бы, если б твой саксонец не был убит?
Уинн покачала головой.
— He знаю. Случись такое, думаю, я убежала бы от них куда глаза глядят и жила бы одна там, где они не могли бы меня найти. Страшно даже подумать об этом. Как я могла бы выбрать? Каждый дал мне по ребенку.
— Гм. — Энид вздохнула, лицо ее стало серьезным. У нее тоже не было ответа на такой возможный вопрос. Господь Бог лучше человека улаживает такие дела.
Глава 20
Мейдок вернулся в Гарнок через восемь дней, привезя с собой не только Риза, но и Несту Две женщины бросились навстречу друг другу, плача от счастья.
— До этого момента я и не представляла, как по тебе соскучилась, — всхлипывала Уинн.
— Я тоже, — отвечала Неста. — Дай мне взглянуть на твою дочь!