— Но тогда, — рассердился Тревайз, — что толку было пробираться сквозь эту шараду? Кому это нужно? После принятия мной решения я обшарил Галактику в поисках Земли и того, что считал ее «тайной», — для подтверждения своего выбора — не зная, что тайна — это ты. Хорошо, я подтвердил его. Я понял, что Галаксия абсолютно необходима. И теперь оказывается, что все это — впустую. Почему бы тебе не предоставить Галактику самой себе, а меня — мне самому?
— Потому что, сэр, я искал выход и не терял надежды, что смогу его найти. И думаю, что нашел. Вместо того чтобы менять свой мозг на еще один позитронный, совершенно непрактичный, я могу вместо этого слиться с мозгом человека; его мозг не подвержен действию Трех Законов и может не только добавить мощности моему, но помочь мне выйти на новый уровень способностей. Именно поэтому я и привел вас сюда.
— Ты имеешь в виду, — ужаснулся Тревайз, — что планируешь встроить человеческий мозг в свой? Он должен потерять свою индивидуальность, так что ты превратишься в некую двухголовую Гею?
— Да, сэр. Это не сделает меня бессмертным, но позволит прожить достаточно долго, чтобы успеть установить Галаксию.
— И ты привел меня сюда для этого? Ты хочешь получить мою независимость от Трех Законов и мое чувство правоты, сделать их частью себя ценой подавления моей индивидуальности? Ну уж нет!
— Хотя ты заявил мгновением раньше, что Галаксия необходима для лучшего будущего человечества…
— Даже если и так, это займет много времени, и я смогу остаться личностью всю оставшуюся мне жизнь. С другой стороны, если она установится быстро, то вся Галактика потеряет свою индивидуальность, и моя потеря окажется лишь малой частью невообразимо огромного целого. Я, однако, никогда не соглашусь потерять свою индивидуальность, пока остальная Галактика сохраняет свои.
— Все обстоит именно так, как я и думал. Твой мозг не способен полностью слиться с другим и, в любом случае, будет лучше, если ты сохранишь способность к независимым суждениям.
— Когда ты успел изменить свое решение? Ты сказал, что привел меня сюда для слияния.
— Да, и только огромным напряжением своих угасающих сил. Но когда я сказал «именно поэтому я привел вас сюда», ты должен вспомнить, что в стандартном галактическом слово «вы» имеет значение как единственного числа, так и множественного. Я имел в виду всех вас.
Пелорат выпрямился на своем стуле.
— В самом деле? Скажи мне тогда, Дэниел, сможет ли человеческий мозг, слившись с твоим, разделить все его воспоминания, все двадцать тысяч лет, вплоть до легендарных времен?
— Конечно, сэр.
Пелорат глубоко вздохнул.
— Это завершит поиск, которому я посвятил жизнь, и за это я с радостью отдал бы мою индивидуальность. Пожалуйста, даруй мне эту привилегию — разделить с тобой твой мозг.
— А Блисс? Что будет с ней? — мягко спросил Тревайз.
Пелорат замялся лишь на мгновение.
— Блисс поймет, — сказал он. — Ей в любом случае будет лучше без меня. Спустя некоторое время.
Дэниел покачал головой:
— Ваше предложение, доктор Пелорат, великодушно, но я не могу принять его. Ваш мозг стар и не сможет прожить больше двух-трех десятилетий, даже слившись с моим. Мне необходимо нечто иное. Смотрите! — показал он и пояснил: — Я позвал ее назад.
Блисс возвращалась, счастливая, веселая.
Пелорат судорожно вскочил и крикнул:
— Блисс? О нет!
— Не тревожьтесь, доктор Пелорат, — сказал Дэниел. — Использовать Блисс я не могу. Это соединило бы меня с Геей, а, как я уже объяснял вам, я должен сохранять независимость от нее.
— Но в таком случае, — удивился Пелорат, — кто…
А Тревайз, посмотрев на тоненькую фигурку, бегущую за Блисс, произнес:
— Все это время, Джен, роботу была нужна Фаллом.
103
Блисс улыбалась, испытывая огромное удовольствие.
— Мы не могли выйти за границы этого зала, но все вокруг очень напоминает мне Солярию. Фаллом, конечно, уверена, что это — и в самом деле Солярия. Я спрашивала ее, не думает ли она, что Дэниел внешне отличается от Джемби — кроме всего прочего, Джемби был металлическим, — и Фаллом ответила «нет, на самом деле — нет». Я не знаю, что она подразумевала под этим «на самом деле».
Она глянула в центр помещения, где Фаллом теперь играла на флейте, а Дэниел внимательно слушал и временами одобрительно кивал. Звуки инструмента иногда доносились и до них, тонкие, ясные и нежные.
— Ты знал, что она взяла флейту с собой, когда мы покидали корабль? — спросила Блисс. — Я полагаю, мы теперь довольно долго не сможем разлучить ее с Дэниелом.
Замечание это было встречено тяжелым молчанием, и Блисс с внезапной тревогой посмотрела на двух мужчин:
— В чем дело?
Тревайз махнул в сторону Пелората. «Это вопрос к нему», казалось, говорил этот жест.
Пелорат откашлялся и сказал:
— Послушай, Блисс, я думаю, что Фаллом будет лучше навсегда остаться у Дэниела.
— Навсегда? — Блисс, напрягшись, качнулась в сторону Дэниела, но Пелорат поймал ее за руку.
— Блисс, дорогая, ты не можешь ничего сделать. Он могущественнее, чем Гея даже сейчас, и Фаллом должна остаться с ним, если мы хотим становления Галаксии в будущем. Позволь, я объясню — Голан, пожалуйста, поправь меня, если я в чем-либо ошибусь.
Блисс вслушивалась в объяснения, и по выражению ее лица можно было понять, что она близка к отчаянию.
Тревайз вмешался в их разговор, пытаясь привнести толику холодного разума.
— Посмотри, как обстоят дела, Блисс. Ребенок — космонит, а Дэниел был спроектирован и собран космонитами. Ребенок воспитан роботом и не знает ничего, кроме своего поместья, столь же пустого, как и эти места. Фаллом обладает способностью преобразовывать энергию, в которой нуждается Дэниел, и может прожить три или четыре столетия. Возможно, этого хватит для создания Галаксии.
Блисс, чьи щеки пылали, а глаза были мокры от слез, сказала:
— Я полагаю, что робот таким образом направлял наше путешествие к Земле, чтобы мы не миновали Солярию. И все для того, чтобы добыть этого ребенка.
— Он мог просто использовать благоприятное стечение обстоятельств, — пожал плечами Тревайз. — Я не думаю, что его мощь сейчас настолько велика, что сделала из нас марионеток на гиперпространственных расстояниях.
— Нет. Это было целенаправленно. Он был уверен, что я настолько привяжусь к ребенку, что скорее возьму его с собой, чем брошу на верную смерть; что я буду защищать Фаллом даже от тебя, в то время как ты не станешь проявлять ничего, кроме негодования и раздражения от ее присутствия среди нас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});