— Я всё же постараюсь его спасти, — ответила она резко.
Она видела, как упорно Вейл искушает её возможностью спастись и спасти тех, кто ей дорог, не жертвуя своей человеческой природой, не обрекая себя на вечное одиночество, на бессмертие, которое по сути хуже смерти. Почему он это делал? Хотел сыграть на её гордости, чтобы тем самым подвигнуть на жертву? Или искренне желал, чтобы победил её эгоизм? Самому ему было уже всё равно. Через несколько минут он должен был рассыпаться в прах, а она оставалась на распутье. И она имела полное право сохранить хотя бы частицу того земного счастья, о котором мечтает любая девушка. Сценарий с более страшным бедствием, потопом, был маловероятен. Она могла быть счастлива со своим возлюбленным даже в разрушенном, замерзающем мире, тем более что он бы всё равно постепенно возвращался к жизни, и их дети, внуки, правнуки делали бы для этого всё возможное…
Нет, такого счастья Ралиана не хотела. Как можно быть счастливой, зная, что могла бы спасти всех? Или хотя бы могла попытаться это сделать.
Илана вспомнила ледяное дыхание ветра на своём лице, когда она, то есть Ралиана, а точнее уже Айслинд стояла на самой высокой из вершин в южной части хребта. Снежная Дева была неподвластна никакому морозу, но этот ветер обдавал её холодом вечности. И бессмертия, равного смерти. Она не знала, выполнимо ли то, что она задумала, но ей хотелось верить, что её жертва не будет напрасной. Она почти целый день ловила вихри вьюги и ткала из них мерцающую ткань. И эта ткань постепенно затягивала небо. Когда потемнело, сквозь неё виднелись звёзды. Казалось, они даже стали ближе. Небеса как будто бы спускались всё ниже и ниже. Они сияли так, что люди, глядя вверх, не понимали, что происходит. Они уже привыкли несколько раз в году видеть сияние над северными горами, но никто до сих пор не видел, чтобы сияло всё небо. Люди смотрели на этот свет с испугом и затаённой надеждой, что происходящее — дело рук богини. Значит, она и впрямь проснулась и покинула свой таинственный ледяной храм, чтобы спасти их от беды, о которой последние годы столько толковали маги-звездочёты.
Новая Айслинд спасла Айсхаран от гигантского обломка, который погубил бы многих и навсегда бы изменил судьбу планеты. Земля и горы содрогнулись, когда ледяное солнце погибшего мира столкнулось с защитным куполом, созданным Ралианой. Те, кто это видел, на мгновение зажмурились от холодного голубого сияния этого солнца — мёртвого солнца, несущего смерть. Оно исчезло, а люди возблагодарили Снежную Деву. И даже она не знала, где оно скрылось, в каких холодных и тёмных глубинах вечности затаилось, чтобы потом снова напомнить о себе, о своём погубленном мире, о мести…
Теперь, пятьсот восемьдесят лун спустя, она знала, что столкновение с магическим куполом выбросило мёртвое солнце в иное измерение. Но даже там оно нашло тех, кто мог бы сделать его орудием мести. Судьба вновь настигла Айсхаран. И её, новую Айслинд. Ведь недаром несколько лет назад она увидела во сне это мёртвое солнце — сияющий голубой осколок, которым играл огромный звёздный кот…
Лодди положил голову на колени Иланы, и она почесала кота за ушами. Мёртвое солнце — астероид Милагрос — теперь в руках их врагов, потому что на сторону их врагов переметнулись юты. Оно даёт им власть над снегом и льдом, какой никогда не обладали ни иланы, ни даже полукровки. Теперь враги владеют огромным количеством кораблей и снарядами, чьей убойной силе не может противостоять обычный защитный ледяной купол. Но это лишь часть проблемы. Месть за гибель Юттаконы обрушилась бы на Айсхаран, даже если бы никто сейчас не завладел этим проклятым астероидом. Теперь природа Айсхарана перерождается так, как когда-то перерождалась на планете ютов. Почему Вейл спасся, а дневник его остался на Юттаконе? Возможно, потому, что он, решив оставаться там до последнего, что-то не рассчитал, не успел вовремя сделать врата, поэтому бежал в панике и не прихватил с собой даже самое важное. А может, он и не считал, что это так уж важно — предупредить магов Айсхарана о последствиях экспериментов с материей? Сколько во вселенной миров, включая колыбель человечества, где никакие, даже самые мрачные, прогнозы не останавливали людей, губивших природу ради сиюминутной выгоды. Ну или ради научно-технического прогресса, который по идее должен улучшать жизнь. Иногда цели действительно были хорошие, и те, кто их преследовал, думали не только о личной выгоде. Беда в том, что очень уж им не хотелось думать о возможных последствиях.
«Теперь и у меня есть власть над мёртвым солнцем Юттаконы, — подумала Илана. — Такая же, как у ютских магов. А может, даже большая. Ведь однажды я уже отправила его отсюда в другое измерение… То есть Ралиана… Вернее, Снежная Дева, которой я теперь стала. Как странно…»
Её личность действительно преобладала над предыдущими воплощениями Айслинд, хотя, наверное, было бы лучше, если бы она растворилась в них. Лучше бы она превратилась в существо, не имеющее конкретной личности со всеми её привязанностями и милыми сердцу воспоминаниями…
Усилием воли она отогнала воспоминания Иланы Стивенс подальше. Она должна думать о другом. Но о чём именно? Что она должна сделать прежде всего?
Илана закрыла глаза — это всегда помогало ей сосредоточиться, и перед ней снова возник зал с мерцающими в полутьме силуэтами ледяных гробов. Опять этот зал… Или уже другой? Ну конечно! И этот зал был довольно близко. Правда, для того, чтобы найти его, она должна покинуть этот сад. Она должна вернуться во дворец Айслинда и найти ещё одну таинственную дверь, спрятанную и запертую при помощи магии. Дверь, ведущую туда, где уже много лет ждут спасения. Ждут её.
Теперь Илана могла перемещаться в пространстве, едва представив себе нужное место. Она взяла Лодди за шерсть на загривке и представила себе один из залов дворца. Через секунду они уже были там. Илана чувствовала, что потайная дверь должна быть именно в этом зале, в стене напротив огромной лоджии. Она прижала ладонь к зеркальной фреске, и картины стали меняться, как будто отваливались слои краски, открывая взору ранее созданные изображения. Айслинд знала, что, очистив ледяную стену от всех этих магических наслоений, она сумеет вызвать на ней подлинную картину, где будет изображено то, что находится за стеной. И тогда дверь откроется…
Зеркальная стена замерцала, и Илана увидела сумрачный зал, уставленный сверкающими ледяными саркофагами. Потом стена исчезла, а зал остался. Из него пахнуло холодом и сыростью, но не смертью. Лодди зарычал — не зло и не испуганно, а как-то торжествующе. Он сразу понял, что заключённые в этих саркофагах живы. Они не умерли, а были обречены на вечный сон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});