заглушить шумом воды, от чего проснулась совесть, но я не вставал. И даже когда Кэрри пришла в спальню и легла рядом, делал вид, что сплю. Только ее шмыганье носом раздражало.
Почему я сейчас плохой, если Кэрри сама во всем виновата? У нее был выбор, и даже выход был, и не один, но нет! Ее молчание привело к вот этому всему. А я вдруг должен все простить и забыть. Разбежался.
- Хватит наматывать сопли на кулак. – В конце концов я не выдержал.
- Хорошо. – Снова тихо ответила джинния, уткнувшись носом в подушку.
И все равно продолжала шмыгать. Это оказалось выше моих сил. К тому же у меня был способ уйти, не вызывая подозрений в том, что я на грани. Обратиться волком и ничего не объяснять. Зверек захотел погулять и хорошо, его же никто не спросит ни где он был, ни где спал, ни почему ушел. А вот о степени моего контроля над этой ипостасью никому знать не обязательно.
- Волчонок? – едва я обратился, Кэрри тут же подняла голову, придвинувшись ближе. - Ну хоть ты не уходи.
Совесть цапнула так, что сжалось сердце, но обида не уступала, и, если бы волк мог закатить глаза, Кэрри это бы увидела. Я хотел уйти подальше, чтобы успокоиться. А с другой стороны… терять свою джиннию я не хотел, сама мысль об это была отвратительна, да и помириться как-то надо. Потому я сел и склонил голову на бок, ожидая, что будет дальше.
Кэрри сначала молчала, словно бы все ждала, когда я, то есть волк уйдет, но потом тоже села в позе лотоса, и прямо глядя в глаза начала:
- Я люблю Уолта, - Прозвучало как-то нерешительно, скорее, как извинения, но потом заноза словно собралась с силами и затараторила. А я неожиданно пожалел, что не ушел. Исповедь ведь явно не для меня предназначена, да только убегать поздно. - Никогда так сильно не любила. Ты не подумай, тебя я тоже люблю, но его больше... По-другому, понимаешь? – женская рука мягко погладила мой лоб, а Кэрри кисло улыбнулась. - И не хотела делать ему больно. Правда не хотела. Думала, он придёт с работы, а я расскажу ему всё как есть. Целый день подбирала слова, а потом он узнал... Надо было раньше рассказать, да? Но я не могла. Он умирал во сне из-за меня... От моих рук. А утром всегда так улыбался... Я не могла допустить, чтобы сны сбылись. Наверное, ты тоже меня осуждаешь? Но я правда хотела признаться. Такой как Уолт должен был знать правду. Он ведь идеальный, а я... Что мне теперь делать, волчонок? – Снова заблестели серо-зеленые глаза от слез.
Хорошо, что я был волком в этот момент. Потому что это какой-то полный пиздец. С одной стороны, было жаль моего ёжика, даже стало понятно ее молчание в какой-то степени. С другой, а вот какого хрена волку можно все это рассказать, а мне нет? И плевать, что я все соображаю и слышу, и что по факту я сейчас подслушивал, от чего даже тошно становилось, и совесть грызла-грызла-грызла. Сам факт, ну почему она со мной так не может? Или не настолько уж и идеальный?
Все эти мысли и вопросы крутились в голове, но я смотрел на свою раздавленную Кэрри и прекрасно понимал, что ей нужна поддержка и забота. Ей тоже нужно успокоиться. Да только сейчас у меня связаны руки.
Подавшись вперед, я нежно лизнул ёжика в щеку. Пусть хотя бы думает, что волк на нее не злится.
- Волчонок… - ласково улыбнулась зараза, обнимая меня руками. – Ты такой хороший.
С трудом подавив в себе рык ревности, причем к себе же самому, я специально замотал головой, пытаясь потереться о Кэрри. Девушка все прекрасно поняла, что волк хочет любви, ласки и внимания, и зарылась лицом мне в шерсть, поглаживая спину.
- Ты будешь спать со мной? – прозвучала еще одна маленькая просьба, а я послушно растянулся на кровати, уже представляя, как утром буду отчитывать джиннию за шерсть в постели, а потом как-нибудь да помирюсь. – Уолтер! Ну не поперек же!
Ладно, не поперек, так не поперек. Сама попросила, так что я еще какое-то время топтался по простыням и подушкам, якобы устраиваясь удобнее и пряча довольный оскал. Все-таки несмотря ни на что, теперь я знал, что Кэрри правда меня любит, и понимал, почему она молчала и чего боялась. Да, все еще злился, но уже не так сильно. Возможно, утром мы сможем нормально поговорить и прояснить все раз и навсегда. С этой мыслью я и уснул, сжимаемый цепкими лапками ёжика.
Увы, утро добрым для меня не стало, потому что проснулись мы от грохота по входной двери.
В один момент с рыком спрыгивая с кровати и обращаясь в человека, я нашел плавки на полу и, на ходу одеваясь, отправился смотреть кто там такой наглый. И, честно говоря, не сомневался, что Кэрри заметила мое плохое настроение. О чем заспанный ёжик с опухшим от слез лицом в этот миг подумал, представлять уже не хотел.
- Доброе утро, сын. – Стоило открыть дверь, как Кэролайн Винтер влетела в квартиру тоже не в самом довольном расположении духа, словно бы она тут хозяйка.
- Сильно сомневаюсь в этом, мама. – Холодно ответил я, провожая кицунэ взглядом и протягивая руку вошедшему вслед за ней отцу, который кисло и виновато улыбался уголками губ.
- Не паясничай. – Женщина развернулась на каблуках уже в гостиной, и может и хотела сказать что-то еще, но мой ёжик вышел из спальни, завязывая пояс халата.
- Доброе утро. – Растерянно поприветствовала всех собравшихся Кэрри.
- Уверена? – кицунэ решила обратить свой взор на джиннию, а потом еще и расплылась в ехидной усмешке. – Ой, а что это у нас с лицом?
- Аллергия. – С рыком ответил я за джиннию первое, что пришло в голову.
- А-ха, - хмыкнул папа, что оказался внимательнее мамы и заметил вмятину в стене, которую тут же и прикрыл своей