Ночь, когда она познакомилась с Луи, оказалась ночью испытаний. Дебби должна была подсесть к швейцарскому бизнесмену, который немного говорил по-английски, и, поскольку она солгала Бенни насчет своих способностей к языкам, то и мужчине, к которому она подсела, пришлось поверить, что она говорит – или по крайней мере понимает – и по-французски, и по-немецки. Дебби повезло: бизнесмену нравился звук собственного голоса, и ей удавалось поддерживать беседу уместными «ои» или «нон» и при этом все время мило улыбаться. Но к тому времени, как закончилось второе отделение шоу, господину захотелось большего, чем просто разговор, и он начал под столом прижиматься ногой к Дебби и поглаживать ей ладонью грудь.
Дебби подумала, что неплохо было бы остановить его, но это надо сделать тактично: Бенни терпеть не мог сцен. Он чувствовал, что они подрывают и вредят репутации клуба, и в этом был прав.
У него под рукой всегда находилась парочка «вышибал» на случай, если клиент начинал создавать проблемы, но они должны были оставаться в тени. Бенни всегда приходил в ярость, когда им приходилось раскрываться. На прошлой неделе двое – клиент и ревнивый бывший жених – чуть ли не подрались из-за девушки, и несмотря на то, что «вышибалы» вывели их из помещения с максимальной осторожностью, девушку все равно уволили.
– Выпьем еще? – спросил швейцарец.
Дебби кивнула, с благодарностью думая о дополнительных комиссионных, которые он принесет ей с каждой новой бутылки, а потом, пока он отвернулся, чтобы сделать знак официантке, она украдкой вылила остатки шампанского в огромную цветочную кадку, словно специально стоявшую возле стола.
Официантка принесла напитки. Мужчина прижался бедром к Дебби совсем уж настойчиво, а руку положил ей на колено.
– А теперь пойдем? – спросил он по-французски, покончив со своим напитком.
– Нет, – ясно улыбнулась Дебби. – Еще слишком рано. Мне здесь так нравится.
Мужчина начал хмелеть, лицо его покраснело, на лысине выступили капельки пота. Его горячая потная ладонь накрыла обнаженный локоть Дебби.
– Мне тоже здесь нравится, но будет лучше, когда мы останемся наедине. Мой номер очень хорош, он тебе понравится. – Он придвинулся ближе и начал тереться своими толстыми, воняющими виски, тугими, как резина, губами о ее ухо, а руку запустил за лиф ее платья, пытаясь ухватиться за грудь.
Его прикосновение что-то всколыхнуло в Дебби. На миг она очутилась опять на кухне в Плимуте, а Барри лапал ее, хватал за грудь, прикрытую хлопковой майкой. Под воздействием нахлынувших воспоминаний она, не думая о последствиях, резко пнула швейцарца в голень. Он завопил, отдернул руку и яростно уставился на нее.
– Вы не должны были делать это, – прошипела она.
– Но я весь вечер покупал напитки… – по-французски возопил он.
– Да, но вы не покупали меня. Я не… о, как это называется? – начав по-французски, закончила она по-английски.
– Ты всего лишь маленькая лгунья! Меня одурачили! – Швейцарец встал. Дебби с ужасом увидела, что люди начинают на них оглядываться.
– Пожалуйста… садитесь! – умоляла она.
– Могу я чем-нибудь помочь? – прозвучал ровный, в высшей степени нахальный баритон.
Дебби подняла голову, отчаянно пытаясь взять себя в руки.
– Право же, все в порядке…
– Мне послышалось, что у вас неприятности.
– Я просто пыталась объяснить, что не иду в комплекте с напитками, но не очень хорошо говорю по-французски, а он плохо владеет английским.
– Предоставьте это мне. – Он поговорил со швейцарцем на беглом французском языке, нацарапал что-то на визитной карточке и вручил ее иностранцу. К своему облегчению, Дебби увидела, что лицо швейцарца прояснилось, он поднялся, непринужденно поцеловал ей руку, слегка поклонился, покидая столик, и направился к выходу.
Она повернулась к своему спасителю, осознавая теперь, когда момент опасности прошел, насколько он привлекательный мужчина. На несколько дюймов выше нее, стройный, но в то же время сильный, а светлая кожа и волосы выигрывали в обрамлении черно-белого вечернего костюма.
– Большое вам спасибо. Я могла бы потерять работу, если бы он устроил скандал. Что вы ему сказали?
– Я объяснил ему, что вы не та девушка, за которую он вас принял, и дал ему адрес, где он мог бы найти то, что ему нужно. Ну а теперь – можно я куплю вам что-нибудь выпить?
Она заколебалась: это было против всяких правил. Но она почувствовала такое облегчение, избавившись от этого жуткого швейцарца и оказавшись лицом к лицу с опустошительным шармом мужчины, который только что спас ее, что не смогла устоять.
– Благодарю вас, с удовольствием. Он сделал знак официантке.
– Что будете пить?
– Шампанское.
В его светло-голубых глазах мелькнуло изумление.
– Я бы с этим не согласился. Думаю, вам нравится что-то другое, раз вы выливаете шампанское в эти бедные цветы в горшках. Они уже наверняка навеселе.
Она захихикала: сразу видно, что он знает, какова цель этих нескончаемых выпивок!
– Нам разрешается заказывать только шампанское…
– Но если бы вы могли выбрать?
– Я бы хотела выпить большой стакан апельсинового сока. Здесь так жарко, и я никогда не решаюсь выпить больше двух-трех глотков алкоголя.
– Тогда апельсиновый сок.
– Нет, я не могу вас просить!
– Очень длинный стакан с апельсиновым соком, – сказал он официантке. – А если возникнут какие-нибудь вопросы, можете сказать Бенни, что это для Луи Лэнглуа.
Она влюбилась, и это было чудесно. Она влюбилась, и все так вдруг переменилось. Он был самым невероятным мужчиной, которого она когда-либо встречала в жизни, и хотя в это трудно было поверить, но он, казалось, тоже любил ее.
Они стали любовниками спустя две недели после знакомства, и Дебби пересмотрела все свои мысли о физической близости с мужчиной. Ей хотелось, чтобы Луи касался ее, она обожала трогать его, обожала его запах. Ее тело отзывалось на малейшую его ласку, ее раздирала боль от желания ощутить его внутри себя. Ласкать его плоть и испытывать при этом восторг, а не отвращение, – это явилось для нее чудесным открытием, а когда она лежала в его объятиях, для нее это равнялось обретению дома, уюта, тепла, которых она никогда не знала.
И дело не в том, что она полностью доверяла ему. Когда его не было рядом, ею овладевали мучительные сомнения, ибо она понимала, что для такого мужчины она может быть лишь преходящей страстью. Он называл ее Киской, и это ей нравилось – она чувствовала себя малышкой, которую держат в объятиях, игривой и любимой, но иногда задумывалась – а может, она для него просто живая игрушка? Каждый раз, когда ей надо было уходить, она, затаив дыхание, думала – а предложит ли он им увидеться вновь или это их последняя встреча? Но не прошло и месяца, как Луи пригласил ее переехать к нему. Взволнованная сверх меры, что ей придется постоянно быть с ним, Дебби согласилась не раздумывая.