В поездках по миру я купался более чем в десяти морях, и мне хотелось символически войти в воду еще и Южно-Китайского моря. Засучив брюки, я вошел в море по колено. Могу подтвердить, что море очень теплое, и купаться в нем драконам Гонконга должно быть приятно. Но увидеть их мне не удалось.
От залива нас повезли в плавучую деревню Абердин, знаменитое место, где десятки тысяч людей живут на маленьких домах-лодках — джонках. Их называют танка, что значит «лодочные люди». В этом месте гавани, укрытом за островом, вода всегда тихая, там люди и поселились на джонках после Второй мировой войны. Гид объяснил:
— Раньше здесь были джонки, на которых люди рождались, вырастали и умирали, никогда не сходя на берег — ничего их там не ждало. Одно время лодок были десятки тысяч. Недавно на берегу стали строить жилые дома в 20–30 этажей, и лодочных людей переселяют в них. Из примитивных условий почти первобытной жизни на воде, они теперь поднимаются в свои квартиры на лифтах, стирают белье не в грязной от отбросов воде, а в стиральных машинах и готовят на электрических камфлоках. На воде осталось еще около трех тысяч джонок, но и они стоят друг к другу так плотно и так кишат в движении, что вода между ними почти не видна. Как же это все выглядело (и пахло), когда их было в несколько раз больше?! В маленьких джонках живут небольшие семьи по два-три человека, в больших — семьи и по десять. Для услуг туристов держат десятки прогулочных джонок, за 10 долларов можно полчаса «протолкаться» по этой уникальной деревне (но лодочными людьми себя почувствовать не успеешь). Мы уселись на одну и засновали в прогалах между жилыми джонками.
Все, что мы пока что видели, показывало нам жизнь бедноты — это Гонконг. Но мы ехали обратно в свой громадный первоклассный отель, который стоял среди леса небоскребов, а в них — самые богатые банки и самые большие корпорации мира. Там сверкали огнями роскошные рестораны, туда чередой подъезжали шикарные Роллс-Ройсы, там бурлила совсем другая жизнь — и это тоже Гонконг. В нем нарушилось поэтическое предсказание Радьярда Киплинга: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». В Гонконге Восток поразительно сошелся с Западом — сила денег побеждает все традиции…
Доктор Боби оказался очень живым и веселым молодым человеком. Пока он вез нас в Госпиталь принца Уэльского, он рассказывал:
— Мы, доктора, живем хорошо — зарплата у нас небольшая, но вполне достаточная.
— Боби, что вы будете делать, когда Китай полностью станет контролировать Гонконг?
— У меня британский паспорт — если жизнь станет хуже, то уеду в Канаду или Австралию.
Госпиталь был построен недавно и выглядел очень современно: три 20-этажных корпуса Оборудование в нем самое совершенное. Первым делом нас повели в Учебный центр и с гордостью показали его. Было чем гордиться! Все в нем было компьютеризировано и так сделано, что любая научная информация со всего мира была доступна в секунды. Такого совершенного оснащения не было и у нас в Нью-Йорке. Я даже немного смутился, когда мои слайды для лекции удивили Боби и других: здесь они казались устаревшими — у них все было переведено на компьютерные СО, и вместо больших каруселей можно везти в кармане один диск.
В прекрасной аудитории собралось более ста докторов и студентов. Я всматривался в лица: спокойные и серьезные узкие глаза ждали от меня новой информации — американцы редко приезжают на лекции в Гонконг. Передо мной были доктора будущего Китая. Профессор Лью представлял им меня неожиданным образом:
— Профессор Голяховский — это легенда ортопедической хирургии. За свою долгую профессиональную жизнь он работал со многими знаменитыми ортопедами XX века, был профессором в Советской России и снова стал профессором в Америке. Он автор известного во всем мире учебника. Но меня особенно поразило, что он — поэт, автор книг стихов, и он же — художник-иллюстратор (тут аудитория неожиданно зааплодировала). Я был удивлен. Когда я получил от него приглашение, он просил меня выслать вперед мой Сигпси1иш УНае, что по-русски можно назвать «Послужной список». В нем я указал, что был в России членом Союза писателей, писал стихи и иллюстрировал свои книги. Но я никак не ожидал, что именно это произведет такое впечатление на него и на всю аудиторию. И вдруг до меня дошло: в традициях китайской культуры поэзия и каллиграфическое искусство издревле ценятся очень высоко и люди, обладающие этими талантами, всегда особо уважаемы — это трогательное приветствие восточной культуры. Я поблагодарил профессора и постарался в лекции не разочаровать аудиторию. Потом несколько докторов просили меня проконсультировать тяжелых больных и дать советы.
Профессор Лью преподнес мне диплом приглашенного профессора и памятный сувенир — декоративную тарелку с видом Университета Гонконга.
— А теперь поедем в ресторан. Вы китайскую кухню едите?
— Спасибо, я ем все (Ирина хоть и не любит китайскую еду, промолчала). Оказалось, что нас привезли в «Жокей клуб», о котором наш гид говорил, что это самый изысканный ресторан для элиты Гонконга — Лью был членом этого клуба. Обстановка там богатая и чопорная.
— Вы говорите, что вы едите все? — улыбаясь сказал Лью.
— Да — я ем все.
— А суп из змей вы есть будете? Это особый деликатес Гонконга. Сейчас как раз сезон созревания змей для супа.
Предложение было довольно неожиданное, но я постарался не подать вида:
— Буду. — И посмотрел на Ирину.
— Я тоже попробую, — она сказала это несколько нерешительно. На развозном столике два вышколенных официанта подвезли большую серебряную супницу. На ее крышке — серебряная кобра раздувает свой капюшон. Горячий суп разлили в небольшие китайские супные чашки. Цвет супа — обычный, вроде куриного, а в нем плавали какие-то отдельные мясные волокна. Лью, улыбаясь, следил за нами. Мы оба осторожно зачерпнули содержимое, на вкус — приблизительно как куриный суп.
— Ну как — вам нравится?
— Да, довольно вкусно. — Мы стали есть более свободно, без опаски. Я спросил:
— Где берут змей для супа и какие это змеи?
— Для этого есть специальный большой змеиный питомник. В суп полагается класть змей трех видов, одна из них обязательно должна быть ядовитая.
— По-моему, у них немного куриный вкус.
— Это потому, что в суп подкладывают куриное мясо.
— А супов из драконов Гонконга у вас не делают?
— Мы бы хотели, но геосвященники считают, что драконы могут рассердиться и натворить бед. У нас в это серьезно верят — ведь это Гонконг.
Перед завершением карьеры