– Да? Ну мы все включены в списки обязательных гостей. Я бы на твоем месте не беспокоился.
Тем временем орки стаскивали к споро развернутым палаткам раненых соплеменников. Если поисковые партии находили подающего признаки жизни врага, его тут же добивали.
– Пустая трата времени. Люди все равно умрут к утру. Мороз. Ветер. Орки уже утром пойдут обратно, а куда деваться раненым солдатам? Степь убьет их в любом случае.
– Они не хотят позволить морозу лишить их развлечения.
– Они?
– Они. Орки. Я – человек. Который, к сожалению, стал одним из них.
– Никто не может превратиться в крокодила, надев его шкуру. Ты можешь ходить вперевалку, ты можешь привязать себе длинный хвост и вставить в пасть длинные зубы. Но ты не станешь крокодилом, даже если будешь жить на болотах всю оставшуюся жизнь.
– Что тогда мне делать с частью самого себя, выросшей в вашей деревне и говорящей на вашем языке?
– Забавно, когда ты произносишь слова на нашем наречии, коверкаешь намного меньше, чем торговцы, изучающие мой язык всю сознательную жизнь. Не знаю, что тебе делать. Но даже если ты спасешь мир, тебе не позволят подать голос на клановом совете. С тобой разделят кусок мяса, тебе постелят свежую траву в постель. Ты будешь другом, оставаясь при этом чужаком.
Шип осторожно сменил позу, чтобы не бередить схватившиеся на морозе раны.
– Извини, я не успел поблагодарить тебя за последние минуты схватки. Минимум пару раз ты спасал меня от верной смерти.
Безглазый только махнул рукой. За этот безумно долгий день он убил стольких, что их трупов хватит на личную пирамиду.
– Я серьезно. Не обижай меня отказом. Я буду рад накормить тебя у домашнего костра. Если ты когда-либо появишься в наших краях, у тебя будет надежный проводник и верный товарищ. Прими это в дар.
Человек долго рассматривал лежащий на ладони широкий кривой нож в бурых ножнах. Потом спокойно отстегнул висящий на поясе кинжал и молча вручил стоящему перед ним ящеру.
– У меня нет дома. До этого момента у меня не было друзей. Все, кого я встречал, пытались использовать меня себе во благо. Спасибо тебе, воин речного народа. Я всегда разделю с тобой последний кусок хлеба, если доведется свидеться снова. А теперь пойдем, мои бородатые сопровождающие уже машут руками. Судя по всему, кто-то успел приготовить поздний ночной ужин.
– Камней, камней держитесь! И по самому верху холма, там снег смело! – Кхохолом давал возможность уставшему коню идти медленным шагом. Рядом с ним цепочкой вытянулось семнадцать всадников, смешанный отряд из поххоморанцев, дружинников и нескольких наемников.
Увидев, как пара крылатых тварей разметала крупную группу конницы, старый колдун тут же взял левее и по первой найденной каменистой гряде повернул на восток, в сторону моря. Опыт кочевой жизни среди орков позволил ему легко находить дорогу в заснеженной степи и путать след, выгадывая минимальную фору по времени. Кроме того, страх максимально обострил нерастраченные магические способности, и Кхохолом в течение всей ночи умудрялся предчувствовать каждое возможное нападение с небес. Прибившиеся к нему попутчики скоро сообразили, что сутулый худой старик способен сделать для их спасения намного больше, чем крепкая броня и остро заточенные мечи. Поэтому к исходу вторых суток колдуна слушались беспрекословно.
– Я думаю, этот холм минуем – можно больше копыта коней на камнях не сбивать. Раз нас до сих пор не преследуют, значит, заняты более легкой поживой.
– Повернем на юг?
– С какой стати? Именно на южных тропах людей будут искать. Сейчас все бегут туда, на юг. А мы пойдем к осушенным болотам. Там, на востоке, сможем укрыться. Пусть нам придется преодолеть лишнюю сотню миль, но я предпочитаю померзнуть неделю-другую, чем поджариться под вопли проклятых ночных демонов.
Восемнадцать смертельно уставших всадников медленно спустились по пологому склону и продолжили мучительный путь навстречу восходящему солнцу.
Шип оказался прав. Ненайденные орками раненые не пережили следующую морозную ночь. Черные рыцари при первых лучах солнца вернулись во тьму лабиринта перед Усыпальницей. Победители устроили тяжело пострадавших в битве на захваченном обозе, погрузили часть оружия и медленно тронулись на юг, следом за основной массой умчавшихся охотиться степняков. Большую часть каравана составляли ящеры, не участвующие в кровавой потехе. На первых санях расположились человек в черных доспехах и трое гномов, сумевших выжить в горниле битвы. Глэда теперь уважали, как отлично зарекомендовавшего себя командира и смелого воина, но он так и не стал своим для слившегося воедино Дикого и Разделенного народов.
Через два дня поисковые отряды добили остатки одиннадцати тысяч ополченцев и обозных, пытавшихся пешком прорваться на юг. Еще через неделю обожравшиеся мороки почти прекратили охоту на конницу бегущей армии. Из восьми тысяч всадников выжили не более сотни. Для вторгшихся в степь военный поход закончился. Окончательно.
Многоголовому привезли в мешке обожженные и частично обглоданные головы принца Дарго, Тертедуэя и Рамира. Это было все, что осталось от главнокомандующих, собиравшихся поделить степь между своими государствами. Вождь приказал припрятать ценный подарок. Он слишком устал, чтобы быстро придумать, какие украшения изготовить из столь ценного дара.
Огарок свечи на столешнице полыхнул багровой вспышкой, и засиявший клубок огня – воплощение Хранителей – выдернул из мрака две фигуры, скрывающие лица под капюшонами серых шерстяных плащей. Искаженный языками пламени сухощавый лик равнодушно смотрел в темноту, не обращая взор ни на кого в отдельности. В затхлом воздухе пахнуло дымом и горелым мясом.
– Рад вас видеть, Спящие.
Один из расположившихся у стола попытался сипло выдавить из себя что-то в ответ, но его прервали:
– Мы расстроены. Очень расстроены. За последние две сотни лет от вас нет никакой отдачи. Трое приведенных для изучения претендента не выдерживали никакой критики. Сплошной поток обещаний от совета и растранжиривание полученного золота.
Замершие фигуры затаили дыхание. Никогда ранее Хранители не упрекали помощников. Сегодняшний визит выходил за рамки привычных процедур и правил.
– Мы полагали, что совет и вы, в частности, в самом деле столкнулись с реально существующими проблемами. Трудности поиска в чужих мирах. Вымирающий род бежавших повелителей магии. Слабость найденных кандидатов. Но последние события изменили наше мнение. Мало того, мы опечалены не столько беззубостью совета. Мы опечалены лично вами. Ваше существование в последние дни поставлено под сомнение. Мы хотим получить ответы, которые либо убедят нас подождать с кардинальным решением вопроса, либо лишат вас возможности когда-либо покинуть пределы этой комнаты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});