Немногие выдерживали такое. Еще меньше было тех, кто сумел рассказать об этом.
Ясельда сопротивлялась недолго. И Стервятник получил доступ к одной из магических машин перемещений. Он знал об их устройстве не больше, чем, например, о силах, поднимавших в воздух «Бройндзаг», и рисковал оказаться где-нибудь очень далеко от Элизенвара, но у него не было выбора. Внутренние часы, заведенные в тот момент, когда взрыв Звезды сделался неизбежным, подсказывали ему, что в его распоряжении остаются считанные минуты.
Двойник растворился в ослепительнй вспышке. Одновременно исчезла и Маска кошмаров. Вслед за тем мерцающий бесформенный сгусток устремился к Дракону, который висел над неприступными прибрежными скалами.
Без талисмана и покровительства укрощенных им призраков Слот снова стал простым смертным, и ему сразу же пришлось защищать Сегейлу – на этот раз не от земмурских магов, а от своей королевы.
Ясельда освободилась из-под его власти и мгновенно вспользовалась этим. Ее нападение было стремительным и бесшумным. И тут Люгеру пригодилось оружие, добытое варварами в Кзарне и доставшееся ему от Кошачьего Глаза. Двумя выстрелами он разнес волчице голову. Смерть застала ее в прыжке, и она умерла прежде, чем рухнула на каменный пол могильника.
Кровь убитой королевы попала на одежду Стервятника и рыцарский меч, клинок которого начал светиться. Это было ровное холодное сияние, напоминавшее о негреющем солнце севера над Вечными Льдами, но у Люгера не осталось времени, чтобы им любоваться.
Он взял Сегейлу за руку, и вдвоем они приблизились к распахнутой двери, на которой погасли знаки. В проеме был холодный засасывающий мрак могилы. Не хватало только запаха сырой земли. Воздух сделался тяжелым и липким; черный ветер подталкивал в спину. Откуда-то доносился низкий гул, опустошавший мозг.
Это становилось невыносимым, как ожидание в неизвестности на краю пустоты. Люгер шагнул в бездну и увлек за собой Сегейлу, готовую разделить с ним жизнь или смерть.
Их приняла в себя беззвездная колыбель, где зарождается жизнь, еще не облаченная в плоть, а совершенная магия пребывает вне времени, поддерживая существование зыбких миров и напоминая о себе лишь молчанием посвященных. Темная ладонь Праматери стерла мысли и ощущения, чтобы за тысячи лиг от того места воссоздать своих глупых мятежных детей.
* * *
Живых очевидцев разрушения Фруат-Гойма осталось совсем немного. Уцелели только те, кто находился на большом расстоянии от пещерного города. Таким образом, рассказать о последних мгновениях жизни Небесного Дракона было некому.
Дзургу так и не удалось овладеть ковчегом призраков, чтобы вернуться на свою далекую родину, затерянную среди звезд. Действие механизма самоуничтожения, запущенного не без помощи Стервятника, стало необратимым. И в один ужасный момент ослепительный шар, свет которого разогнал ночь над полуостровом, взорвался.
Казалось, само небо вспыхнуло, как тысячи солнц. Окружающий пейзаж сделался плоским; исчезла перспектива. Невероятной силы взрыв смел скалы с той же легкостью, с какой ураган сносит изваяния из мокрого песка, и земная твердь содрогнулась, словно раненый зверь.
Зарево от вспышки было видно даже в Дарм-Пассарге. Вызванное взрывом землетрясение уничтожило большинство прибрежных поселений и распространилось на восточные провинции Гарбии. В тот вечер были завалены туннели под хребтом Согрис, а в долинах между гарбийскими горами образовались новые озера.
Полуостров раскололся на части, и в разверзшиеся пропасти хлынули воды океана, заливая разбуженные вулканы и смешиваясь с потоками лавы. Под конец на берега Земмура обрушилась чудовищная волна, которая погребла развалины Фруат-Гойма в океанской пучине, как будто мстительная природа стремилась не только затопить пещерный город, столетиями противостоявший ее натиску, н и стереть всякий след, саму память о его существовании…
Когда улегся шторм, из глубины всплыло огромное количество изуродованных трупов и дохлых сварившихся рыб. Над гигантской текучей могилой долго кружил пепел, похожий на печальный серый снег. Плотное облако дыма скрыло, словно саван, лик искалеченного мира. Багровые звезды сверкали в разрывах туч, убегавших к горизонту, и ветер разносил незримую медленную смерть. Ее тень на целые века распростерла крылья над Океаном Забвения, поглотившим Фруат-Гойм. Свинцовые ледяные волны бились об опаленные огнем Небесного Дракона скалы, которые еще долго светились по ночам, – никому не нужные маяки на мрачных и безжизненных берегах…
Глава пятьдесят шестая
ПОСЛЕДНЯЯ
Люгер и Сегейла, на их счастье, ничего этого не видели. Единственный раз магия оборотней сослужила им добрую службу и помогла избежать гибели. К моменту взрыва Дракона они уже находились в Гарбии. Машина перемещений забросила их на старое кладбище в Эльмарзоре.
После неописуемого промежутка небытия, ставшего спасительным, Стервятник очнулся возле приоткрытого каменного саркофага. Сумеречный свет просачивался в склеп через оконце в двери, забранное частой решеткой, – а дверь, как успел заметить Люгер, запиралась ИЗНУТРИ.
Он почувствовал, как рядом с ним зашевелилась Сегейла, медленно приходившая в себя. Слот поднялся на ноги, оперся на стену склепа и осмотрелся.
Крышка саркофага была сдвинута в сторону; из треугольного отверстия тянуло сквозняком, пробиравшим до кстей. Люгер с трудом разобрал надпись, высеченную на крышке:
«Мелла Иннус
2817-2888»
Он не стал заглядывать в саркофаг – ему не хотелось бы по неведению или по глупсти отправиться в обратный путь. Тем более что на другом конце черного коридора его скорее всего ждала еще не остывшая преисподняя. Он закрыл вход в нее – если не навсегда, то надолго. Затем взял Сегейлу на руки и вынес из склепа.
Очутившись снаружи, Стервятник с наслаждением вдохнул свежий вечерний воздух. В ту минуту он испытал всю полноту жизни и пьянящее чувство свободы, отвоеванной у безнадежности. Люгер еще не знал точно, куда судьба занесла его и Сегейлу на этот раз, но предполагал, что они оказались в одном из западных королевств. Судя по имени, выбитом на фальшивом надгробии, это была Гарбия. Что ж, в Эльмарзоре Слот мог бы ппытаться отыскать пару старых друзей, если те до сих пор живы. Впрочем, по сравнению с пережитыми испытаниями, предстоящие трудности возвращения домой выглядели сущими пустяками.
Сегейла сжала его руку, и Люгер помог ей утвердиться на ногах. Они стояли среди склепов и могил, полускрытых одичавшей, но не слишком густой в это время года растительностью. Стервятник первым делом невольно бросил взгляд на восток, в сторону Земмура.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});