Гойл медленно повернулся к Глокте и склонился в низком поклоне.
— Это мой первый день здесь, а я уже приступил к работе! Тело можно похоронить, — добавил он, указывая на труп и широко улыбаясь съежившемуся адепту. — Ему место в земле, не так ли? — Он взглянул на северянина. — Вернуть его в грязь, как говорят в вашей стране!
Огромный практик не выказал ни малейших признаков того, что услышал адресованные ему слова. Кантиец стоял рядом, снова и снова поворачивая кольцо в ухе. Женщина рассматривала лежащие на столе останки и нюхала их через маску. Адепт-медик пятился и уже добрался до своих банок, обливаясь потом.
«Хватит этого цирка. У меня есть чем заняться».
— Что ж, — натянуто проговорил Глокта и заковылял к двери, — загадка разрешена. Наверное, я вам больше не нужен.
Наставник обернулся, и все его добродушие внезапно исчезло.
— О да! — прошипел Гойл. Взбешенные маленькие глазки едва не лезли на лоб. — Вы нам… больше… не нужны!
Никогда не ставь против мага
Логен сидел на своей скамье под жарким солнцем, сгорбившись и отчаянно потея. Дурацкая одежда нисколько не спасала от жары; впрочем, она была бесполезна во всех отношениях. Туника явно не предназначалась для того, чтобы в ней сидеть, и каждый раз, когда он пытался двинуться, жесткая кожа больно впивалась ему в яйца.
— Чертова штуковина! — прорычал он, в двадцатый раз пытаясь ее одернуть.
Магическое одеяние Ки, судя по всему, было столь же неудобным. От сияния золотых и серебряных символов лицо ученика казалось еще более болезненным и бледным, а выпуклые глаза горели еще более лихорадочно. Малахус едва ли произнес хоть одно слово за утро. Из них троих лишь Байяз выглядел довольным: он одарял улыбкой взволнованную толпу зрителей, и солнечный свет блистал на его загорелой макушке.
Они выделялись среди моря публики, как гнилой фрукт в корзине, и так же не пользовались популярностью. Скамьи были сплошь забиты, люди сидели тесно плечом к плечу, однако вокруг мага и его спутников оставалось небольшое свободное пространство, куда никто не отваживался зайти.
Шум еще более подавлял, чем жара и толпа. В ушах у Логена звенело от этого гвалта, и он с трудом сдерживался, чтобы не зажать их ладонями и не спрятаться под скамью. Байяз наклонился к нему и спросил:
— Это похоже на твои былые поединки?
Ему приходилось кричать, хотя его рот находился в шести дюймах от Логенова уха.
Логен задумался. Когда он дрался с Руддой Тридуба, войско Бетода собралось посмотреть и, выстроившись большим полукругом, кричало, вопило и колотило оружием по щитам, а стены Уфриса над ними заполнили зрители — но даже тогда публика была вдвое меньше по количеству и вдвое тише. Не более тридцати человек наблюдали, как он убил Шаму Бессердечного — убил, а затем разделал, как мясник свиную тушу. Логен вздрогнул, сморщился и еще сильнее вжал голову в плечи при этом воспоминании. Он рубил и рубил, слизывая кровь с пальцев, а Ищейка в ужасе глядел на него, Бетод же смеялся и одобрительно кричал. Логен и сейчас ощущал вкус той крови. Он содрогнулся и вытер губы.
На его поединки, конечно, смотрело гораздо меньше людей, однако ставки были более высоки. На кону стояли жизни бойцов, а также право владения землей, деревнями, городами и будущее целых кланов. Когда он бился с Тул Дуру, не более сотни человек видели поединок, но судьба всего Севера изменилась за те кровавые полчаса. Если бы он тогда проиграл, если бы Грозовая Туча убил его — разве было бы все так, как сейчас? Если бы Черный Доу, или Хардинг Молчун, или любой из других воинов вернул его в грязь — разве носил бы сейчас Бетод золотую цепь, называл бы себя королем? Воевал бы сейчас Союз с Севером? От этой мысли у Логена заболела голова. Даже больше, чем прежде.
— Ты в порядке? — поинтересовался Байяз.
— Угу, — буркнул Логен, но на самом деле его колотил озноб, несмотря на жару.
Зачем собрались здесь эти люди? Только для того, чтобы развлечься. Поединки Логена мало кто счел бы увлекательными — кроме Бетода. Только он.
— Нет, это не похоже на мои поединки, — пробормотал он про себя.
— Что такое? — спросил Байяз.
— Ничего.
— Хм. — Старик, лучась улыбкой, оглядел толпу и почесал свою короткую седую бородку. — Как ты думаешь, кто победит?
Сказать по правде, Логена это мало заботило, но он решил, что надо любым способом отвлечься от воспоминаний. Он внимательно посмотрел на двоих бойцов, что готовились к поединку недалеко от того места, где он сидел. Одним из них оказался молодой надменный красавчик, которого Логен встретил возле ворот. Другой был тяжеловес мощного сложения, с толстой шеей и почти скучающим взглядом. Логен пожал плечами:
— Я ничего не понимаю в таких делах.
— Что? Ты, Девять Смертей? Боец, сражавшийся и победивший в десяти поединках? Тот, кого на Севере боятся больше всех? У него нет никакого мнения? Но ведь все поединки в мире одинаковы!
Логен вздрогнул и облизнул губы. Девять Смертей. Это осталось далеко в прошлом, но все же недостаточно далеко, по его мнению. Во рту по-прежнему стоял вкус металла, вкус соли и крови. Прикоснуться к человеку мечом или вспороть ему живот — вещи едва ли одинаковые. Тем не менее он снова оглядел противников. Надменный юноша закатал рукава, дотянулся пальцами до носков, повращал торсом вправо и влево, покрутил предплечья быстрыми мельницами. За ним наблюдал суровый старый солдат в безупречном красном мундире. Высокий человек с озабоченным лицом вручил бойцу два тонких меча, один длинный, другой короткий, и юноша с впечатляющей скоростью завертел ими в воздухе перед собой, сверкая лезвиями.
Его противник просто стоял, опершись на деревянную стенку загородки. Он вытягивал бычью шею из стороны в сторону без особой спешки и поглядывал вокруг сонными глазами.
— Кто они? — спросил Логен.
— Напыщенный осел, которого мы встретили у ворот, — Луфар. А тот, что почти засыпает, — Горст.
Было нетрудно понять, кого из них предпочитала толпа. Имя Луфара слышалось даже сквозь общий гам, гиканье и хлопки сопровождали каждое движение его тонких мечей. Он казался быстрым, ловким и искусным. С другой стороны, в ленивой выжидающей повадке здоровяка Горста таилось что-то смертельно опасное, а его глаза, прикрытые тяжелыми веками, были мрачны. Логен предпочел бы сражаться с Луфаром, несмотря на стремительность юноши.
— Я думаю, Горст, — выбрал он.
— Горст? Вот как? — Глаза Байяза заискрились. — Как насчет небольшого пари?
Логен услышал шипение: это Ки резко втянул воздух сквозь зубы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});