Вдоль позвоночника Джилли вкупе с ненавистью прокатывались волны страха. Если Янус и прежде считал его виновным в приступах гнева, свойственных Маледикту, что придет ему в голову теперь, когда он узнает об аресте?
«Будь настороже, — шепнул себе Джилли. — Будь осмотрителен».
Дверь детской он вычислил по простому присутствию двух гвардейцев с обеих ее сторон. На этих гвардейцах были кольчуги, а из оружия, кроме мечей, у них имелись пистолеты. Джилли вздрогнул. Арис понимал, что угроза жизни ребенка по-прежнему реальна. На краткий миг Джилли даже обрадовался тому, что Маледикт заточен и исполнение смертоносного плана отложено. Но ведь он сам пришел, чтобы освободить своего господина…
— Янус Иксион. — Несмотря на все усилия, Джилли не смог сдержать неприятного рыка в голосе. Он ожидал, что гвардейцы позволят ему проследовать дальше по коридору, к покоям Януса, но они, окинув Джилли беглым взглядом, распахнули дверь в детскую.
Неуправляемые эмоции Джилли, страх, ненависть и беспокойство — все отступило перед одним более простым чувством: любопытством. Значит, вот как живут королевские дети. Комната, несколько удлиненная, поражала роскошью — куда там особняку Ворнатти! Всюду были дорогие ковры, на окнах — расшитые золотом портьеры. Кроватка из красного дерева, такие же кресла, множество книг в кожаных переплетах, с золотыми пряжками…
Ковры с алыми, лазурными, золотыми узорами лежали на полу толстым слоем, чтобы даже самый неуклюжий ребенок не ушибся при падении. Окна, забранные железными решетками, выходили в сад. Но даже решетки охватывал стеганый бархат — упаси Баксит, наследник поранится. Каминный экран нельзя было сдвинуть и тем самым получить доступ к огню — похоже, на всякую блажь принца или умысел врагов короны имелась своя мера предосторожности. Напротив окон помещался зеркальный шкаф.
Возле шкафа, на полу, объект неусыпной заботы, принц Адиран, играл в кубики. Зеркала множили скучающую, недовольную гримаску мальчика. Сидевший тут же мастифф оскалился на чужака, но на полпути передумал нападать.
Разумеется, Джилли слышал об Адиране и давным-давно поделился тем, что знал, с Маледиктом. Сплетни о королевском сыне, будь они произнесены все одновременно, достигли бы ушей каждого обитателя королевства. Но Джилли впервые видел мальчика так близко. Тень сомнений закралась в его мысли: Адиран казался вполне здоровым и полноценным. И тут мальчик поднял на него такой бессодержательный взгляд, что Джилли едва не поперхнулся.
Адиран встал и подошел к нему, как боязливый щенок, довольный и неуверенный одновременно. За его спиной сверкнули, распахиваясь и рассыпая отражения, зеркальные дверки шкафа.
— Он думает, что ты слуга, который принес ему утреннюю конфету, — объяснил Янус, остановившийся в обрамлении зеркал.
— О, — растерялся Джилли, когда Адиран начал дергать его за карманы и наконец продемонстрировал пустую ладонь. Джилли послушно порылся в карманах, но вместо конфеты нашел лишь монетку. Пальцы нащупали что-то гладкое и прохладное, и он вытащил находку, чтобы взглянуть на нее. То был фарфоровый кукловод, менее прочих марионеток пострадавший от приступа ярости Маледикта — только глазурь кое-где откололась при падении из чердачного окошка. Джилли подал Чернокрылую Ани Адирану; мальчик осторожно взял ее за крылышки и рассмеялся. Вернувшись к своей постройке из кубиков, он водрузил куклу на самый верх.
Джилли смотрел на мальчика, с ужасом ощущая на себе взгляд Януса и чувствуя кипение собственного гнева, столь неподобающего в детской.
— Стало быть, ты явился, чтобы подарить малышу Ади игрушку, которая определенно не понравится Арису. Или есть другие причины?
— Маледикта арестовали. Ночью его увезли в «Камни». Эхо позаботился о том, чтобы одними деньгами его было не освободить. Охрана отвергла мое предложение, не моргнув глазом. Необходим рычаг, который удивительным образом исчез. — Джилли повернулся, желая увидеть реакцию Януса на свою откровенность.
— Я позабочусь о том, чтобы Эхо выпотрошили и раскидали в порту на корм чайкам, — яростным шепотом проговорил Янус. — А ты — где был ты, если позволил подобному произойти?
Джилли, не привыкший врать, на сей раз не погнушался ложью, преследуя две цели: защититься от гнева Януса и хоть немного уколоть его в ответ на его поступок.
— У Лизетты. Чтобы попытаться хоть чем-то облегчить ее уход из жизни.
— Ты не должен был его оставлять, — сказал Янус.
— Ему нужен ты, а не я. А ты здесь. — Голос Джилли сорвался от горечи, а губы Януса растянулись в улыбке. Джилли стер эту улыбку последующей речью. — Скажи мне, Янус, ты купил свое положение с помощью гроссбухов? Обменял безопасность Маледикта на свою власть?
— У меня не было особого выбора. Маледикта погубила его нетерпеливость. Что хорошего, если я рухну вместе с ним?
— Ани слишком жестоко управляет им — он не умеет терпеть и слушать доводы разума. Полагаю, тоже твоих рук дело. — Дразнить Януса было неразумно, но Джилли никак не мог остановиться; хуже того, не мог вызвать реакции, на которую рассчитывал — чувства вины.
— Маледикт и Ани — не одна и та же сущность. Нехватку терпения Маледикт должен компенсировать доверием. Только он не понимает… — Янус обернулся, взглянул на крошечного, свернувшегося калачиком Аурона. — Опекун графа — не так уж далеко от графа. К тому времени, как Аурон вырастет, чтобы принять титул, многое может измениться. Мальчики в этом возрасте ужасно неосторожны. Бешеные гонки в экипажах, дуэли, пьянство в опасных районах города… Будет поистине удивительно, если он переживет хотя бы год своей молодости, как ему удалось пережить крушение кареты.
У Джилли перехватило дух от безмятежности, разлитой в бледных глазах Януса, от его вкрадчивого голоса. Ведь должно быть некое внешнее пятно, некий намек на таящуюся внутри порочность. Но, хотя Джилли знал Януса как облупленного, хотя у него имелись неопровержимые доказательства подлой сущности Януса, отделаться от первого впечатления было почти невозможно. В детской стоял уставший от жизни юный аристократ с приятными манерами.
Бессердечие, с каким Янус спланировал дальнейшую судьбу Аурона, потрясло Джилли, однако он не дал отвлечь себя от более насущной проблемы.
— А как же Маледикт? Ты освободишь его — или и он пал жертвой твоих интриг?
— Не надо оскорблений, — нахмурился Янус.
— Тогда тебе лучше поскорее отправляться, — сказал Джилли. — Накинуться на них, подобно карающему божеству, и спасти Мэла, пока они не решили, что влияние твое зыбко, происхождение сомнительно, а карманы пусты, хоть ты и королевский племянник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});