Во время жатвы пришлось на неделю приостановить постройку. Убрав хлеб и овощи и сложив новые запасы в кладовые Гранитного дворца, колонисты вернулись на верфь и всё своё время отдали постройке шхуны.
К вечеру колонисты буквально выбивались из сил. Чтобы не терять понапрасну времени, они изменили часы своих трапез: обедали в полдень, а ужинать садились только тогда, когда исчезали последние лучи солнца. После ужина они спешили улечься спать.
Только изредка, если разговор, начавшийся за ужином, касался какой-нибудь особо интересной темы, колонисты укладывались спать несколько позже обычного часа. Любимой темой таких разговоров стали мечты о том скором времени, когда шхуна будет готова и на ней можно будет совершить поездку в цивилизованные страны. Однако никому не хотелось расстаться навсегда с этой колонией, достигшей процветания ценой стольких трудов. Все считали, что связь с Америкой даст мощный толчок дальнейшему развитию колонии.
Пенкроф и Наб в особенности мечтали жить и умереть на острове Линкольна.
— Герберт, — спрашивал моряк, — ты не изменишь нашему острову?
— Никогда, Пенкроф, если ты останешься на нём!
— Во мне-то можешь не сомневаться! Ты останешься на родине, женишься там, а потом приедешь на остров с женой и маленькими детьми. Я буду ждать тебя и обещаю тебе вырастить из твоих детей храбрых моряков!
— Согласен, — рассмеялся покрасневший Герберт.
— А вы, мистер Смит, — продолжал восторженный моряк, — вы станете губернатором острова! Сколько жителей он может прокормить? Тысяч десять, не меньше!
Пенкроф заражал других колонистов своими мечтами, и в конце концов и журналист договорился до того, какой чудесной газетой будет его «Линкольнский вестник»!
Молчаливый Айртон также хранил мечту о встрече с Гленарваном: бывший преступник хотел доказать, что он искупил свою вину.
Кто знает, может быть, и Топ и Юп также строили втихомолку планы на будущее?..
15 октября вечером дружеская беседа затянулась дольше обычного. Было уже девять часов вечера. С трудом подавляемые зевки указывали на то, что час сна уже наступил. Пенкроф первым встал из-за стола и направился в спальню, как вдруг электрический звонок в большом зале резко зазвенел.
Все колонисты были на месте: Сайрус Смит, Гедеон Спилет, Герберт, Айртон, Наб, Пенкроф. Следовательно, в корале никого не могло быть.
Сайрус Смит вскочил. Его примеру последовали остальные. Никто не верил своим ушам.
— Что это значит? — воскликнул Наб. — Не иначе, как сам чёрт позвонил нам!..
Никто не ответил ему.
— Небо было вечером предгрозовым, — сказал Герберт. — Атмосфера насыщена электричеством. Может быть, это…
Герберт не окончил фразы, так как инженер отрицательно покачал головой.
— Подождём, — сказал Гедеон Спилет. — Если это был сигнал, то тот, кто его давал, повторит его.
— Но кто же это может быть? — воскликнул Наб.
— Ясно, кто, — ответил Пенкроф. — Тот, кто…
Слова моряка были прерваны новым резким звонком. Сайрус Смит подошёл к аппарату и послал в кораль следующую телеграмму:
«Что вам угодно?»
Через несколько секунд приёмник отстукал ответ:
«Немедленно приходите в кораль».
— Наконец-то! — воскликнул Сайрус Смит.
Да, наконец-то тайна должна была раскрыться! Нервы колонистов были так взвинчены, что от усталости не осталось и следа, сна как не бывало. Без слов они мгновенно собрались в дорогу и через несколько секунд уже очутились у подножия Гранитного дворца. Только Топ и Юп остались дома. Они не были теперь нужны колонистам.
Ночь была непроглядно тёмной. Молодой месяц закатился вместе с солнцем. Как правильно отметил Герберт, небо было предгрозовым — тяжёлые тучи низко нависли над землёй, не оставляя ни единого просвета. Изредка на горизонте мелькали зарницы. Видимо, на остров надвигалась гроза.
Но никакая темнота, никакая гроза не могли остановить колонистов. Они хорошо знали дорогу в кораль. Перейдя по мосткам на правый берег реки Благодарности, они углубились в лес.
Охваченные сильным волнением, путники быстрыми шагами продвигались вперёд. Все были в полной уверенности, что наконец теперь узнают разгадку этой тайны, так долго мучившей их, узнают имя своего благодетеля и покровителя, столько раз приходившего к ним на помощь, такого великодушного и такого могущественного! Узнают, каким образом он всегда был в курсе всех их планов и решений, каким образом он всегда вовремя оказывался в нужном месте!..
Погружённые каждый в свои мысли, колонисты, сами того не замечая, все ускоряли шаг. Под сводом деревьев темень стояла такая, что даже дороги не было видно. Ни один звук не нарушал мёртвой тишины. Четвероногие и пернатые обитатели леса, чувствуя приближение грозы, притаились в своих логовищах и гнёздах. Ни один листок не шевелился на деревьях в душном безветрии. Только шум шагов колонистов глухо отдавался в лесу.
За первые четверть часа ходьбы молчание было нарушено только замечанием Пенкрофа:
— Следовало бы захватить фонарь.
И ответом инженера:
— Возьмём фонарь в корале.
Сайрус Смит и его товарищи вышли из Гранитного дворца в двенадцать минут десятого. В сорок пять минут десятого они прошли три из пяти миль, отделяющих Гранитный дворец от кораля.
Зарницы сверкали на тёмном небе всё чаще и чаще. Где-то в отдалении глухо зарокотал гром. Гроза, очевидно, приближалась и скоро должна была разразиться. Атмосфера стала удушливой.
Колонисты, словно подталкиваемые непреодолимой силой, скорее бежали, чем шли.
В четверть одиннадцатого при яркой вспышке молнии совсем близко зачернела ограда кораля. Не успели колонисты войти в ворота, как над самой их головой раздался страшный раскат грома.
Колонисты бегом пересекли двор и остановились у дверей домика.
Вполне возможно было, что неизвестный ждал их там, так как он телеграфировал из кораля. Однако в окнах домика не было света.
Инженер постучал в дверь.
Ответа не было.
Сайрус Смит открыл дверь, и колонисты вошли в комнату.
Там царил глубокий мрак.
Пенкроф высек огонь, и через секунду фонарь осветил все углы комнаты.
В ней никого не было. Все вещи стояли на своих местах, в том же порядке, в каком их оставили в последний приезд колонисты.
— Неужели мы стали жертвой галлюцинации? — пробормотал Сайрус Смит.
Нет, это было невозможно! Телеграф ясно передал:
«Немедленно приходите в кораль».
Инженер подошёл к столику, на котором стояли приёмный и передающий аппараты. Здесь также всё было в полном порядке.