и режиссеров в мастерской Н.С. Михалкова, работал со своим мастером как ассистент режиссера на картинах «Несколько дней из жизни И.И. Обломова», «Пять вечеров», «Родня», а также самостоятельно снял два десятка картин, в том числе «Зеркало для героя», «Макаров», «Мусульманин», «72 метра», «Гибель империи», «1612», «Поп». Хотиненко – обладатель нескольких государственных наград и кинематографических премий, член Патриаршего совета по культуре (2010).
Отдавая должное заслугам в сфере культуры Володарского и Хотиненко, должна признать: с Достоевским у них, как говорится, что-то пошло не так. Видимо, сценарий «Достоевского» стал тем одним из десяти, что стал не победой, а обидным поражением.
Сценарий сериала: предварительная экспертиза
Прежде чем воплотиться в мини-сериал, сценарий Володарского прошел длинный и тернистый путь, и можно только благодарить создателей картины, что работа сценариста подверглась экспертизе высококлассного специалиста. В интервью «Российской газете» доктор филологических наук, заместитель директора Музея Достоевского в Санкт-Петербурге, президент Российского общества Достоевского Б.Н. Тихомиров рассказал: «У сериала, если судить по титрам, вообще не было консультанта – ни литературоведа, ни историка. Я же писал лишь экспертное заключение на сценарий, тогда, когда съемки еще не начались, когда еще предполагалось, что снимать фильм будет не Владимир Хотиненко, а другой, тоже весьма известный режиссер. Заключение мое – объемом, кстати, более ста страниц – было резко отрицательным. В сценарии оказалось столько вранья, путаницы, нелепостей и откровенного невежества (как по части биографии Достоевского, так и вообще отечественной истории), что возникало впечатление (конечно же, речь идет только о моем субъективном впечатлении), что его писал не маститый сценарист Эдуард Володарский, а литературные “рабы”, и что мэтр не удосужился даже пройтись по их работе “рукою мастера”. Об этом своем впечатлении я без обиняков сообщил и первому режиссеру-постановщику, и сменившему его Владимиру Хотиненко, прямо заявив, что сценарий, по-моему заключению, совершенно безнадежен. Тогда же мною было поставлено категорическое условие, чтобы моего имени ни в коем случае не было в титрах фильма. И я очень признателен Владимиру Ивановичу, что он с пониманием отнесся к моей просьбе»6.
На вопрос интервьюера «Российской газеты», почему же В.И. Хотиненко, которому была до последней буквы известна разгромная экспертиза сценария, все же взялся за съемки картины, Тихомиров ответил: «Полагаю, здесь была не одна, а целый комплекс причин. И первая из них, думаю, это азарт большого художника. А Владимир Хотиненко, бесспорно, большой художник. И он исходил из убеждения, что фильм о Достоевском необходим нашему кинематографу, что он может быть интересен и важен зрителю и что он, Хотиненко, может его снять. Взявшись за этот сценарий, режиссер – а я могу об этом судить объективнее сторонних критиков – предпринял титанические усилия в попытках спасти то, что, по моему глубокому убеждению, невозможно было спасти. Я смотрел сериал как бы двойным зрением, разводя сценарную основу фильма и то, что сделал Хотиненко. Там, где режиссер сумел освободиться от “пут сценария”, он – вместе с замечательными актерами – создал немало эпизодов, которые великолепно смотрятся. Но целое – увы! – принадлежит сценаристу, это “Достоевский от Эдуарда Володарского”. И для меня этот сериал – драма нереализованных возможностей. Владимир Хотиненко в сотрудничестве с Евгением Мироновым, Чулпан Хаматовой и другими актерами, сыгравшими в фильме, вполне мог бы по иному сценарию снять первоклассную ленту о Достоевском – писателе, мыслителе и человеке»7.
Надо сказать, история со сценарием «Достоевского» в свете экспертного заключения Бориса Тихомирова представляется весьма странной, в том смысле, что она очень не похожа на творческие принципы и почерк сценариста, не раз публично декларировавшего приоритеты исторической правды и достоверности в кинематографе. «Не могу я смотреть, – говорил Э.Я. Володарский, – на красноармейца, который сидит в окопе, надо полагать, не первый день, а у него белые подворотнички к гимнастерке пришиты. Белые-белые. Такие, как-будто только сейчас ему пришили. Отсюда сразу веет неправдой. А когда появляется ощущение неправды, то для меня вообще исчезает предмет для размышлений. Ну вранье всё это, чего я буду смотреть? Черно-белое кино давало ощущение этой поразительной правды. Как хроника»8.
Но ведь белоснежные подворотнички у воюющих солдат – будь они в окопе, в наступлении, на переправе – деталь костюма персонажа, которая тоже относится к исторической правде; а, как видно из интервью, неправда для сценариста и драматурга Володарского художественно неприемлема.
Сериалу «Достоевский» с исторической правдой и достоверностью катастрофически не повезло. Но, замечу, не только с ней.
Процитирую еще один фрагмент из экспертного заключения специалиста: «Переводя литературную основу Володарского в режиссерский сценарий, Хотиненко буквально вычистил “Авгиевы конюшни”. Без преувеличения, процентов девяносто жуткого вранья, нелепостей и бессмыслицы, имевшихся в исходном сценарии, он исключил из фильма. Причем надо знать, что ошибки, ляпсусы и несообразности присутствовали в тексте Володарского буквально на всех уровнях, сверху донизу: и в деталях, и в логике поведения персонажей, и в отдельных сценах, и в композиции эпизодов»9.
Один из конкретных ляпсусов сценария выглядит анекдотично: «Скажем, в 7-й серии был эпизод, когда в 1868 году Достоевский в Дрездене встречает Аполлинарию Суслову с ее молодым мужем Василием Розановым. Мало того, что молодой Розанов женится на Суслихе лишь в декабре 1880 года и в 1868 году ему еще было только 12 лет, так у Володарского вдобавок они давно знакомы с Достоевским, общаются на “ты”, и в пылу спора Достоевский цитирует на память статьи Розанова, написанные в начале XX века!»10.
Казалось бы: режиссер исправил ошибки, избавил сценарий от «жуткого вранья, нелепостей и бессмыслицы». Но что появилось взамен и появилось ли?
Процитирую фрагмент интервью режиссера, где он тремя фразами объясняет мотивы, побудившие его все же взяться за фильм с негодным сценарием вместо отказавшегося от работы предшественника: «Жизнь Достоевского так же интересна, как и его романы. К тому же хотелось сломать школьные стереотипы о писателе. И первое, что мне стало ясно: я ничего не знаю о Достоевском, хотя в школе был отличником»11.
Первое утверждение совершенно справедливо: жизнь Достоевского, как ее видит любой биограф, быть может, лучший из его романов, во всяком случае, столь же пронзительный и вдохновенный. Второе утверждение лишено основания: в школьной программе по литературе для 10-го класса биография Достоевского изучается обзорно, пунктирно – так что стереотипы не успевают возникнуть, и даже альтернативные учебники не углубляются в жизнеописание классика. Что именно имеет в виду Хотиненко под школьными стереотипами, неясно; разве что школьникам не слишком подробно рассказывают о «грехах и пороках» писателя, предлагая смотреть на его жизнь сквозь розовые очки.
Так может быть «нехрестоматийный» Достоевский – это Достоевский «разоблаченный» и «низвергнутый»?
И вот главное признание режиссера: «Первое, что мне стало ясно: я ничего не знаю о Достоевском, хотя в школе