Голова шла кругом от полученной информации и, несмотря на то, что сама я, по-видимому, находилась в ужаснейшем положении, большего всего переживала за Роберта. Ведь… Боже, у меня было столько возможностей поговорить с ним, понять, принять, простить, помочь стать лучшей версией себя. А что сделала я?.. Ушла, но "обещала вернуться"… Разве после этого я лучше его Жанн, Даян и всех прочих девушек на раз, ищущих легких и простых отношений?.. Только вот теперь возвращаться возможно будет и не к кому, любить будет не кого, понимать, прощать, ругать, ненавидеть… У меня больше не будет Роберта Шаворского… Ни завтра, ни через неделю, ни через год… Никогда...
"Господи, вот это истинный ад..." – вихрем пронеслось у меня в голове, заставляя голову мучительно закружиться.
Именно тогда я осознала всю масштабность произошедшего и судорожно вскочила с места… Точнее, попыталась вскочить, но что-то железное впилось мне в руку, заставляя обессиленно упасть на кровать, давясь непрошеными слезами…
Мне срочно нужно было увидеть Роберта. Как дышать. Смотреть. Думать. Жить. Черт, да он просто необходим мне, как воздух, и я не хочу искать в этом второе дно! Я не хочу просыпаться и знать, что его больше нет в этом мире. Я не смогу улыбаться, зная, что больше никогда не увижу редкую, от того наиболее ценную, улыбку этого мужчины. Я не буду никого любить, мое сердце навсегда занято! Заниматься сексом? Да другие мужчины мне противны! И так сильно ненавидеть я тоже не смогу, ведь познала истинную сладость этого противоречивого понятия и суть любимого, непостижимого для меня человека... Роберта Шаворского… Он показал мне мои пределы, грани, черты и теперь я просто не смогу понизить планку… Получается, я не смогу жить? Да я, собственно, и не хочу...
Виола восприняла мою истерику по-своему и, снова сжав мою руку до онемения костяшек, грозно обратилась к незнакомцу:
— Господи, вы думаете, что она настолько идиотка, что принесла и оставила свои вещи, там где их точно найдут?! К тому же, многие сотрудники говорили вам о Павле, бухгалтере, что-то устанавливающем на месте взрыва... Какого хрена вместо того, чтобы ловить РЕАЛЬНОГО преступника, вы приковали к кровати беззащитную девочку без сознания? — под конец голос женщины сошел на крик, угрожающий не меньше чем нож, приставленный к ребру, и я бы многое отдала, дабы увидеть в этот момент лицо ее оппонента, только вот довольствовалась голосом, глядя на извечный белый потолок: — Это все, на что вы способны? Скажите спасибо, что Роберт пока спит, иначе вы давно бы забыли, какого это разговаривать с людьми – в одиночной камере тюрьмы, похуже Пентагона!
— Мы его ищем и отлично понимаем, что главным зачинщиком мог быть непосредственно Павел, но это не отменяет реальных улик против вашей "беззащитной девочки без сознания", проигнорировать которые мы не можем. Слишком важная персона ваша Полина, особенно, если господин Шаворский все же не очнется! — жестко, без тени былой вежливости, заявил мужчина и более грозно добавил: — Вы хотите говорить откровенно? Хорошо. Если Полина Мышка на самом деле окажется причастной к покушению на Роберта Шаворского, то завещание последнего аннулируется…
— ...Из чего следует, что права на компанию передаются… кому? — немного нервно уточнила Виола и мое сердце забилось быстрее, так как я отчетливо понимала, что он сейчас скажет.
— Если вас интересует именно это, хорошо… Права переходят к немецкой фирме "Privat". На самом деле это очень сложный момент и я, увы, не юрист, чтобы пояснить вам все детали и нюансы. Но, так как живых родственников у господина Шаворского не осталось, небезызвестная фирма вполне может получить полные права на компанию через суд.
Подняв желейные руки к лицу, я слегка промокнула глаза. Черт, теперь я понимала, зачем Роберт переписал на меня компанию. У него нет родственников и близких людей. Только я. И казалось бы, какая разница, что будет после твоей смерти? Но он возложил на меня определенную надежду и я буквально услышала его голос у себя в голове: "Я тебе доверяю самое дорогое, что у меня есть". Это ли не "больше, чем любовь"?
И теперь я подводила его. Все шло не по плану. Все разваливалось к чертям.