— Значит, это все-таки узловой момент истории? — прошептала Флорис.
Эверард медленно кивнул. Каким-то образом ему удавалось сохранять спокойствие.
— Силы Патруля сосредоточены на охране Палестины. Можете вообразить, какие страсти там бушуют вот уже несколько веков. Фанатики или грабители, которые хотят изменить то, что имело место в Иерусалиме. Толпы исследователей, из-за которых неизмеримо возрастает вероятность фатального промаха. Сама ситуация, бесконечные случаи вмешательства в события и возникающие из-за этого последствия… Я не стану говорить, что понимаю законы физики, но, опираясь на полученные знания, могу с уверенностью сказать, что континуум особенно уязвим в эти моменты истории. Даже в такой глуши, как варварская Германия, реальность нестабильна.
— Но что могло подтолкнуть ком с горы?
— Вот это-то нам и предстоит выяснить. Может быть, кто-то воспользовался преимуществами службы в Патруле. Могла повлиять случайность, могло быть… ну, я не знаю что. Может быть, данеллиане смогут расшифровать все возможные варианты. — Эверард перевел дыхание. — Если ни у кого нет пусть невероятного, но успокаивающего объяснения, такого, как, например, подделка, эти два различных текста являются… предупреждением. Предзнаменование, ветерок перед бурей, нечто такое, что может иметь последствия, заставляющие историю течь по другому руслу, пока наконец и вы, и я, и все вокруг нас не исчезнет без следа — если мы не внемлем предупреждению и не предпримем шагов, чтобы воспрепятствовать этому. О Господи, лучше перейти на темпоральный.
Флорис уткнулась взглядом в чашку.
— Может быть, отложим? — спросила она едва слышно. — Мне нужно все хорошо обдумать. До сих пор все это было для меня не больше чем теоретическая задача. Я проводила работу, как… как исследователь девятнадцатого века в самом дремучем уголке Африки. Конечно, я вела себя осторожно, но мне сказали, что общую картину событий нарушить очень трудно, и, что бы я ни делала тогда — в пределах разумного, — все «всегда» было — или уже стало — частью прошлого. А сегодня земля словно уходит у меня из-под ног.
— Понимаю. — «Как я все это понимаю. Вторая Пуническая война[60]…» — Не торопитесь. Соберитесь с мыслями. — Неожиданно для самого себя Эверард искренне улыбнулся. — Мне и самому это не помешает. Послушайте, а что, если нам расслабиться и поболтать на эту тему или какую-нибудь еще в другой обстановке? Давайте выберемся поужинать и выпить, мы сможем отвлечься и лучше узнаем друг друга. А завтра уже примемся за работу всерьез.
— Спасибо.
Она провела рукой по толстым желтым косам, кольцом охватывающим голову. Эверард вспомнил женщин древнегерманских племен, которые носили волосы, не заплетая их в косы. Она словно почувствовала ту магическую силу, которой, по преданиям всех народов, наделены волосы. К ней вернулась бодрость.
— Да, завтра возьмемся всерьез.
Глава 3
Зима принесла дожди, снег, потом снова дожди, гонимые порывистым ветром. Природа злилась, прорываясь к весне. Реки вздулись, луга и болота переполнились влагой. Люди понемногу выбирали зерно, которое надо было хранить для сева; забивали последний скот — тощих, дрожащих, жмущихся друг к другу коровенок; выходили на охоту чаще и с меньшим успехом, чем обычно. И все невольно задавались вопросом: не выдохлись ли боги во время прошлогодней засухи?
Ночь, когда бруктеры собрались в своем святилище, стояла ясная, хотя и холодная. Может быть, это был добрый знак. Обрывки облаков мчались по ветру, такие призрачные рядом с полной луной, плывущей среди них. Тускло поблескивали редкие звезды. Деревья в роще казались сплошной черной массой, только на самом верху скребли небо отдельные голые ветви. Их скрип звучал, словно незнакомая речь в ответ на шум и завывание ветра.
С шипением и треском горел костер. Пламя вырывалось из раскаленного добела сердца желтыми и красными языками. Искры взвивались вверх, бросая вызов звездам, и умирали. Неровный свет едва достигал огромных стволов вокруг прогалины, и казалось, они шевелятся, будто тени. Пламя высвечивало копья и зрачки собравшихся мужчин, выхватывало из тьмы их мрачные лица, и тут же свет его терялся в густых бородах и обтрепанных одеждах.
Позади костра вырисовывались изображения богов, грубо вырезанные из целых бревен. Уоен, Тив и Донар стояли серые, в трещинах, заросшие мхом и поганками. Сияла под луной Нерха — поновее и свежевыкрашенная; вырезал ее способный раб из южных земель. В дрожащем свете пламени ее можно было бы принять за саму ожившую богиню. Дикого кабана, жарящегося на углях, убили скорее для нее, чем для других.
Мужчин собралось немного, и большинство были немолоды. Все, кто мог, последовали за своими вождями и пересекли Рейн прошлым летом, чтобы сражаться с батавийцем Бермандом против римлян. Они все еще находились там, и дома их очень ждали. Вел-Эдх призвала глав бруктерских кланов собраться этой ночью на совет и выслушать ее обращение к ним.
Дыхание замерло на губах мужчин, когда она появилась. Ее серебристо-белое одеяние было оторочено темным мехом, на груди горело ожерелье из необработанного янтаря. Ветер волнами колыхал юбку, а плащ развевался, словно огромные крылья. Кто знал, какие мысли скрывались под ее капюшоном? Она подняла руки — блеснули на свету, будто маленькие змейки, золотые кольца. Копья склонились к земле.
Хайдхин, распоряжавшийся приготовлением кабана, стоял у самого костра, отдельно от других. Он вытащил свой нож, поднес лезвие к губам, снова сунул в ножны.
— Рады видеть тебя, госпожа, — приветствовал он Вел-Эдх. — Смотри, сюда пришли, как ты велела, те, кто может говорить от имени своего народа, — чтобы услышать, что боги сообщат им твоими устами. Начинай, прошу тебя.
Эдх опустила руки. Хотя и негромкий, ее голос прорывался сквозь ночные звуки. Что-то слышалось в нем иноземное, даже сильнее, чем у Хайдхина, — может быть, сам голос то поднимался, то опадал, словно прибой, бьющийся о далекий берег. Видимо, от этого все относились к ней с почтением и немного со страхом.
— Слушайте, сыновья Брукта, ибо важны известия, что я принесла. Поднят меч войны, волки и вороны поедают плоть, ведьмы Нерхи летают на воле. Слава героям!
Но сначала напомню… Когда я сзывала вас сюда, моим желанием было лишь вселить в ваши сердца радость. Но много прошло времени, в жилища пришел голод, а враг все еще крепок. Многие из вас удивлены, почему мы объединились с нашими сородичами за рекой. Да, нам нужно было отомстить, но мы должны создать королевство вместе с ними и не сможем этого сделать, если они потерпят поражение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});