Гавин стиснул зубы. Гарет Брин не обращался так к нему с тех пор, как он начал бриться. Однако он и не ждал, что тот будет доволен. Внутри частокола Гавин заметил мальчишку, вероятно, конюха или посыльного. Он вручил юнцу поводья Вызова с указанием проследить, чтобы о коне позаботились. Затем Гавин забрал у солдата свой меч и поспешил следом за Брином.
– Гарет, – начал Гавин, догнав его. – Я…
– Придержите свой язык, молодой человек, – не оборачиваясь, ответил Брин. – Я еще не решил, что с вами сделать.
Гавин захлопнул рот. Это было слишком! Он все еще являлся братом законной Королевы Андора, и будет Первым Принцем Меча, если Илэйн займет и удержит престол! Брин должен выказывать ему уважение!
Но порой Брин был упрямее вепря. Гавин прикусил язык. Они подошли к высокому остроконечному шатру с двумя часовыми у входа. Брин, нагнувшись, шагнул внутрь, и Гавин последовал за ним. Внутри было чище и опрятнее, чем ожидал юноша. Стол был заполнен свернутыми картами и тщательно сложенными листами бумаги, постель в углу была заботливо застлана, углы одеяла аккуратно заправлены. Вероятно, у Брина кто-то тщательно прибирался.
Брин сложил руки за спиной, лицо Гавина отразилось в его начищенном нагруднике, когда он повернулся к юноше.
– Ладно. Объясни, что ты здесь делаешь.
Гавин выпрямился.
– Генерал, – сказал он. – Полагаю, вы что-то путаете. Я более не ваш ученик.
– Я знаю, – коротко бросил Брин. – Мой ученик никогда бы не позволил себе столь ребяческую выходку, дабы привлечь мое внимание.
– Дежурный сержант был слишком воинственно настроен, а у меня не хватило терпения вразумить дурака. Это казалось лучшим выходом.
– Лучшим для чего? – спросил Брин. – Разозлить меня?
– Послушай, – сказал Гавин, – возможно, я несколько поспешил, но у меня важная цель. Ты должен меня выслушать.
– А если нет? – спросил Брин. – Если вместо этого я вышвырну тебя из своего лагеря как испорченного мальчишку-принца с чрезмерной гордыней и недостатком ума?
Гавин нахмурился.
– Осторожнее, Гарет. Я многому научился со времен нашей последней встречи. Думаю, ты обнаружишь, что тебе не одержать надо мной верх на мечах так легко, как когда-то прежде.
– Даже не сомневаюсь, – ответил Брин. – Во имя Света, мальчик! Ты всегда был талантлив. Но неужели тебе кажется, что одно только твое мастерство владения мечом делает твои слова весомее? Я должен слушать тебя лишь потому, что иначе ты убьешь меня? Я считал, что обучил тебя куда лучше.
Брин постарел с тех пор, как Гавин видел его последний раз. Однако возраст не согнул Брина, лишь придал ему большую солидность. Чуть больше седины на висках, чуть больше морщин у глаз, но еще крепкая и достаточно стройная фигура, чтобы он казался моложе своих лет. Увидев Гарета Брина, каждый сразу сказал бы, что видит мужчину в расцвете, а не на закате его сил.
Гавин встретился глазами с генералом, стараясь подавить рвущийся наружу гнев. Брин спокойно выдержал его взгляд. Несгибаемый, каким и должен быть генерал. Таким должен быть и Гавин.
Гавин отвернулся, ему вдруг стало стыдно.
– Свет, – прошептал он, отпустив рукоять меча и поднеся руку к голове. Внезапно он почувствовал смертельную усталость. – Мне жаль, Гарет. Ты прав. Я вел себя как дурак.
Брин хмыкнул.
– Рад это слышать. А то я начал было задаваться вопросом, что же с тобой случилось.
Гавин вздохнул, вытерев лоб, и ощутил желание глотнуть чего-нибудь прохладного. Его гнев таял, и усталость все сильнее брала свое.
– Год выдался тяжелым, – произнес он, – и я чуть не загнал себя, добираясь сюда. Я на грани безумия.
– Ты не одинок в этом, парень, – отозвался Брин. Глубоко вздохнув, он подошел к маленькому столику и плеснул что-то в кубок для Гавина. Это оказался теплый чай, но Гавин с радостью принял его и отпил.
– Нынешние времена – серьезное испытание для людей, – сказал Брин, наполняя свой кубок. Сделав глоток, он поморщился.
– Что? – спросил Гавин, взглянув на его кубок.
– Ничего. Я презираю эту микстуру.
– Тогда почему пьешь? – поинтересовался Гавин.
– Считается, что она укрепляет мое здоровье, – проворчал Брин. Прежде, чем Гавин успел задать следующий вопрос, генерал продолжил – Так что, ты собираешься ждать, пока я надену на тебя колодки, прежде чем поведаешь, что заставило тебя пробиваться в мой штаб?
Гавин шагнул вперед.
– Гарет, это из-за Эгвейн. Они схватили ее.
– Айз Седай из Белой Башни?
Гавин упрямо кивнул.
– Я знаю, – Брин сделал еще один глоток и вновь поморщился.
– Мы должны отправиться за ней! – воскликнул Гавин. – Я приехал, чтобы просить тебя о помощи. Я намерен ее спасти.
Брин тихо фыркнул.
– Спасти? И как ты намереваешься проникнуть в Белую Башню? Даже Айил не смогли прорваться в город.
– Они просто не хотели, – возразил Гавин. – Да и мне нет нужды захватывать город, мне необходимо всего лишь провести небольшой отряд внутрь, а затем вывести одного человека. В каждой скале есть трещины. Я найду способ.
Брин отставил кубок. Он посмотрел на Гавина, непреклонный, закаленный жизнью – само воплощение благородства.
– Скажи мне вот что, парень. Как ты собираешься уговорить ее уйти с тобой?
Гавин вздрогнул.
– Она будет рада уйти. Почему должно быть иначе?
– Потому что она запретила нам спасать ее, – ответил Брин, вновь складывая руки за спиной. – По крайней мере, так я понял. Айз Седай не слишком со мной откровенничают. Кто-то скажет, что они должны больше доверять человеку, которому поручили вести всю эту осаду. Как бы то ни было, Амерлин каким-то образом может с ними связываться, и она велела им оставить всё как есть.
Что? Это просто смехотворно! Очевидно, Айз Седай подтасовывают факты.
– Брин, она пленница! Я слышал разговор Айз Седай о том, что ее ежедневно избивают. Они ее казнят!
– Не знаю, – отозвался Брин. – Она там уже несколько недель, а они все еще ее не убили.
– Убьют, – настойчиво произнес Гавин. – Ты знаешь, что убьют. Возможно, порой нужно провести поверженного врага перед своими солдатами, но, в конце концов, все равно придется выставить его голову на пике, чтобы все узнали, что он уже мертв. Ты знаешь, что я прав.
Брин внимательно посмотрел на него, затем кивнул.
– Возможно, да. Однако я все равно бессилен что-либо сделать. Я связан присягой, Гавин. Я не могу ничего сделать, пока эта девочка мне не велит.
– Ты позволишь ей умереть?
– Если это необходимо, чтобы сдержать присягу, – значит, позволю.
Если Брина связывала присяга… Что ж, скорее он услышит, как солжет Айз Седай, чем увидит Гарета Брина нарушающим свое слово. Но Эгвейн! Должно быть что-то, что он сможет сделать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});