— Ну вот… Эйнор, ты едешь в город?..
…Так и не спросил, куда надо, но хорошо, что уезжаем, подумал Гарав, валяясь на постели и на животе считая монеты. У Олзы — это знало всё княжество — деньги не держались. И сейчас Гарав вовсе не считал, что стоило платить за спасение княжича в бою — разве это не обязанность? А в кошельке (кстати, он сам по себе был недешёвый) оказалось двадцать два кастара и пятьдесят семь зарни. Мда, в давнем разговоре Эйнор был прав. При дворе служить доходно. Но…
— Лютню купить, что ли? И играть научиться? — вслух спросил Гарав. — Куплю.
— Покажу, где можно купить, — собщил Фередир, входя. Лоб оруженосца был разбит, и он на ходу промокал его платком. Гарав поднял брови:
— М?
— Я не виноват, что некоторые мужь… люди не понимают разницы между дружбой и прелюбодеянием, — Фередир шлёпнулся на кровать и стал стягивать сапоги. — Пришлось прыгать с балкона.
— Прибьют тебя, — лениво сказал Гарав. — И князь скажет, что правильно прибили. Есть же порт. Зачем тебе замужние?
— Я ценитель не шлюх, а женской красоты, а она не терпит собственников, — Фередир покосился на монеты: — Ого.
— Бери, — предложил Гарав широким жестом. Фередир засмеялся:
— Ну, если правда… Пошли погуляем?
— С такой печатью на лбу только под кроватью прятаться… Кто хоть пострадавший–то?
— Я, — нагло ответил Фередир. — Женщина осталась довольна, а этот старый пень — всего лишь торговец рыбой. Да ещё и дунландец! — Фередир скривился.
— Спекулянт, значит, — по–русски сказал Гарав. — Сейчас ещё подведи под свое кобеляченье политическую платформу.
— А? — не понял Фередир.
— Да так, — пожал плечами Гарав и сел (монеты посыпались на постель и пол, зазвенели), обнял колени. — Вот, послушай…
Он не стал петь — он просто прочитал…
— Мне приснилась старая сказка…Знаю, в жизни так не бывает.В жизни надо ходить с опаской,Жизнь оплошностей не прощает!Лишь во сне улетишь далёко -До реальности через дрёму…О себе говорить жестоко,Только… всё было по–другому.Моё зрение почему–тоСвет сиянием не калечил…Нужно было спешить к кому–то?Тьма не делала трудной встречу.Знаки доброго приключеньяВозвращение обещали…Даже рок не имел значенья -И друзья на подмогу мчались…Только в жизни–то — всё иначе.В жизни пламя не греет — губит.Снег под солнцем весной заплачет -И тепло так и не полюбит…Ледяные от снега реки…Беспощадные ветры буден…И удача ушла — навеки.И подмоги не жди — не будет.Не бывает чудес на свете…Но так хочется в миг бессильяНа мгновенье поверить в ветер,Что удачу несёт на крыльях!В то, что будут пути другие,В крепость рук и в солёность пота…В то, что самые дорогиеВскачь летят из–за поворота…
Песня Эрени Корали.
— Ты что, Волчонок? — тихо спросил Фередир, кладя руку на колено друга. — Ведь это всё неправда, только последний куплет правильный. Разве можно так жить? Это плохие стихи, друг.
— Да? — Гарав посмотрел на Фередира. — Ты счастливый парень… Знаешь, это всё может стать правдой. И эта правда раздавит Трёхбашенную, Федь… Сюда будут водить туристов на экскурсии. Жирных туристов с цифровиками. В тронный зал и в оружейную. Жирных и богатых… а экскурсоводом будет пра–пра–пра… далёкий потомок нашего князя…
— Кого, куда? О чём ты, Волчонок? — не понял Фередир и огляделся. Гарав дотянулся до Садрона и вынул его из ножен.
— Экспонат, — сказал он непонятно, но почему–то Фередиру стало не по себе от этого слова. — Поедем и правда гулять. Только давай не в город. Давай поедем в луга?
— Давай! — обрадовался Фередир, видя, что друг вроде бы закончил говорить нелепости. — Пошли, кони ждут!
Глава 40 -
в которой Гарав осознаёт, что война очень сложное занятие.
Артедайнцы приехали к Нараку ночью, когда Гарав маялся за партией в «башни»* с Фередиром — до конца дежурства оставалось полчаса, не больше. Играть с Фередиром было невозможно, потому что он играть толком не умел и не хотел учиться — но считал себя великим мастером. Эйнор, который, собственно, и научил Гарава этой интереснейшей игре, на предложение партии сказал несколько достаточно грубых слов и уткнулся в какие–то списки, разложенные на столе. Другой рыцарь и оба его оруженосца просто дремали на лавках (а Гарав уже по себе знал, что в таких случаях людей будить чревато).
*Игра в «башни» описана О.Брилёвой.
Нарак вышел из покоев сам, нетерпеливо дёрнул рукой — «сидите!» — и остался стоять посреди караулки, неотрывно глядя на дверь. С ним были — вышли из кабинета, хотя Гарав мог поклясться, что туда они не входили! — новый майордом, двое из трёх сенешалей и — Гэндальф, который нагло не узнал заулыбавшихся было мальчишек. А буквально через минуту в смежных комнатах зазвучали шаги, негромкие голоса; Нарак снова жестом остановил повскакавших было дежурных — и в караулку следом за третьим сенешалем вошли несколько человек, среди которых выделялся один… никогда раньше Гарав не видел Арвелега, но понял, что это — князь. Вместе с людьми были трое эльфов–нолдоров — двое очень похожих на Элронда, но неуловимо моложе, третий — незакомый, на одежде которого был вышит лист. Вся компания, так и не проронив ни единого слова, вернулась в княжеский кабинет — будто в какой–то странной игре. Гарав хотел было назадавать целую кучу вопросов, но Эйнор превентивно поднял глаза и с полминуты смотрел на оруженосца, пока тот, вздохнув, не вернулся к игре, так ничего и не сказав.
Когда вернулись в комнаты — предварительно перекусив — стоя на ногах — элем и печеньями — то оба оруженосца завалились спать, а Эйнор, притащивший с собой кучу бумаг, продолжал разбираться с ними, завалив весь стол…
…Гараву снилась Мэлет.
— Ты не забыл обо мне, я знаю, — шептала и улыбалась эльфийка. — Мой волчонок, мой человек, мой рыцарь… Я буду тебе щитом, но ты — ты живи сам, не хорони себя в печали, слишком глубокой для людской жизни… — голос эльфийки надломился.
— Мэлет, — сказал Гарав. — Я не могу без тебя. Мне плохо без тебя, Мэлет.
— Я есть… — прошептала она и растаяла в серебряном вихре…
…Гарав проснулся с мокрыми щеками. Хмуро оглядел комнату, вытер лицо обеими руками, посопел, потом громко вздохнул и перевернулся на живот, уставился на рукоять меча. Выпростал из–под одеяла руку, погладил рукоять и вздохнул опять. Вот когда начну с мечом разговаривать, подумал мальчишка, тут и капец. Пора сдаваться на Советскую*.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});