Читать интересную книгу "Хвост судьбы - Юрий Валин"

Старый пень, где ты был раньше?! За яйца тебя на рею, тройным крюком, отмарок старый…

По щекам тоже получилось чувствительно. Клэ-Р проморгалась от пощечин, вытерла ладони о ворот куртки, поправила волосы. Пора стричься. Такая награда у гианы — быть красивой и улыбаться. Желательно, не разбитым ртом. А королевских милостей, места у трона, мы недостойны. Хотя недурно было бы выйти замуж за рыжего Гоури, надеть ему ошейник на шею, железную сбруйку пониже — говорят, есть такие для мужчин. И пусть копит силу годами. Смирился бы, тухляк отбараный, если бы Клэ-Р встала сразу за правым плечом Медведя, смирился бы. И клан бы его молчал. Уроды, они все уроды, слизни недодавленные, семя медузье…

Гиана заставила себя разжать кулаки. Потом получишь по лицу. Потом «накажешься», как говорит всё знающая некромантка. А Гоури проживет свою жизнь без сбруйки.

Спятившая гиана думает о мужчинах и постели, королева думает о том же, король думает о мягком, стыдном. О глупом. Это ведь просто. Стыдимся стыдной глупости. Своей. Все очень просто. Или нет?

Клэ-Р, все ускоряя шаг, двинулась по темному коридору. Проще всего проверить. И извинится за глупость, если ошиблась.

У дверей спальни Клэ-Р сбилась с шага. А если не идти? Смешная ведь догадка, неприличная. Конечно, гиана просто ошиблась. Не стоит тревожить короля. Лежит себе, и пусть лежит. Великий Медведь в спячке. Еще годик, два…

Клэ-Р вздохнула. Да, несовершенство конструкции. У «Козы» проблемы со снастями и такелажем, у гианы, в общем-то, тоже. Например, дать самой себе пинка нет никакой возможности. А губы окончательно плющить никак нельзя. Отложим воспитание.

В бесконечной королевской спальне все так же покачивался светильник. Слава Доброму богу, никого кроме лекаря не было. Клэ-Р, сбавив шаг, подошла к постели.

— Не нашли? — спросил Арз-Ланц, продолжая смешивать что-то в большом и мятом серебряном кубке.

— Нет. Сейчас колодец проверяют. Но вряд ли.

— По третьему кругу ищем, — груаг поставил кубок на табурет.

— Как король? — Клэ-Р, стараясь не морщиться, смотрела в бородатое лицо короля-Медведя.

— По-прежнему. Сейчас эликсир волью.

— Надо бы шкуры проветрить, — сказала гиана, и потянула ближайший мех.

— Джином короля от лежалостей протираем… — лекарь умолк…

Клэ-Р сунула руку глубже. Волчья шкура, порядком потертая, дальше медвежья, шерсть слиплась в сосульки. Тепло душное. Запах мужской. Да простят боги, не мужской, а вонь старческая. Рука ушла по плечо, ладонь на миг коснулась костлявого колена. Клэ-Р зашарила под следующей шкурой. Вот же бухтерство проклятое — не кровать, а целая палуба. Надо было с изголовья начинать.

Арз-Ланц наблюдал молча. Клэ-Р скинула куртку и запустила под шкуры обе руки. Под самим королем вряд ли будет, вдоль края нужно искать.

— Что ищешь? — тихо спросил лекарь.

— Сейчас, — пробормотала гиана, ныряя под следующую подстилку. Здесь воняло чем-то травяным — видимо, эликсиры не раз проливали.

— Что? Я помогу. Скажи что искать? — прошептал груаг.

Клэ-Р, уже догадываясь, что все затеяла напрасно, призналась:

— Полотенце. Ночное. Должно же быть? Медведь здесь дев радовал?

Арз-Ланц молча полез под шкуры.

Все глупо и безнадежно. И почему в голову взбрело?

Пальцы наткнулись на твердое: кинжал, охотничий, вовсе не королевского вида. Видимо, любимый Медвежий клинок. Клэ-Р хотела отложить оружие, но тут свободная рука наткнулась на мягкое. Гиана двумя пальцами приподняла лоскут ткани: когда-то желтого шелка, сейчас бурый, слипшийся.

— Брось! — груаг прямо по ложу, по королевскому телу, рванулся к гиане.

— Я в перчатках, — сказала Клэ-Р, выпуская крайне неприятный платок. Тряпка упала на пол, из нее выпорхнули хлопья. Похожие на сажу, но почему-то глянцевые. Рассыпались по плите и начали мгновенно таять. Словно снежинки на воде. Миг и камень стал чистым.

— Плиту мы вырубим, — прохрипел груаг, замерев на четвереньках на краю ложа. За его спиной раздался звук, и Клэ-Р не сразу поняла, что это застонал Дряхлый Медведь…

— Перчатки срежь не касаясь! И руки вымой, — крикнул Арз-Ланц, поворачиваясь к больному…

Перчатки Клэ-Р срезала королевским кинжалом, неловко прижав рукоять сапогом к полу. Потом подцепила лохмотья клинком и сбросила вместе с оружием со стены. Из зала спальни доносились громкие голоса, мелькали в коридоре огни факелов. Да, возродился повелитель Белых земель.

Клэ-Р ничего особенного не чувствовала. Есть хотелось и перчатки было жалко.

Послышалось мягкое постукивание — к гиане бежал Авель.

— С водой поможешь? — спросила Клэ-Р.

Полную бадью Авель в одиночку вытащить не мог, выволок полупустое. Клэ-Р ждала, присев на корточки, и держа руки так, будто по локоть в дерьме испачканы. Вроде и не коснулась яда, а словно странной тяжестью кисти наливались. Впрочем, Авель начал сливать, и от холодной, столь явно пахнущей солью и морем воды, сразу полегчало. Скелет опустил ведро за добавкой, придерживал скрипящий неуклюжий ворот. Подошла Рататоск, с гианиной курткой под мышкой. Молча ухватилась за рукоять ворота, звука булькнувшей бадьи слышно не было. Начала накручиваться бесконечная веревка, тянула из глубины ведро.

— Сильнющие эти груаги, прям тролли горные, — заметила некромантка, наваливаясь на ворот.

— Это да, — согласилась Клэ-Р. — Интересно, руками да копьями сильны, или и вообще?

Некромантка хихикнула, Авель клацнул челюстью. Потом они сливали, и гиана мылась и мылась, забрызгивая одежду, и мечтая, чтобы бадья бездонной оказалась. Вместо полотенца Рататоск дала платок: довольно мятый, но чистый и даже пахнущий духами. Незнакомыми и хорошими.

— Я ужасно испугалась, — сказала Клэ-Р, возвращая платок. — Все так неожиданно вышло. Этот Арз-Ланц как заорет…

— Конечно. С магией всегда так. Непредсказуемо. Я со своей кое-как разобралась, но ее ж, проклятой, тьма-тьмущая, — некромантка смотрела безмятежно, хорошо хоть не улыбалась чарующе.

— Ужас, просто ужас какой-то, — пробормотала Клэ-Р и пошла к башне. Ей смотрели вслед — Рататоск заложившая руки за спину, выглядела неприятно задумчивой, Авель стоял с пустой бадьей.

Думать ни о чем сил не было. Видит Добрый бог, спасение королей весьма утомительное и изматывающее занятие. Куда хуже самого противного радования. В комнатке у складов, имелся присмотренный еще во время обысков топчан. Клэ-Р подняла ворот куртки и легла на покрытые старым плащом доски. Поджала ноги, — было не так уж холодно…

Пару раз просыпалась: по коридору громко топали. Потом разбудил Лелг:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});