* * *
Узнав о прибытии посланника греческой церкви, Лада, по обыкновению, скрылась в смежной комнате и стала прислушиваться к разговору. Однако беседа, которая должна была закончиться едва начавшись, неожиданно затянулась — лжесвященник оказался вполне подготовленным, и девушка в какой-то момент усомнилась в том, что он на самом деле не является тем, за кого выдает себя. Слишком складно гость излагал мысли. Настолько складно, что Владимир, казалось, начал сомневаться. Этого Лада ни в коем случае не могла допустить и, покинув укрытие, присоединилась к князю, который не имел ничего против ее присутствия.
Увидев, что собеседник не так прост, как она думала, жрица решила изменить стратегию и резко высказалась против христианства. Она ожидала, что после такого ответа Кирилл, кем бы он ни был на самом деле, ретируется, однако тот проявил себя с неожиданно жесткой стороны, и Лада с удивлением захлопала ресницами — за время пребывания в роли невесты властителя Киева она впервые столкнулась с таким открытым противостоянием. Заметив, что князь уже готов выйти из себя, она незаметно коснулась его ноги под столом — Владимир, который уже собирался приказать поднять посланника на копья, моментально остыл и хоть и с трудом, но взял себя в руки. Отпустив священника, он обещал встретиться с ним на следующий день…
Немного успокоив князя, который не находил себе места от нанесенного оскорбления, Лада поспешила в свои покои, где ее уже ждал волхв. Лицо его было нахмурено, что не предвещало ничего хорошего.
— Учитель, я сделала что-то не так? — Девушка почтительно склонилась перед старцем, ожидая выговора, но его не последовало.
— Нет, дитя мое, — медленно ответил жрец. — Мы все допустили ошибку, когда выбрали этого человека на место Кирилла. Он сильнее, чем я думал. И у него есть цель, к которой он идет. Вот что… Тебе нужно помешать ему во что бы то ни стало.
— Но как я могу это сделать?! — воскликнула Лада.
— В таком деле лучшая тактика — это честность. Поговори с ним. Расскажи обо всем, что знаешь. Судя по всему, он человек неглупый и должен понять, что к чему.
— Что мы будем делать, если он не поймет меня? Или не одобрит наши намерения. Что, если он против?
— Это не твоя забота. Главное сейчас — попытаться избавиться от него мирным путем.
— Но…
— На этом все, — неожиданно резко оборвал ее жрец. — Не задавай лишних вопросов, дитя. Помни о цели, важнее которой нет ничего.
Сказав это, волхв вышел за дверь и спокойно прошел мимо дружинника, который не обратил на него никакого внимания. Лада никогда не сомневалась в наставнике, чья мудрость была велика и могла соперничать разве что с его же силой. Но на этот раз она не была уверена в том, что все делает верно. Наблюдая за тем, как православный священник отстаивает свою точку зрения, зная, чем это может для него обернуться, девушка чувствовала уважение к этому смелому человеку. Скрытая угроза, прозвучавшая в голосе жреца, когда он говорил о мирном пути, беспокоила Ладу больше, чем она сама себе в этом признавалась. Поэтому, подумав несколько минут, она решила постараться свести конфликт к минимуму, пока ситуация не вышла из-под контроля. Возможно, ей еще удастся переманить человека из будущего на свою сторону. А если он не согласится… Не хотелось думать о том, что тогда произойдет.
Отправив записку и убедившись в том, что она дошла до адресата, Лада вернулась в комнату и стала ждать. Когда дверь отворилась, и на пороге появился человек в маске, она приветливо улыбнулась ему и пригласила войти.
— Не стесняйся, священник. Я не хочу быть врагом тебе.
— Тогда кто ты? — отозвался тот, опускаясь на лавку. — Судя по этой записке, ты не та, за кого выдаешь себя.
— Как и ты, — улыбнулась Лада. — Хотя, я вижу, ты успел приспособиться к нашему миру — вот, уже и тотем у тебя свой появился.
Заметив, что девушка смотрит на фигурку медведя, подаренную Ильей, историк поспешно спрятал ее под одежду, но Лада только усмехнулась:
— Можешь снять маску, в ней больше нет необходимости. Да так и намного лучше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Девушка ожидала увидеть что-то особенное и была немало удивлена, когда лицо гостя оказалось самым обычным, если не считать шрама на щеке. Тем не менее она сразу обратила внимание на то, что глаза мужчины были необычайно живыми и внимательными, что говорило о незаурядном уме.
— Как мне обращаться к тебе, священник? — обратилась она к гостю, который также с интересом рассматривал ее.
— Чем тебя не устраивает Кирилл?
— Давай не будем играть в игры, заметано? — Лада ввернула словечко, услышанное во время путешествия, и с удовольствием заметила, как у собеседника вытянулось лицо. — Мне прекрасно известно, что ты такой же священник, как я — княгиня. Так к чему нам ходить вокруг да около?
— Кто ты такая, черт возьми? — прищурился историк.
— Со мной все просто. Меня зовут Лада, я местная, в отличие от тебя. Да, и еще я родилась в это время. Видишь, я говорю с тобой откровенно. Может быть, и ты ответишь мне тем же?
— Пожалуй. Мое настоящее имя — Марсель. И в том, что я не из этого времени, ты тоже права. Вот только я понятия не имею о том, откуда тебе все это известно.
— Это долгая история. И не слишком интересная. Могу только сказать, что мы, волхвы, знаем о тебе почти все. И это благодаря нам ты очутился здесь. Понимаю, что это может тебя возмутить, но у нас не было выбора. Все мы лишь пылинки — и движемся в ту сторону, куда нас несет ветер времени.
— Ты говоришь странные вещи, — нахмурился Марсель. — Волхвы?.. Впрочем, не важно. Скажи лучше, зачем все это. И почему вам вдруг понадобился именно я?
— Этого я не знаю, — честно призналась девушка. — Наверное, дело в твоей внешности — ты похож на Кирилла. К тому же шрам…
— Я получил его уже здесь.
— Скорее всего, получил не случайно.
— Даже так?
Историк, привыкший считать, что контролирует судьбу, если не считать случая с перемещением во времени, который до этого момента казался ему лишь результатом странного стечения обстоятельств, внимательно посмотрел на собеседницу и понял, что та не лгала. Это неприятное открытие заставило его по-новому взглянуть на происходящее. То, что он оказался здесь и сейчас, было результатом чьей-то воли, и Марсель вдруг почувствовал себя жалким и ничтожным. Однако это ощущение было мимолетным, и уже в следующий момент историк взял себя в руки. Он сам не мог понять, что именно взыграло в нем: мужская ли гордость или простое упрямство — да это было не так уж и важно…
— То есть всю эту кашу вы заварили? Шрам — ничего, переживу. Я и без него красавцем не был. А Кирилл? Его смерть на вашей совести? И то, что Владимир, этот полоумный князь, сейчас вытворяет — все это тоже часть дьявольского плана? Какое же место мне отведено? Я должен сдаться и отступить? А дальше что? Отправите меня домой, словно ничего не случилось? И куда я вернусь? В какую реальность? И главное, как мне дальше жить?
— Как много вопросов…
Лада поморщилась не только от напора собеседника, но и оттого, что признавала обоснованность его претензий. Она и сама не знала всех ответов, к тому же, как и поддельного священника, ее не устраивали некоторые способы достижения целей, к которым прибегали волхвы. Тем не менее она помнила о своей миссии и поэтому постаралась объяснить происходящее — не только Марселю, но и себе.
— Кашу заварили мы, отпираться не стану. Но на то есть свои причины. Кирилл… Я не знаю. Честное слово! Возможно, это было его судьбой — сгинуть. Никто не может сказать с уверенностью, кто на самом деле должен был доехать до Киева. Возможно, если бы не было тебя, то кто-то другой занял твое место. И — да, Владимир дал тебе тот ответ, который я вложила в его уста.
— Но зачем?! — воскликнул историк, которому происходящее напоминало дурной сон. — Ты ведь лишаешь Русь ее истории, неужели вы все этого не понимаете?
— Не лишаю, — уточнила девушка. — Исправляю. Дарю ей лучшую участь.