— А вы, похоже, будете потолковей, чем тот ссохшийся тип, — одобрительно заметил Шнырки. — Если поручитесь честным словом, что не подпустите его ко мне и заставите держать рот на замке, я исполню то, зачем пришел.
— Обещаю приложить все усилия, — сказал Данкен. — Так зачем же ты пришел?
— Мне подумалось, что я смогу помочь вам.
— Не слушайте его, — предостерег Эндрю. — Он вам так поможет, что потом хлопот не оберетесь.
— Прошу вас, не мешайте, — проговорил Данкен. — Что плохого в том, что я его выслушаю?
— Видите? — воскликнул Шнырки. — Каждый раз одно и то же. Он начисто лишен чувства приличия!
— Давайте не будем отвлекаться на прошлые обиды, — предложил Данкен. — Если у тебя есть новости, которыми ты готов поделиться, то мы внимательно слушаем. Сдается мне, новости нам необходимы. Кстати говоря, я надеюсь, ты сумеешь унять мое беспокойство.
— А что вас беспокоит?
— Тебе, вероятно, известно, что мы намерены углубиться в те земли, по которым сейчас рыщут Злыдни, то есть пересечь Пустошь.
— Да, это мне известно, — подтвердил Шнырки, — потому— то я и пришел к вам. Я могу показать вам лучшую из дорог и описать, чего следует опасаться.
— Вот истинный повод моих тревог. Чего ради ты собираешься помочь нам? На мой взгляд, Злыдни для вас — чуть ли не кровные родичи, не то что мы, люди.
— В чем-то вы правы, — признался Шнырки, — однако проницательным вас не назовешь. Быть может, причина в том, что вы знаете положение дел только понаслышке. Да, нам не за что любить людей. Мы — те, кого вы снисходительно называете малым народцем, — обитали здесь задолго до вашего появления. Затем явились вы, люди, вломились к нам без спросу, даже не потрудились узнать, будут ли вам рады. Вы не считали нас разумными существами, вы топтали наши права, относились к нам неучтиво, если не сказать презрительно. Вы вырубали священные рощи и оскверняли святыни, хотя мы стремились к тому, чтобы ужиться с вами, подладиться под ваш образ жизни. Вы явились к нам наглыми захватчиками, однако мы по-прежнему не таили на вас зла и рассчитывали, что сможем договориться к взаимной выгоде, на пользу тем и другим. Но вы не желали опускаться до разговоров с нами. Вы шли напролом, сгоняли нас с насиженных мест, вынуждали прятаться, и в конце концов мы озлобились; но в жестокости и склонности к насилию нам с вами не тягаться, и потому мы не столько сражались, сколько убегали. Я мог бы еще долго перечислять наши унижения, но вы, досточтимый сэр, все и так поняли.
— Я признаю справедливость твоих слов, — отозвался Данкен, — Естественно, у меня найдется что возразить, тем не менее с фактами, как говорится, не спорят. Однако ты лишний раз убедил нас в правильности наших подозрений. Если вы испытываете к людям ненависть, откуда вдруг взялось желание помочь? И как мы можем верить в искренность ваших стремлений?
— Злыдней мы ненавидим сильнее, чем вас, — проговорил Шнырки. — Вы можете считать, что они нам родня, — разве можно ждать от людей чего другого? Но на деле это вовсе не так. Они во многом отличаются от нас, равно как и мы от них. Прежде всего они целиком и полностью покорились Злу, живут лишь ради того, чтобы творить Зло и служить ему, в чем нас уж никак нельзя упрекнуть. Но люди, не мудрствуя лукаво, причисляют нас к Злыдням, и потому мы пользуемся дурной славой. Злыдни учиняют разбой, а вы все валите на нас. Если бы не Злыдни и не ваша человеческая тупость, мы с вами давно бы договорились! Вы хулите без разбору всех подряд — и правых, и виноватых. Правда, среди вас попадаются порой такие, у которых на плечах не шар, а голова, но их мало; большинство же — сущие дуроломы, и их оголтелая злоба, разумеется, пересиливает сострадание горстки здравомыслящих людей. Если бы не наше колдовство, от которого вы столь высокомерно отказались, Злыдни причинили бы нам не меньше вреда, чем вам. В общем, вас мы не любим, а Злыдней ненавидим и поэтому хотим помочь вам.
— При таком отношении к нам, — пробормотал Эндрю, — доверять ему было бы чистейшей воды безумием. По совести говоря, милорд, пускай он однажды предупредил меня о приближении Злыдней, что-то мне не верится в его ненависть к ним. Заклинаю вас, не доверяйте ему!
— Вы утверждаете, что не состоите в родстве со Злыднями — произнес Данкен, будто не слыша отшельника. — Тогда откуда же они взялись? Кто они такие?
— Впервые они появились приблизительно двадцать тысяч лет назад, — сказал Шнырки, — возможно, даже раньше. Так говорится в наших преданиях, а на них можно положиться: мы тщательно следим за тем, чтобы они передавались из поколения в поколение без малейших изменений. Поначалу Злыдней было всего ничего, но с течением лет их численность неуклонно возрастала. В ту пору, когда они только обосновались у нас, нам представилась возможность доподлинно узнать, что они такое по сути. Спустя некоторое время мы сообразили, что при желании сумеем защитить себя. По всей видимости, первобытные люди тоже поняли, чем грозит нашествие Злыдней, но у них не было магии, а потому они были обречены. К сожалению, лишь немногие из них — наверное, в силу своей дикарской натуры — смогли принять нас. Остальные же не делали никакого различия между нами и теми, кого вы теперь называете Злыднями; в прошлом они звались иначе. У них множество прозвищ.
— Значит, они появились двадцать тысяч лет назад. Каким образом?
— Просто появились, и все.
— Откуда?
— Одни говорят, с неба, другие — из-под земли, где томились под стражей и то ли сбежали, то ли одолели сторожей; или, быть может, их заключили под землю на определенный срок, который со временем, естественно, истек.
— Однако они не принадлежат к какому-то определенному виду. По слухам, среди Злыдней можно отыскать существ всех форм и размеров.
— Верно, — согласился Шнырки. — Они не вид. Они — рой.
— Не понимаю.
— Рой, — повторил Шнырки, — самый настоящий рой. Вы что, не знаете, что такое рой?
— Он говорит на собственном жаргоне, — заметил Эндрю. — Сколько я наслышался от него диковинных словечек и выражений — не перечесть.
— Ладно, неважно, — сказал Данкен. — Главное сейчас — узнать, чем он хочет нам помочь.
— Вы и впрямь собираетесь поверить ему?
— Да, собираюсь по крайней мере выслушать.
— Я могу показать дорогу, которая будет для вас безопаснее всего, — произнес гоблин. — Могу нарисовать карту. Там, в приделе, найдутся пергамент и чернила.
— Мы видели, — откликнулся Данкен.
— Приходские книги, — фыркнул Шнырки. — До чего же надо быть бестолковым, чтобы положить всю жизнь на никому не нужную летопись зауряднейших событий!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});