точно угадал натуру и желания этого человека. Страх и трепет перед теми, кто был выше и сильнее, заслонял его разум, а надежда на внимание со стороны самого султана заставляла отбросить всяческие подозрения и довериться словам незнакомца. Однако всего этого могло оказаться недостаточно, поэтому Рангави, дабы подкрепить свои заверения, протянул писарю мешочек, до краев набитый золотыми монетами.
– Хорошо, я проведу тебя в оружейную, – быстро согласился Карагез, протягивая руки к золоту. – Но помни, что вся ответственность целиком ложится на твои плечи, и пусть покарает тебя Всевышний, если ты решил воспользоваться моей добротой и кротостью в дурных целях.
Быстро убрав мешочек, писарь попросил Рангави следовать за ним. Они вновь двинулись вдоль огромных пирамид из мешков, сундуков и бочек, разделенных на отдельные секции плотными шерстяными занавесями. Вскоре Карагез привел спутника к старым истертым каменным ступеням, ведущим куда-то вниз.
– Не отставай! – предупредил Карагез и стал спускаться первым.
В лицо ударил запах сырости и плесени. Судя по всему, здесь когда-то находились подвалы греческих церквей или особняков. Пройдя по довольно узкому коридору, они вновь стали подниматься наверх. Здесь их путь перегородила железная решетка. Писарь порылся в складках своего халата и извлек оттуда увесистую связку ключей.
– Лишь несколько человек во всем лагере имеют доступ к этой комнате, – самодовольно произнес Карагез, отпирая решетку.
Они оказались в просторном помещении, куда едва мог проникнуть солнечный свет. Стены его были сложены из обожженного кирпича, покрытого известковой штукатуркой, а на полу расстилались несколько потрепанных ковров, прикрывавших неровный каменный пол. Большую часть пространства занимали стеллажи со всевозможным оружием, в том числе аркебузами, щитами, шлемами и доспехами. Несколько бочек с порохом хранились в самом конце этих рядов и были тщательно укрыты от сырости плотными кусками материи.
Оглядевшись вокруг, Рангави с трудом подавил в себе желание использовать содержимое бочек для того, чтобы уничтожить все, что находится в этой комнате.
– Султан располагает большим арсеналом, – произнес грек, не скрывая восхищения.
– Это лишь малая часть, – усмехнулся Карагез. – В лагере есть еще несколько подобных арсеналов. А в скором времени мы ожидаем пополнения!
– Зачем же повелитель свозит сюда столько оружия? – поинтересовался Рангави. – Ведь для крепости будет вполне достаточно и четверти этого запаса.
Карагез странно посмотрел на своего спутника.
– Я не обсуждаю планы нашего владыки, – сказал он. – Если великий падишах решил доставить все это сюда, значит, для этого были причины.
– Не сомневаюсь в его мудрости, – поспешил согласиться Рангави, дабы не разжигать подозрительность писаря.
Карагез все еще наблюдал за ним, похоже, осторожность вновь брала верх над жадностью, но, все же решив, что оснований сомневаться в благонадежности своего компаньона у него нет, писарь подошел к бочкам и, указывая на каждую, произнес:
– Порох хранится лишь в шести из них, в остальных же – уголь, селитра и сера.
– Как же их отличить?
– По весу, – развел руками писарь. – Впрочем, у меня есть свой способ, который куда надежнее.
С этими словами он принялся постукивать по каждой бочке концом небольшой палки с кованным наконечником. Внимательно прислушиваясь к глухим звукам, он, наконец, отобрал три бочки и с гордостью произнес:
– Вот здесь хранится порох! Надеюсь, султан вознаградит меня за старания. Помни, ты обещал замолвить за меня слово.
– Я это помню.
– Ну тогда давай выбираться отсюда.
– Постой, есть еще кое-что…
Не успел Карагез обернуться, как Рангави выхватил у него палку и с силой ударил ей незадачливого писаря по затылку. Оглушенный османец покачнулся и тут же рухнул на разостланный ковер. Удостоверившись в том, что его удар не был смертельным, Рангави прошептал:
– Надеюсь, это спасет тебя от гнева султана. По крайней мере, его внимание ты теперь точно заслужишь.
Подкатив бочки к выходу, Рангави пробежал взглядом по стеллажам и, заприметив кое-что из хранящегося здесь оружия, спрятал под плащ. Используя отобранную у Карагеза связку ключей, он запер решетку снаружи на случай, если его провожатый очнется прежде времени и поспешил к выходу, опасаясь, как бы его спутники не раскрыли себя.
Однако все волнения оказались напрасными – ромеи дружелюбно беседовали с янычарами из сопровождения, а неподвижные джебеджи как ни в чем не бывало продолжали нести свою службу. Появление Рангави с тремя бочками пороха мало заинтересовало кого-либо из присутствующих и даже отсутствие Карагеза не вызвало вопросов. Однако у янычар был строгий приказ, проводить Рангави и его спутников в ставку Давуд-бея и никакие уговоры не могли отвратить их от этого намерения. Наконец греки согласились и лишь тогда им вернули оружие. К сожалению, ставка Давуд-бея находилось на противоположной от мастерских Урбана стороне и потому, с каждым шагом, ромеи удалялись от своей главной цели. Рангави хорошо понимал, что следует как можно скорее избавиться от янычар, не привлекая при этом лишнего внимания, но как это сделать, если вокруг тебя тысячи вооруженных до зубов османов?
В этот момент казалось, сами небеса пришли на помощь ромеям.
Огромная телега, до краев груженная каменными блоками медленно спускалась с холма, когда на одном из поворотов, возничий слишком сильно подстегнул мула и тот, словно взбесившись, резко рванул вперед, спотыкаясь и падая на скользкой дороге. Следом за ним перевернулась и телега, разбрасывая повсюду огромные каменные глыбы и перекрывая тем самым узкую тропу, ведущую на холм, где находилась ставка Давуд-бея. Воцарившаяся неразбериха давала возможность скрыться, но Рангави едва заметным жестом запретил своим людям думать о побеге.
– Здесь есть обходной путь, – предложил он янычарам. – Я покажу. (юмор)
Солдаты не стали спорить и пошли следом. Проходя мимо перевернувшейся телеги, Рангави мельком взглянул на сидящего в пыли возничего, который громко причитал, призывая разного рода проклятия на голову своего мула и свою собственную. Как он и ожидал – это был один из его греческих осведомителей, вовремя смекнувший, как помочь своим землякам.
Обойдя холм с другой стороны, греки и сопровождающие их янычары оказались на пустынной дороге. Турки, заподозрив неладное, стали тревожно оглядываться по сторонам. Теперь медлить было нельзя!
Рангави выхватил кинжал и вонзил его по рукоять в горло следовавшего за ним солдата, другой получил выстрел в грудь из балестрино[97], украденного им из султанской оружейной. Оставшиеся двое янычар успели выхватить мечи, но быстрота и слаженность ромеев решила исход боя в считанные секунды.
Когда все закончилось, Рангави приказал грекам убрать тела с дороги, а сам еще долго вслушивался в ночную тишину, стараясь уловить малейший посторонний звук. Но, похоже, только луна стала свидетелем этой расправы и потому, никто не торопился поднимать тревогу или устраивать за ними погоню.