Читать интересную книгу История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалёв

136—132 гг. — первое сицилийское восстание рабов.

132—129 гг. — восстание Аристоника.

Сицилийское восстание

Уже начало II в. было неспокойным. В 199 г. в окрестностях Рима был раскрыт крупный заговор карфагенских заложников, пытавшихся поднять рабов в Сетии и окрестных городах. Римским властям удалось раскрыть заговор благодаря измене двух рабов. Два года спустя начался мятеж ра­бов в Этрурии, подавленный силой оружия. В 186—185 гг. возникло круп­ное движение рабов в Апулии и Калабрии. Однако только во второй поло­вине столетия создались условия для такого движения, которое далеко пе­реросло рамки местных заговоров и вылилось в широкое восстание. Эти условия сложились в одном из крупнейших очагов рабовладения — на о. Сицилии.

Сицилия издавна была классической страной рабства, для развития которого одна длительная военная обстановка на острове уже создавала весьма благоприятные условия. К середине II в. концентрация рабов до­стигла там огромной степени.

«Такое количество рабов наводнило всю Сицилию, — говорит Диодор, — что слышавшие об этом не верили и считали это преувеличением» (фраг­мент XXXIV—XXXV кн.).

Уцелевшее кое-где мелкое крестьянство влачило жалкое существова­ние. Многочисленность рабов создавала для них чрезвычайно тяжелый ре­жим. Любопытной деталью сицилийских бытовых условий являлось то, что господа весьма мало заботились о пище и одежде для своих рабов, предоставляя им добывать это собственными силами, т. е. попросту грабе­жами на дорогах.

Однажды к крупному сицилийскому рабовладельцу Дамофилу, кото­рого наши источники считают виновником первого восстания, явилось не­сколько нагих рабов с просьбой выдать им одежду. Тот не пожелал раз­говаривать и только заметил: «Что же, разве путешественники ездят го­лыми по стране и не дают готового снабжения тем, которые нуждаются в одежде?». После этого Дамофил приказал высечь рабов и отпустить их (Диодор, фрагменты XXXIV—XXXV кн.).

Римские власти, боясь могущественных рабовладельцев, не предпри­нимали никаких серьезных мер для борьбы с разбоями. Это создавало на острове чрезвычайно тревожную и напряженную обстановку, в которой складывались предпосылки восстания. Необходимо отметить также, что, по-видимому, значительная часть сицилийских рабов происходила из Си­рии: глава восстания Евн был сирийцем из г. Апамеи; сириянкой из того же города была его сожительница; г. Тавромением римлянам удалось ов­ладеть благодаря измене раба-сирийца; восставших рабов Евн называл сирийцами, и т. д. Таким образом, в Сицилии было нарушено одно из ос­новных правил античных рабовладельцев: не держать вместе рабов одно­го и того же племени[240].

Хронология первого сицилийского восстания не поддается точному определению. Вероятнее всего его датировать 136—132 гг. Главным оча­гом восстания был г. Энна, о котором Страбон говорит:

«В центре Сицилии лежит Энна, расположенная на холме и вся окру­женная широкими, годными для пашни равнинами» (VI, 272).

Вокруг города находились богатые виллы крупных землевладельцев, имевших, кроме этого, еще дома в самом городе. Восстанию предшество­вал довольно продолжительный период подготовки, когда рабы, говорит Диодор, «сходясь друг с другом в удобное время, начали сговариваться об измене своим господам» (фрагмент XXXIV—XXXV кн.). В подготовке восстания большую роль играл Евн, домашний раб одного из граждан. Он пользовался огромным влиянием на своих соплеменников благодаря уме­нью толковать сны и предсказывать будущее. Иногда он прибегал к до­вольно наивным приемам, чтобы произвести впечатление на окружающих. Так, он прятал себе в рот сложенные половинки ореховой скорлупы с уг­лем, завернутым в листья, и в соответствующий момент выдыхал изо рта пламя. Такими приемами Евн укреплял свою репутацию пророка и чудо­творца. По-видимому, он имел какое-то отношение к сирийским культам, в частности к культу сирийской Матери богов. Еще до восстания Евн гово­рил, что сирийская богиня является ему и предсказывает, что он будет царем.

Зачинщиками восстания явились рабы богатого землевладельца Дамофила, который вместе со своей женой Мегаллидой даже среди сицилий­ских рабовладельцев выделялся необычайной жестокостью в обращении с рабами. Получив благословение Евна, около 400 сельских рабов собра­лись за городом и оттуда, совершив жертвоприношения и связав себя вза­имными клятвами, ночью ворвались в город под предводительством «изрыгавшего огонь» Евна. К ним присоединились городские рабы, и нача­лось массовое избиение рабовладельцев. Долго сдерживаемая рабами ненависть вылилась в чрезвычайно острые формы — почти все свободное население было истреблено. Исключение составили только оружейные мастера, которых Евн приказал оставить в живых и в оковах посадить за изготовление оружия. Пощадили также несколько господ, известных че­ловеческим отношением к рабам. В числе их была и дочь Дамофила, доб­рая девушка, которая всегда жалела рабов и старалась им помочь по мере возможности. Рабы дали ей надежную охрану и невредимой доставили в Катану к родственникам.

Захватив власть в городе и расправившись со своими угнетателями, восставшие собрались в городском театре. Туда привели Дамофила и Мегаллиду, захваченных в их загородном парке. Дамофила убили тут же, а Магаллиду отдали на расправу ее бывшим служанкам. На этом собрании восставшие избрали Евна царем под именем Антиоха и наделили его все­ми атрибутами царской власти: венцом, придворным штатом и т. п. Цари­цей была сделана сожительница Евна. Евн организовал при себе совет, членами которого назначил наиболее выдающихся по уму рабов. В числе их был грек Ахей, который в течение трех дней организовал из рабов во­оруженный отряд более чем в 6 тыс. человек.

Весьма характерно, что восставшие рабы не создали какой-нибудь но­вой формы государственной власти, а только использовали хорошо зна­комую им форму эллинистической восточной монархии. Само имя Ан­тиох, которое принял Евн, было очень распространено в династии Селевкидов.

Успех восстания сейчас же отозвался в других местах Сицилии. Около Агригента образовался второй крупный центр движения. Во главе его стал бывший киликийский пират Клеон. Захватив Агригент и всю ближайшую область, он с отрядом рабов в 5 тыс. человек добровольно подчинился Евну в качестве его помощника и полководца. Таким образом, надежды рабо­владельцев на то, что вожди восстания начнут друг с другом междоусоб­ную войну, не оправдались.

Объединенные силы восставших разбили 8-тысячную римскую армию под командой претора Луция Гипсея. Это придало восстанию еще боль­ший размах. Число восставших, по словам Диодора, дошло до 200 тыс. человек. В руки рабов перешли почти все крупные города центральной и восточной частей острова — Энна, Агригент, Тавромений, Катана, Мессана и, быть может, даже Сиракузы. Еще несколько римских преторов ис­пытали поражение.

Таким образом, в Сицилии образовалось государство рабов, опиравше­еся на крупные вооруженные силы. О степени его организованности сви­детельствует тот факт, что Евн-Антиох выпускал монеты со своим именем и царским титулом. К сожалению, наши источники не позволяют нарисо­вать картину новых общественных отношений, установившихся в облас­тях, охваченных восстанием. Только одно краткое замечание Диодора дает возможность слегка приподнять завесу.

«Самое же замечательное во всем этом было то, — говорит он, — что восставшие рабы, разумно заботясь о будущем, не сжигали мелких вилл, не уничтожали в них ни имущества, ни запасов плодов и не трогали тех, которые продолжали заниматься земледелием, чернь же из зависти, под видом рабов устремившись по деревням, не только расхищала имуще­ство, но и сжигала виллы» (фрагменты XXXIV—XXXV кн.).

Отсюда можно сделать вывод, что только крупные рабовладельческие хозяйства были уничтожены. Мелкую же собственность крестьян и арен­даторов рабы щадили. Таким образом, они разумно относились к произво­дительным силам страны и не хотели восстанавливать против себя трудо­вое население острова. Иным было поведение городского люмпен-проле­тариата, присоединившегося к восстанию, но только вредившего рабам своими анархическими действиями.

Положение на острове стало настолько угрожающим, что римское пра­вительство вынуждено было принять чрезвычайные меры для подавления восстания, тем более что пример Сицилии оказался заразительным, вы­звав во многих местах государства движения рабов. На пылающий остров были двинуты консульские армии. Однако консул 134 г. Г. Фульвий Флакк не имел никакого успеха. Его преемнику, консулу 133 г. Кальпурнию Пизону, удалось вплотную приблизиться к стенам Энны. Но дальше этого дело не пошло, и еще в 132 г. консул Публий Рупилий осаждал г. Тавроме­ний. За год до этого пала Нуманция, и освободившиеся римские силы были брошены в Сицилию.